Мистическая теология. Беседы о трактате святого Дионисия - Ошо

Навин Мехта приехал из Катча. С ним его друзья и многие другие люди из Катча стали приезжать сюда, чтобы посмотреть на ашрам. И всем им жаль, что из-за Морарджи Десаи мы не приехали в Катч еще два года назад, как мы планировали. Он плел такие интриги, что я счел за лучшее подождать, прекрасно понимая, что этому человеку долго не продержаться. Он стал премьер-министром Индии по чистой случайности, не имея ни соответствующих заслуг, ни способностей. Но иногда такое тоже может произойти — вот и произошло.

Он притворяется последователем Ганди, поборником истины, но все его действия абсолютно противоправны. Он пытался убедить военных мне помешать, заявив, что мой приезд в Катч представляет угрозу для национальной безопасности. А когда военные говорят об угрозе национальной безопасности, передвигаться становится очень сложно. Сейчас, когда подняты все документы, выяснилось, что у военных не было никаких возражений. Все это сплошная ложь, все было сфабриковано. Он сделал заявление от лица военных, в то время как сами военные молчали. Возможно, Морарджи просто убедил их молчать, пока он нагнетал атмосферу истерии вокруг угрозы национальной безопасности.

И теперь эта кучка людей снова взялась за старое. Снова поднят вопрос о национальной безопасности. И эти люди поднимают такой шум, что он, наверное, их самих обманывает.

Поздней ночью из бара выходит пьяный. Дорога безлюдна, но в темноте он умудряется налететь на фонарный столб. Он делает несколько шагов назад, затем ковыляет вперед и снова врезается головой в тот же столб. Он отступает, шатаясь, устремляется вперед и опять набредает на столб.

— О господи! — восклицает он. — Я заблудился в непроходимом лесу!

Еще несколько пандитов, ученых, святых и махатм также пытаются настроить людей против меня, что вполне естественно и понятно. Эти люди боятся: речь идет об их кровных интересах. Всю жизнь они потратили на переливание из пустого в порожнее — это стало их профессией. Теперь они эксплуатируют других и разрушают их жизнь.

Мое присутствие обязательно и неизбежно привлечет в коммуну многих из числа их последователей — вот чего они боятся. Поэтому джайнские муни, индуистские монахи и другие священники и учителя забеспокоились.

Один профессор отправился в морской круиз на небольшом судне.

Как-то вечером он поднимается на палубу и видит там старого моряка, знакомится с ним и начинает расспрашивать:

— Эй, старик, а ты что-нибудь знаешь об океанографии?

Старый морской волк отвечает, мол, ничего не знаю. Профессор бьет себя по голове:

— Двадцать пять лет насмарку! Ты плаваешь по морям и даже не знаешь, что такое океанография.

На следующий день профессор подходит к старику и говорит:

— Слушай, старик, а ты что-нибудь знаешь о метеорологии?

Старик только пожимает плечами.

— Полжизни коту под хвост! — кричит профессор.

На третий день профессор опять идет на палубу, подходит к старику и опять начинает спрашивать:

— Старик, старик, а ты что-нибудь знаешь об астрономии?

— Это еще зачем? — отвечает старый моряк.

— Ходить по морям, держать курс по звездам, и ничего не знать об астрономии? Ну что же ты, старик, почти вся жизнь зазря!

На следующую ночь начинается буря. Старый моряк бежит к профессору и кричит:

— Эй, профессор, а ты знаешь, что такое плавология?

— Не-е-ет, что-то не слыхал. А что это такое?

— Я к тому, что ты плавать-то умеешь?

— Ой, батюшки, не-е-ет!

— А жаль! Днище-то пробило! Вся твоя жизнь коту под хвост — и не почти, а вся, профессор!

Политики свою жизнь тратят впустую. Они ничего не знают об истине. Поэтому они боятся: если приду я и начну говорить людям о простой правде жизни, весь их бизнес окажется под угрозой.

И у меня не так много собственных газет. В сущности, ни одной. Газетчики приходили к нам и просили денег: «Если вы дадите нам денег, мы будем писать о вас только хорошее». Я ответил: «Мы никому не дадим ни гроша. Пишите что угодно! Это мой способ донести до людей мое послание».

Им платят священники, предприниматели, богачи, муни — им платили всегда! Нам теперь хорошо известно, что им платили за всякую прокламацию против меня. Но что они могут сказать?

Несколько дней назад в Катч отправилась моя секретарь. Вокруг нее собрались тысячи людей, которые спрашивали: «Когда приедет Ошо? Мы готовы его принять». Ни единого голоса против! Но газеты могут — по крайней мере, за пределами Катча — создать в умах людей впечатление, будто против меня весь Катч.

Весь Катч на моей стороне! И вы увидите — когда мы туда прибудем, вы увидите: нас будет встречать весь Катч!

Александр Македонский, Юлий Цезарь и Наполеон наблюдают парад войск в Москве. Александр глаз не может оторвать от танков.

— С такими колесницами я бы завоевал всю Азию! — говорит он.

Цезарь приглядывается к баллистическим ракетам:

— С такими стрелами я бы стал властелином всего мира!

Наполеон, на секунду оторвавшись от чтения «Правды», восклицает:

— С такой газетой никто и никогда не услышал бы о Ватерлоо!

Третий вопрос

Ошо,

О ком это ты говорил сегодня при обсуждении сутр святого Мерфи? Это был Диоген, Диогениус или Дионисий?

Ни Диоген, ни Диогениус, ни Дионисий. Это был Диораджниш!

Четвертый вопрос

Ошо,

Многие мировые проблемы требуют от человечества новых гуманных решений. Исходя из этого, представляется необходимым стать более осознанными не только на чувственном и ментальном уровнях, но также и на уровнях духовного восприятия и мышления. Твои лекции и изобретения во всех областях свидетельствуют о том, что в искусстве мышления ты достиг высочайшей степени осознанности. Не мог бы ты порекомендовать нам духовные упражнения, которые помогли бы нашим отвердевшим умам стать более зрелыми, более вдохновенными и универсальными?

Кажется, ты ошибся компанией! Это место не для тебя. Уноси отсюда ноги как можно скорее, потому что за «более зрелым отвердевшим умом» сюда стоило приходить в последнюю очередь. Мы разрушаем умы! Мы не делаем их более зрелыми.

Не стоило приходить сюда в поисках вдохновения. Мы не верим во вдохновение. За этим красивым словом скрывается простое подражание. Я противник любого рода подражания, противник вдохновения. Вы не должны черпать его во мне, вы должны меня понимать. Вдохновение — это гипнотическое состояние: вы попадаете под гипноз. Харизматическая личность может оказать сильное воздействие, и вы станете рабами. В такой ситуации нет ничего хорошего.

Вы также хотите, чтобы ваш ум был универсальным. Ум вообще не может быть универсальным. Именно ум и не дает вам стать универсальным.

Но ты, должно быть, изучал какую-то эзотерическую и оккультную чушь, поэтому и говоришь об «уровнях чувственного, ментального и духовного мышления».

Мы против мышления! О каких уровнях ты говоришь? Мы против всех уровней мышления. Мы стараемся создать такой ум, в котором не будет никакого ума. Точнее, мы здесь для того, чтобы создать состояние не-ума, агнозии, как ее называет Диораджниш!

А еще ты ищешь духовных упражнений. Мы не делаем никаких упражнений. Мы не делаем даже физических упражнений, не говоря уже о духовных! Люди просто сидят молча, ничего не делая, в ожидании весны и того мгновения, когда сама собой начнет пробиваться трава. Зачем так возбуждаться?

Вся вселенная великолепно обходится без духовных упражнений! Или вы полагаете, что, стоя на голове, вы сможете улучшить ее устройство и сделать ее ход более гладким?

Ты переполнен знанием. Ты меня не услышал. Ты слышишь только то, что можешь услышать; ты не слышишь того, что говорится.

Один гей на вечеринке в Голливуде был настолько рад познакомиться с Бартом Рейнольдсом, что, когда тот попросил его представиться, смог от волнения произнести лишь: «Изомните?»

Слишком занятый собственными мыслями человек всегда слышит не то, что было сказано. Вы слишком поглощены своими мыслями.

В материнской утробе разговаривают тройняшки. Лежащий у дальней стенки говорит:

— Когда я вырасту, я стану врачом и буду помогать тем, кому приходится еще хуже, чем мне.

Ребенок в середине говорит:

— Я хочу стать инженером, мастером равновесия.

— А я хочу стать детективом, — заявляет ближайший к внешнему миру ребенок.

— Детективом? — в один голос спрашивают близнецы.

— Да! Тогда-то я узнаю, кто это каждый вечер приходит сюда и меня толкает!

Предубеждения возникают еще в утробе! И затем всю жизнь вы поглощены собственными идеями. Вы никогда не видите того, что есть, никогда не слышите, не чувствуете, не ощущаете вкуса реального. Всегда вмешиваются ваши предубеждения.