Хозяин Колодцев (сборник) - Марина и Сергей Дяченко

Ятер насупился:

— Откуда ты… Ты что, следишь за мной, колдун?!

— Делать мне больше нечего, — я поморщился. — Смотри сюда, — и высыпал на стол пригоршню камней.

Ил сперва склонился над россыпью, потом отпрянул с суеверным ужасом. Долго глядел, не решаясь коснуться; наконец взял двумя пальцами ярко-синий камушек с вырезанной на нем собачьей мордой (а может не собачьей вовсе, а волчьей, тут как посмотреть).

— Да ты времени не терял, колдун…

В голосе Ила слышалось плохо скрываемое восхищение; он перебирал камушки, будто теплые угли, казалось, что он вот-вот подует на кончики пальцев. Когда барон наконец-то поднял взгляд, в обращенных ко мне глазах явственно читались восторг и опаска: Ятер глазел на меня, как мальчик на заезжего фокусника:

— Что это?

— Камни, — сообщил я.

Ятер нахмурился, производя непосильное, по-видимому, умственное действие:

— И… что?

— Что? — удивился я.

—  Кто, — со значением выговорил Ятер. — Кто это… чья работа? С кого за отца моего спросится… Или уже спросилось?

— Не так быстро, — сказал я со вздохом. — Видишь, как дело-то повернулось, не только твоего отца, он многих обездолил…

— Что мне до многих, — сказал Ил, выпячивая губу.

— Ищу его, — сказал я угрюмо. — На след уже вышел… Спросится с него, не сомневайся. Он великий маг… но никуда не денется, будь уверен.

Восторг в бароновых глазах пригас; Ил потупился:

— Хорт… Я тебе в прошлый раз наговорил тут… Прости уж меня, дубину. Ты знатный колдун… прости, ладно?

* * *

Распрощавшись с Ятером, я взял с собой плавающий светильник и спустился в подвал.

Банка помещалась в клетушке с железной дверью. На самом деле это была не банка даже, а круглая миска сизого стекла, такого толстого, что разглядеть что-либо через пыльные стенки не представлялось возможным. Банка накрыта была железной крышкой с вензелем Таборов; под крышкой вот уже много веков хранились все средства нашей семьи.

Я снял крышку — она весила, как хороший рыцарский шлем. Из сосуда повеяло болотом. Затхлым, холодным и без единой лягушки.

Я подозвал светильник — так, чтобы он завис над самой водой — и заглянул внутрь.

Да. Негусто. Негусто же, видит сова, и нечему удивляться — деньги растут, когда о них заботятся. Когда их ежедневно пересчитывают, меняют воду, когда о них думают, в конце концов…

А я, собирая средства на уплату членских взносов, слишком много из банки выгреб. Почти ничего не оставил на расплод, хоть и знал прекрасно, что чем больше в банке оставишь — тем ощутимее будет прирост…

Какой-такой прирост, когда корм в картонной коробочке слипся блином, а воду не меняли уже несколько месяцев. Как ни противно, но придется этим заняться — мыть, и менять, и пересчитывать, и все вручную, потому что деньги почему-то не любят заклинаний. Придется переступить через себя, побороть отвращение, что делать, ведь деньги нужны…

Вот так уговаривая себя, я погрузил руки в грязную воду — выше локтя. Защекотали, поднимаясь со дна, зловонные пузырьки; морщась, я выложил на крышку две пригоршни золотых монет.

Все мелкие какие-то. Придется повозиться.

* * *

Вечер я провел в библиотеке; наследство, доставшееся мне от моих предков-магов, занимало всего несколько полок — зато чтоэто были за книги!

Осторожно, том за томом, книжку за книжкой я выложил их на предварительно расстеленные волчьи шкуры. Под потолком висело пять светильников, разожженных на полную мощность; в их свете клубилась, не оседая, пыль.

Сопя и морщась от зуда в кончиках пальцев, я произвел на свет крупную волосатую поискуху.Похожая на крысу тварь поползала по корешкам, по золотым обрезам, по развернутым желтым страницам, тычась носом, разыскивая, вынюхивая. Там, где предположительно содержалась интересующая меня мудрость, поискуха приостанавливалась, чтобы оставить метки-экскременты — твердые, лишенные запаха, слабо светящиеся в темноте.

Весь поиск занял у твари около получаса. Под конец она стала медленнее двигаться, оступаться на корешках, ронять шерстинки; с горем пополам закончив исполнение приказа, поискухапискнула и распалась трухой.

Я подобрал помеченные поискухой книги — два исполинских пропыленных тома («Мудрость веков» и «Геральдика, история, корни, древо»), один крошечный, но очень тяжелый томик в слепой обложке и еще одну книгу, на вид не особенно старую. Оптимистично озаглавленную: «Соседство».

Восстановив в библиотеке порядок — а бросить все, как было, не позволило мне воспитание — я перетащил добычу в кабинет. Здесь, на письменном столе, соорудил поискухупоменьше — похожую на кузнечика, причем мощные задние ноги служили твари для быстрого переворачивания страниц. На столе у меня зашелестело, в лицо повеяло пыльным книжным ветерком; я едва успевал подсовывать закладки. А замешкайся я — и тварь самостоятельно завернула бы угол помеченной страницы, чего допустить было никак нельзя (я всегда презирал людей, неаккуратно обращающихся с книгами).

Закончив работу, поискуха не сдохла, как положено, а, подпрыгнув, будто настоящий кузнечик, соскочила со стола и нырнула в какую-то щель. Преследовать ее я не стал, только отметил про себя, что жизненную силу сотворенных созданий следует внимательнее дозировать. Нет пользы от нечаянной щедрости…

Подтянув светильник поближе, я углубился в чтение.

Часы в гостиной пробили одиннадцать, потом двенадцать, потом час; глаза мои, непривычные к долгому чтению, стали слезиться.

Мудрость веков бессмысленна, когда требуется найти полезные сведения сейчас и сию секунду. Геральдика, корни, древо, все это замечательно; да, есть такое семейство — Горофы, весьма славное и многочисленное… Но о нынешнем Горофе по имени Март, неприметном маге вне степени, вздрогнувшемпри виде моей приманки — об этом интересном человеке ни сказано ни словечка!

Я раздраженно отодвинул оба исполинских тома. Заглянул в «Соседство» — это оказался сборник советов и учебник хороших манер. Поискуха выбрала для меня эту книжку только потому, что на сто тридцать пятой странице упоминалось слово «Шпиль». «Если ваш сосед столь заносчив, что строит замок на холме и украшает башню золотым шпилем — не делайте явным свое презрение. Возможно, случайная буря сломит шпиль — да не будет повода думать, что буря подпитана вашей волей. Даже если на самом деле вы сотворили эту бурю до последнего ветерка, хе-хе…»

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});