Великая княгиня Елисавета Феодоровна и император Николай II. Документы и материалы, 1884–1909 гг. - Коллектив авторов -- Биографии и мемуары

хотел привезти свою жену в Россию, хотя бы на короткое время, но царь всякий раз запрещал ему это. Теперь, наконец, такое разрешение было получено. Мой отец с женой приехали в Санкт-Петербург и на пятнадцать дней поселились в нашем старом дворце на Неве.

К этому времени его положение как-то упрочилось: его жена теперь носила титул графини Гогенфельзен, и их брак был признан царской властью. Старшая дочь графини от первого брака ждала ребенка — это и было причиной, изложенной в прошении на имя императора, — желание матери быть со своей дочерью в такое время. Кроме того, отец желал, чтобы мы встретились с его женой и узнали ее получше, а также, чтобы она заново наладила связи со столичным обществом.

Тетя была недовольна, но император не мог отменить своего решения, поэтому тетя сопровождала нас в Санкт-Петербург в мрачном расположении духа. Она считала, что дядя знал бы, как не допустить эту бесполезную, почти неприличную встречу.

Мое сердце билось тяжело и быстро, когда я прошла через большие стеклянные двери вестибюля. Казалось, ничто не изменилось за несколько лет нашего отсутствия, даже запах, только комнаты, казалось, стали меньше. Отец радостно нам улыбался, стоя на верхних ступенях лестницы.

Мы поднялись вверх, к нему. Когда отец склонился над рукой тети Эллы и повернулся, чтобы расцеловать нас, я заметила промелькнувшее в зеркале соседней комнаты отражение графини Гогенфельзен: ее лицо застыло и было бледно от душевного волнения.

Мой отец повел нас вперед; сделав несколько шагов, мы увидели его жену.

Она была красива, очень красива. Умное лицо с неправильными, но тонкими чертами; поразительно белая кожа, необычайно контрастирующая с темно-лиловым бархатным платьем, отделанном у выреза и на рукавах оборками из старинного кружева. Такой я ее помню до сих пор.

Отец представил нас друг другу. Графиня приветствовала тетю глубоким реверансом и повернулась ко мне. Мы обе были смущены. Я не знала, как приветствовать ее, поэтому робко подставила ей свою щеку.

Чай был накрыт в кабинете моего отца. Графиня исполняла обязанности хозяйки. Ее унизанные драгоценностями руки быстро порхали над белыми чашками с красными каемками и монограммами отца. Но, несмотря на все ее усилия и усилия моего отца, разговор не клеился. Тетя решила придать этой беседе чисто светский характер, и это ей удалось…

Пока мой отец вместе с тетей обсуждали нюансы, мы с графиней осматривали меха. Двадцать лет, проведенные в нафталине, не пошли им на пользу. Графиня предложила отвезти их в Париж и отреставрировать там. Мы поговорили о моем приданом и о парижских ателье дамского платья. Прежде чем расстаться, она сказала, что ей хочется дать мне что-нибудь на память о нашей первой встрече, и спросила, чего бы я желала. Я не знала, что ответить, но мой взгляд упал на аметистовое колье, которое было у нее на шее, и я сказала, что хотела бы иметь такое. Она прислала его мне, и до сих пор я ношу его.

Мой отец надеялся, что за этой первой последуют другие, более доверительные встречи, но тетя и слышать об этом не хотела. Мы еще раз поехали в Санкт-Петербург, но снова в сопровождении тети, и вторая встреча была такой же прохладной и сугубо светской, как и первая. Отец, видя бесполезность своих усилий, больше не настаивал.

(Мария Романова. Воспоминания великой княжны.

Страницы жизни кузины Николая II. 1890–1918. М., 2006. С. 104–106.)

Дневник вел. кн. Константина Константиновича

19 ноября. Павловск. Днем ездили с женой, Татианой и Гаврилушкой[2032] в его моторе в Царскосельский Александровский дворец к Элле и видели Марию с женихом Вильгельмом Шведским и Дмитрием. Жених очень большого роста, держит себя совсем просто и непринужденно. Мария по-видимому очень счастлива с ним. Свадьба будет в апреле или июне.

(ГА РФ. Ф. 660. Оп. 1. Д. 59. Л. 63.)

Дневник Николая II

23 ноября. С утра собрались доктора у Аликс — Евг. Серг. Боткин[2033] и Фишер[2034], потолковали вдвоем и затем объявили, что она должна долго пролежать в кровати, т. к. она очень ослабела. Главное, что ее беспокоит — это схватки и боли в сердце. Дай Бог, чтобы скорее наступило улучшение; очень тяжело видеть ее больною!

Вечером оказались отрезанными от Эллы, Марии и Димитрия, т. к. у Марии началась ангина.

24 ноября. Обедал с Эллой, д. Павлом и Димитрием, т. к. ангина у Марии П<авловны> не серьезная. Играл в бильярд.

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 252. Л. 9,10.)

Николай II — вел. кн. Павлу Александровичу

2 декабря. Царское Село — Петербург

Благодарю за телеграмму. Очень рад, что дети были у тебя в доме. Они вернулись в восторге. Обнимаю. Ники.

(ГА РФ. Ф. 644. Оп. 1. Д. 189. Л. 8.)

7 декабря после месячного пребывания в Петербурге Павел уехал за границу.

Дневник Николая II

13 декабря. Завтракали Элла и Ксения, вернувшаяся с семьей из Крыма… Аликс обедала первый раз на кушетке в mauve-room, Элла и я рядом.

16 декабря.… В 9 ½ простился с Эллой, она уехала в Москву. Разбирали мои старые письма д. Сергею.

19 декабря. Завтракал Villiam, который приехал утром из Швеции и вечером отправляется в Москву. Он остался со мною до 3 час…

(ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 252. Л. 22–24, 26.)

Воспоминания вел. кнж. Марии Павловны

Принц приехал в Москву на Рождество. Праздники, проведенные вместе с утра до вечера, оказалось непросто пережить. Нам на самом деле нечего было сказать друг другу… Каждый день ко мне приезжала знаменитая московская портниха, известная своим мастерством и ценами. Вместе с ней приезжала свита служащих с картонками и коробками образцов и материалов. Иногда тетя принимала участие в этих важных совещаниях, вспоминая свой прежний интерес к одежде.

(Мария Романова. Воспоминания великой княжны.

Страницы жизни кузины Николая II. 1890–1918. М., 2006. С. 106–107.)

Великая княгиня приняла участие и в работе историка вел. кн. Николая Михайловича над его книгой «Императрица Елизавета Алексеевна, супруга Императора Александра I». Об оказании помощи историку она лично ходатайствовала перед государем.

Вероятно, ее интерес к этому труду был продиктован в том числе и тем, что у нее самой было несколько портретов Александра I и Елизаветы Алексеевны и другие исторические документы того времени, входившие в состав обширной коллекции Сергея Александровича. Часть этой коллекции, в том числе и портреты императрицы Елизаветы Алексеевны, в конце следующего 1908 года она передала в дар Русскому музею Императора Александра III.

Вел. кн. Елисавета Феодоровна — Николаю II

18 декабря. Москва — Царское Село

Касательно истории императрицы Елизаветы, можно