Ковчег 5.0. Межавторский цикл - Руслан Алексеевич Михайлов

нас будет. Ситуации могут возникнуть самые разные.

– Вот только из крепости эти плантации надо убирать, – деловито подытожил я. – Вообще. Овощи пусть растут, даст бог, и фрукты появятся, а вот травку и табак надо переносить в другое место, причем незамедлительно, от греха. И я даже знаю куда.

– В лес, – понимающе кивнул Голд. – На поляну.

– Бинго. Будет у нас своя фактория, – ткнул его в бок пальцем я. – Место людьми уже обжитое, кочевники туда не доберутся, и, самое главное, там есть вода. Отберем человек двадцать – тридцать из тех, кому по душе жить в лесу и заниматься растениеводством, у нас наверняка такие есть, и отправим их в те края. Само собой, под охраной, которая там с ними и останется. Ну, понятное дело, не навсегда, пусть дежурят вахтовым методом, месяц через месяц. Или две недели через две, подумаем еще.

– И пришлых пускай собирают, до кучи, – добавил Голд. – Там уже жизнь теплится, да и потом люди выходить будут, авось кого полезного вынесет. Мастера там или мага.

– Я просто потрясена. – Фрэн смотрела на нас с удивлением. – Вы вот так просто решаете, что будет с тремя десятками людей? За пивом и колбасками? «Пойдут туда, пойдут сюда»…

– Что значит – «просто»? – не согласился с ней я. – Мы создаем ситуации выбора – это да. Силком никто никого никуда отправлять не будет. И потом, кто-то должен это делать, в смысле, решать за других. Мы бы и рады таким не заниматься, а просто спокойно жить, да вот судьба у нас такая в этом мире.

– И умрем мы раньше остальных, – спокойно добавил Голд. – Причем, скорее всего, не один раз. И вообще, Фрэн, для таких разговоров ты себе неподходящую компанию выбрала. Ты о подобном с Миленой поговори, она любит поскорбеть обо всех немощных, униженных и оскорбленных.

– Да я не в том смысле. – Фрэн заулыбалась. – Просто до этого никогда не видела, как подобные решения за других принимаются. В кино всегда такое под трагическую музыку показывали, там герои ходили, переживали и так далее. Положительные, разумеется, герои, плохие-то не переживали. Но вы же положительные?

– От слова «положить», – фыркнул Оружейник. – Сват, тебе не совестно этого ребенка с собой брать было? Так-то посмотришь – взрослая девушка, а послушаешь – дите дитем. Ладно. Так вот, милая Франческа, в этой жизни, не только тут, в Ковчеге, а вообще во Вселенной, нет хороших и плохих людей. Вот нет таких. Каждый хороший для кого-то плох, и каждый плохой для кого-то хорош. Все зависит от того, кто оценивает поступки конкретного человека – его враг или его друг. Если, к примеру…

– Обойдемся без примеров, – оборвал я Льва Антоновича. – Думаю, что вопрос с наркотиками закрыт. Сделку не осуществляем, за «Латинским кварталом» присматриваем, Оружейник, это за тобой. Да, расскажи Рувиму, что к чему, накоротке, без свидетелей. Сдается мне, у них с «мексами» особой любви нет, так что намекни ему: если начнутся какие-нибудь столкновения, особенно вооруженные, то я со своими людьми приму его сторону. Исключительно из уважения к владетелю Рувиму лично. Ну и за долю малую, не без этого.

– Разумно, – отсалютовал мне кружкой Оружейник.

– Ну а насчет судьбы урожая вообще все просто, – продолжил я. – Предстоит озадачить нашу травницу тем, что ей посадки надо сворачивать и перевозить черт знает куда. Надо же какую-то тару для этого сделать будет. Впрочем, пусть по этому поводу у Дарьи голова пухнет, вот что я вам скажу.

– Раз с этим все, то у меня сразу вопрос к… – начал было Голд, но Оружейник его опередил:

– Что это у меня за векселя такие с собой?

– Именно, – очень по-доброму подтвердил Голд. – До смерти интересно!

– Ваши ребрышки. – На стол плюхнулось блюдо с дурманяще пахнущим мясом.

– Амм, – заплямкал губами Азиз и потянул было блюдо к себе, но ничего у него не получилось – в мясо вцепились сразу все. Всем захотелось эдакой красотищи.

– Мое! – рыкнул было зимбабвиец, но его никто не слушал, только Фрэн сказала:

– Ты половину колбасок съел, так что все по-честному!

– Н-да, – первым закончил грызть пряно-жирное ребрышко Оружейник, он всегда и везде успевал быть первым. – Итак, векселя. Вексель – это ценная бумага, оформленная по строго установленной форме и удостоверяющая переход одного обязательства…

– Мы знаем, что такое вексель, – вытер куском лепешки жирные губы Голд, а после отправил ее в рот. – При чем тут азиаты?

– Они первые поняли, что разброд и шатание в местной товарообменной системе есть повод упрочить свои позиции, – объяснил Оружейник. – Ну и подзаработать заодно. Потому и ввели векселя, имеющие хождение по всей территории Нового Вавилона, но принимающиеся к оплате только у них. Вот, смотрите.

Он положил на стол небольшой кусочек плотной бумаги, на котором было написано:

«Вексель.

Официальное платежное средство для расчетов с Домом «Азиатский блок». Обеспечивается казной Дома «Азиатский блок» в соответствии с номиналом.

Номинал – десять мер».

Еще на ней была черная печать с очень замысловатым рисунком, видимо удостоверяющая подлинность векселя.

– «Десять мер» чего? – потряс головой я.

– Мер вообще. – Оружейник явно был доволен тем впечатлением, которое на нас произвела эта бумажка. – Хочешь – патронов, хочешь – зерна. Хоть порохом бери. У них специальная таблица есть, в которой просчитаны соотношения любых товаров к мерам и наоборот. На первый взгляд жутко громоздкая система, но на самом деле – очень разумная и гармоничная, в высшей мере. Азиаты, что уж. Они в этом толк понимают.

– А если я куртку захочу получить? – Голд с недоверием потыкал в бумажку пальцем. – Или пистолет?

– Нет проблем. – Оружейник захихикал. – Добавь нужное количество векселей и забирай. Отдельно тебе рукав от этой куртки никто не даст.

– О как. – Голд тоже тихонько засмеялся. – Ну да, «в соответствии с номиналом». Хитро.

– Появились эти векселя недели полторы назад и за это время уже стали весьма популярны, – делился с нами Оружейник. – По крайней мере большинство торговых точек их принимает без проблем, мало того – кое-где, как, например, здесь, они заменили остальные платежные средства. Причем азиаты молодцы – пять номиналов сделали. Пять мер, десять, двадцать пять, пятьдесят и сто. Все по уму.

– Рискованное дело. – Я повертел вексель в руках. – Умельцев много, подделок скоро будет полно.

– Сват, это бумага, – веско сказал Оружейник. – Настоящая, только что без водяных знаков. Не пергамент, не листик сушеный, а бумага, тут такой больше ни у кого нет, сколько ни ищи. Думаю, они какого-то мага под это дело припахали. Ну и печать еще, смотри, какая тонкая работа. А техники, которая такую печать скопирует, здесь тоже нет. Впрочем, отчасти ты прав, в самом начале мелькнули какие-то липовые векселя на пергаменте, но очень быстро исчезли