Публичное одиночество - Никита Михалков

Но испугался я уже потом – настоящий страх всегда чуть запаздывает… (I, 65)

(1995)

С 1917 года в России все держалось на энтузиазме, а когда энтузиазм иссяк – на страхе. А когда вырвали страх – все лопнуло.

Пять лет назад, шесть лет назад мы сидели на кухнях, перемигивались, рассказывали анекдоты: «Дорогие товарищи!..» Понимали, что все это маразм, но убеждены были, что нам еще – э-э-э… и внукам нашим хватит…

Вдруг – оп! Страх вынули – и все лопнуло. Значит, за этим и под этим не было настоящего… (V, 4)

Страх Божий

(2010)

Бисмарк сказал Горчакову: «Я никого, кроме Бога, не боюсь!» На что Горчаков ему ответил: «К сожалению, Вы боитесь всех, кроме Бога».

Страх Божий – это не только и не столько то, что ты будешь поджарен на сковороде, это внутренний ценз человеческий. (II, 64)

СТУПКА БОГДАН

(2005)

Интервьюер: Вы сказали много теплых слов в адрес Богдана Ступки. Но при этом Вы не снимали его в своих фильмах. Почему?

У меня не было для него роли.

Наша актерская палитра сегодня настолько широка, что для приглашения актера не из России должна быть очень серьезная мотивация. (XV, 28)

СТЫД

(2005)

Интервьюер: Вам за многое стыдно?

Порою общая целесообразность и высокая в результате цель влекут за собой принятие достаточно тяжелых решений. После которых, конечно же, бывают жертвы.

Стыдно или не стыдно…

На «Сибирском цирюльнике» я поменял оператора, замечательного Франко Ди Джакомо. Мы с ним снимали «Автостоп», «Очи черные». Я снял с ним начало картины, по сути, финал «Сибирского цирюльника». А потом посмотрел материал и понял, что не могу продолжать с ним работать. Не потому, что он плохой оператор. А потому, что я не могу с ним беседовать на уровне запахов, на уровне знания живописи Сороки или Венецианова. Я, по сути, принес его в жертву.

Стыдно мне перед Франко? Да, мне стыдно. Потому что я его предал. Он имеет право так считать. Но, с другой стороны, не сделать этого было бы предательством по отношению к делу, которым я занимаюсь. Я готов просить у него прощения и думаю, что со временем он меня поймет, когда раны зарубцуются.

Но это все равно раны. (1, 121)

СУРИКОВ

(2003)

Вопрос: Я вчера разбирала книги и нашла портрет вашего прадеда – Василия Ивановича Сурикова… Я потрясена, как Вы похожи на своего прадеда.

Похож действительно.

А еще больше я похож на его брата. Если посмотрите «Взятие снежного городка», то в правом углу картины, в санях сидит человек в шапке, с усами…

Мы с ним просто одно лицо. (I, 93)

(2005)

Интервьюер: В Москве есть рестораны «Станиславский» и «Пушкин». А если бы в Красноярске открыли ресторан «Суриков», как бы на это отреагировал ваш предок?

Мой прадед был человеком сурового нрава и фантастической работоспособности. Он доводил все до абсолютного совершенства. Сотни этюдов писал для каждой большой картины…

И, прямо скажем, скуповат был Василий Иванович. В одном из своих писем он пишет, что купил дочкам шубы из кенгуру и «всю ночь не спал…». Хотя человек был богатейший, его картины покупались за баснословные деньги. А когда государь спрашивал: «А не дороговато ли?», он отвечал: «Ну так не покупайте, Ваше Величество!»

Но покупали!

А как-то ему пришло приглашение на вечер, и было оговорено, что явиться следует в смокинге или фраке. Возмутившись, что его заставляют в угоду кому-то одеваться так, как он не хотел и не любил, Василий Иванович купил этот фрак (это при его-то казацкой прижимистости) и отправил его вместо себя к господам, которые его пригласили. И приложил записку: «Судя по тому, что вас интересую не я, а эта одежда, можете ее получить».

Я не знаю, как бы он отнесся к тому, что его именем назвали ресторан… Хотя… человеком он был веселым, особенно до смерти жены. Смерть любимой жены его, конечно, подкосила. А до этого он был компанейским, с юмором, любил выпить.

Думаю, если бы такой ресторан возник, он не гневался бы. (II, 51)

(2010)

Интервьюер: Говорят, что на картине вашего прадеда Василия Сурикова «Взятие снежного городка» мальчик на санях очень похож на Вас. Вы согласны с этим?

Да нет, тут Вы и тот, кто это говорил, немного путает. Не мальчик на санях, а взрослый человек, там, сзади, справа, в бобровой шапке. Это родной брат Василия Ивановича.

И я действительно очень на него похож. (II, 67)

СУХАНОВ МАКСИМ

(2009)

Суханова считаю одним из лучших современных актеров и убедился в этом, работая с ним над ролью Сталина в моей картине «Утомленные солнцем – 2». (XV, 41)

СЦЕНАРИЙ

(1977)

Сценарная проблема никуда не исчезла…

Сценарии пишут зачастую бог знает кто и бог знает как, в том числе и профессионально несостоятельные режиссеры. В то же время не каждый, скажем, хороший писатель, хороший журналист может написать хороший сценарий. Сценарий – это не порядок эпизодов, которые клеятся один к другому в определенной последовательности. Это – точка зрения, масштаб мышления, которые в нем просматриваются, а потом будут просматриваться в фильме.

Я совершенно убежден, что режиссер обязан участвовать в работе над сценарием, поскольку непосредственное рождение фильма все-таки сфера влияния режиссера, и литературная основа картины не может не учитывать его позиции, точки зрения, не может не нести печати его индивидуальности… (I, 4)

(1979)

Все дело в том, что фильм – это совершенно особое произведение искусства, которое сплошь и рядом не имеет со сценарием ничего общего.

Порой сценарий является лишь поводом для картины.

Поэтому мы с Адабашьяном стараемся сейчас обходиться без помощи профессионального сценариста. Мы пишем именно картину – а не сценарий – уже на бумаге максимально точно, безо всякой «лирики» излагаем то, что хотим видеть на экране.

Сколько еще в ином сценарии бывает литературщины, которая не несет в себе никакого зрительного образа! Например, в сценарии значится: «У Васи изменился цвет лица» – как, скажите, это снять?..

Вот хороший писатель Богомолов совершенно измучил режиссера Жалакявичюса, который пытался снять картину по его роману «В августе сорок четвертого»… Он внес в режиссерский сценарий более пятисот поправок, заставляя снимать «так, как написано». А это невозможно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});