Наемники бродячих островов. Том 4 (СИ) - Фэва Греховны

красивый?

— Второе отделение, четвёртый взвод, синьор.

— И кто тебя так разукрасил?

— Никто, синьор. Ночью в башне спотыкнулся и упал на ступенях.

— Да вы меня за… — Батя осёкся на полуслове, приметив ещё одного горе-караульного. У этого из-под наносника шлема в сторону торчал свёрнутый нос. — Шо, тоже второе и тоже башня?

— Так точно, оттуда! Она, проклятая! — браво отрапортовал воин.

— Мужики! Ну честное слово! Вам так и пустынники никакие не понадобятся!

Строй отозвался на шутку сдавленными смешками. Вроде как и правда смешно, но не хохотать же в полный голос после похорон?

— Адъютант, ко мне! Что у тебя в этом отделении происходит вообще? Сержанты со стен сигают, солдаты рожами по лестницам ездиют… Значится так! До обеда назначить нового сержанта! Да такого, чтобы порядок навёл и по ступеням ходить этих бестолочей научил! Хотя погоди-ка…

Внезапно глаза старого наёмника сверкнули, а голос преисполнился коварства:

— Это ж то отделение, что потери понесло, да? Теперь пять человек всего… Ладно! Одного мне отдай, вместо моего павшего. А остальных четверых — между своими отделениями подели. Как тебе идея? А, адъютант?

На последок Батя подмигнул Максу.

Ну а что? Ведь в самом деле, всё верно! Сам бы юноша точно не додумался до такого решения проблемы. Опыта пока не хватало. Вот старший и подсказал. Или…

Вот же ж лис!

Небось, с самого начала всё так и придумал! И даже не «небось», а «как пить дать»!

Ну что ж. Дать, значит дать. Придётся проставляться.

— Внимание, бригада! Дежурная смена заступает по графику! Р-р-разойдись!!! — и, словно подтверждая догадку, старый хитрец добавил, — Макс, зайди ко мне после завтрака. Обсудим… кх-кхм… детали происшествия.

Ну а улыбка под седыми усами окончательно исключила возможность двойного толка приглашения.

* * *

Всё так и случилось.

Во время короткого разговора, Батя успел и пожурить, и похвалить, и даже выразить пожелание, чтобы Макс не вздумал превращаться в Кеншина. А прежде чем отпускать, намекнул, что за подсказку положена благодарность. Естественно — в литровом эквиваленте!

— Только не вот эту вот бормотуху бабскую, что у сержанта твоего была. Нормальное неси. Например, коньяк!

— Да то ж дорогое, дядь Сергий! Где я Вам его возьму? — для приличия слукавил парень, а сам бесстыдно ощерился.

Батя от такого панибратства, чуть усами не подавился:

— Млять, я те дам щас! Ишь как наблатыкался гадёныш! Ты у нас, между прочим, тоже не бедный! Раз игристое достал, значит и пузырь коньяку мне сыщешь! А где — так то уже твои проблемы. Хоть у Лайонела, хоть у отморозков своих спрашивай. Да хоть у Венги под юбкой ищи!

— А у неё там бутылок нет… — искренне разочаровано ответил Макс и, наконец, не сдержал нервный смешок. Собственно, юбку его подруга тоже не носила.

— Иди уже, шутник.

В общем, шутки шутками, а отблагодарить действительно было нужно. И, что не маловажно — было за что!

Решив пойти по пути наименьшего сопротивления, за спиртным опять направился к Лаю. Да и вряд ли у кого-то ещё на всём острове есть элитные напитки. Лишь бы только продать согласился! А то четвёртая бутыль за сутки — это лихо.

К счастью, опасения оказались напрасными. Наёмник отдыхал у себя и пребывал в прекрасном расположении духа. Поди уже и тяпнуть успел по случаю поминок… Но определить это наверняка, Максу помешал собственный перегар.

На объяснение ситуации, много времени не понадобилось. Магарыч или, как выразился Лайонел — презент, в кругу военных дело обыденное. Он нетерпеливо кивал головой и поддакивал, а бутыль с янтарным содержимым достал раньше, чем закончился недолгий рассказа.

— Сорок серебряных!

— Ты обалдел? Он и близко столько не стоит. — несмотря на откровенную попытку ограбления, голос юноши остался спокоен. Если не сказать безучастен. О себе давала знать моральная и физическая усталость. Ну и ещё почти бутылка мешанины.

— А как ты хотел, братишка?! Бухла на твердыне больше нет и взяться ему тут неоткуда. Тем более, такому качественному! Можешь, конечно, у барыги из моего взвода спросить, но у него цена даже выше будет.

— Да? И где же твой барыга товар берёт?

— А… А чего это он мой сразу? — осёкся Лай. Ответ последовал его же собственными словами:

— Ну так ведь бухлу в крепости больше неоткуда взяться. Или как ты сказал? Кстати, а Батя знает?

— Причём тут он, вообще?!

— Как причём? Он глава твердыни, и поэтому все, кто тут работают, должны платить ему островную десятину. У нас в деревне так было.

Воцарилась недолгая тишина. Похоже, предприимчивый наёмник осознал, что переторговал сам себя. Оставалось только уступить:

— Тридцать серебряных.

— Я в Тэрре интересовался, столько он тоже не стоит. Двадцать — красная цена!

Скрипя сердцем и зубами, Лайонелу всё же пришлось отказаться от прибыли. Однако, надолго ли? План мести начал зарождаться в его голове раньше, чем юный проходимец покинул келью.

Во время утренних разборок удалось кое-что подслушать краем уха. Вроде как, Венга заменяла Макса в наряде. Но для неё он «благодарности» никакой не приобрёл.

— Эх, молодёжь! Нельзя же так с женщинами… — довольно осклабившись, протянул Лай и тоже вышел из комнаты.

* * *

Прежде чем идти к Бате, Макс заглянул на кухню. К дорогому алкоголю следовало присовокупить ещё и соответствующую закуску. Жаль только, что на многое рассчитывать не приходилось. Три сотни ртов исправно расправлялись с запасами, а обновить их за весь перелёт пока что не удавалось.

В итоге, выбор пал на колечко копчёной колбасы и на крупный ржаной сухарь. Да такой чёрствый, зараза, что хоть гвозди забивай! Пришлось устроить ему паровую баньку над кипятком. Чтобы влагой напитался и хоть немного мягче стал. Кто-то из поваров посоветовал посолить и натереть зубчиком чеснока. А другой даже какой-то зелени сушёной накрошил и сверху посыпал.

В итоге, хлебушек стал сам себе бутербродом. Вполне неплохой результат, как для казарменных реалий.

Батя же и вовсе воспринял подношение как самый, что ни на есть настоящий деликатес! Аж на похвалу расщедрился. Мол, и хлопец справный, и головушка светлая, и вообще — красавчик, что сам с козлом-сержантом разобраться сдюжил. А чтобы молодой совсем уж зарделся — снова сравнил его с наставником!

В общем, к себе в келью юноша вернулся в приподнятом настроении. Тревоги отступили, да и забот стало на одну меньше. Правда, ещё предстояла беседа с Кеном, но вряд ли она грозила стать непростой, иначе бы уже состоялась. А значит, наконец-то можно было сдаться на милость накопившейся усталости.

Да, можно. Но, увы, не судьба.