Таро: падающая башня - Юлия Анатольевна Борисова

как велики и мощны такие столп отечественной классики, как Л. Н. Толстой, Достоевский, Куприн и прочие, Элька же не соглашалась.

– Юль! – с жаром восклицала она – признайся честно, хотя бы самой себе, тебе понравилась «Война и мир»? А «Преступление и наказание»?

– Ну, это же классика…

– Я не спрашиваю, классика это или нет. Я спрашиваю твое впечатление! Только ответь честно.

– …

– Молчишь… Я и так знаю ответ. Не понравилось. А знаешь почему?

– Почему?

– Ага, значит я права. Да потому что, это теперь все неактуально. Ну Толстой, ну «Война и мир», ну и что. Разве тебе близок их мир балов, этикета, платьев, бесконечных рамок и правил поведения. Не близок. И не надо ругать сегодняшних школьников. Нужно спросить их бабушек и мам, я уверена: в глубине души, никто не прочитал и половины. То же самое с «Преступлением и наказанием». Посвящать большую книгу душевным терзаниям обыкновенного убийцы… Может это и гениально, но лично мне не близко.

Я с жаром кинулась на защиту «гениев» литературы.

– Ты не права. Их читают во всем мире. И все хвалят язык и стиль.

– А я ничего не говорю про язык и стиль. Но тогда это нужно считать памятником русской словесности, но не потрясающей книгой.

– А какой же должна быть потрясающая книга, по твоему мнению.

– Потрясающая книга должна будоражить умы и души. Люди должны читать и жить вместе с героями. Плакать и радоваться вместе с ними. Душа должна ликовать и рваться ввысь от хорошей книги. Все тело должно ломить от предвкушения чтения. Всегда чувствуется, если в книге есть душа. Если автор проживал каждый сюжет, каждую реплику. Если он был то злодеем, то невинной жертвой, то выворачивал наизнанку самые темные, самые страшные тайники души, то бросался на амбразуру. Вот к примеру взять «Гарри Поттера»…

– Эль, не смеши меня. Это же детская книга.

– Ну и что. Если хочешь знать, книги не делятся на «взрослые» и «детские», а только на те, которые хочется читать и которые хочется выкинуть. Спроси у людей, кто самостоятельно, по собственному почину, прочитал «Войну и мир». Я повторяю, самостоятельно и полностью, от корки до корки. Единицы. И то это те, которых родители или учителя заставили. А «Гарри Поттера»? Миллионы. 7 книг. Какому писателю удавалось так зажечь публику, да еще современное, искушенное Интернетом поколение. А они даже Твиттер бросили. Читали, перечитывали, переживали за мальчонку. И ведь все ценности там те же: добро и зло, любовь, ненависть, предательство. Вот, что значит хорошая книга.

– Мда. Я в таком ракурсе литературу не рассматривала…

– А потому что ты, как и многие, слушаешь то, что тебе говорят. А ты не слушай, думай сама. Если вдруг все закричат «Дракон!», ты все-таки оглянись, посмотри, а то это может коллективный психоз.

В этой фразе вся Элеонора. И именно это мне в ней нравилось.

Когда мы отъехали довольно далеко Элеонора снова заговорила:

– Юль, – шепнула она – мне понадобится твоя помощь.

– Конечно, могла бы и не говорить…

– Да нет, я не об этом… Элька вдруг смутилась и бросила взгляд на Вадима и, убедившись, что он спит, продолжила:

– Ты понимаешь, я никогда ранее не изгоняла беса из человека. То есть теоретически я знаю, а вот практически…

Я все понимала. Элька знала об этом ритуале по книгам, ну, наверное, еще фильмы смотрела, «Константин» там или «Изгоняющий дьявола», но конечно сам ритуал и близко не видела. Да и кто бы ее допустил. Я была права, когда говорила, что этим занимаются в основном священники, а женщин среди них нет. Не будем сейчас рассматривать всякие там секты и альтернативные течения. Так вот, проводить такой ритуал только по книгам… Не уверена, что у нас получится. Теперь понятно, почему Элька так долго колебалась, прежде чем согласиться… С другой стороны я ее понимала. Признаться перед бывшем мужем, что она чего-то не знает или не умеет – это не в духе Элеоноры.

– Что я должна делать?

Элька облегченно вздохнула. Неужели сомневалась в моем ответе, это после того, что она для меня сделала…

– Пока ничего. Просто помолись.

– Помолиться?

– Да, честно, искренне и от души. Постарайся вложить максимум своей веры.

Ведун без веры – ничто. Большинство заговоров содержат в своей основе молитвы. А как иначе можно избавиться от болезни или проклятья, не прибегая к помощи Свыше. Поэтому я знала большинство расхожих молитв и обращений. Но вот какая уместна в таком случае, моя память мне не подсказывала.

– Нужна какая-то конкретная? – уточнила я.

Элька, не отрывая взгляд от дороги, выключила радио.

– Нет, просто обратись с просьбой, говори, как тебе удобнее, главное, чтобы ты сама верила.

Я послушно закрыла глаза.

– Брат мой Иисус Христос, прошу, услышь меня – начала я свой разговор. Я всегда в молитвах обращалась именно к Нему. Наверное, так мне было проще. Отец, какой бы он ни был справедливый и добрый, все таки отец и не всегда с ним можно поговорить обо всем, что на сердце, а вот со старшим братом – пожалуйста. И если мы все дети Отца Небесного, то Его Сын – нам Брат. – Итак, не оставь меня в трудную минуту, помоги нам с Элеонорй справиться с этим испытанием, помочь невинной душе…

Машина дернулась и остановилась. Мы с Вадиком одновременно открыли глаза.

– Что случилось? Приехали. Со сна голос Вадика звучал хрипло.

– Приехали? Ты мне дорогу собираешься показывать, массовик-затейник. Я в Рублевке не ориентируюсь.

– А да-да, конечно. Вадик поправил сползшие очки и открыл дверь. Пришлось нам с ним поменяться. Впрочем, ехать оставалось недолго. Попетляв полчаса между пафосными особняками, более всего напоминавшими дворец в Петергофе, мы наконец остановились у кованых ворот. Глазок видеокамеры недобро зыркнул на нас и замер. Видимо нас очень ждали, потому что обычно дотошные секьюрити молча проводили нас в дом. Было заметно, как не по себе этим прожженным и давно потерявшим чувствительность парням. Если бы не царская зарплата, они бы уже давно пятки смазали. Банкир ждал нас в кабинете.

– Познакомьтесь, это мои ассистентки. Элеонора и …э

– Юля.

– Да.

Мы удостоились короткого кивка и приглашения присесть на диван. Хотя этого монстра диваном можно назвать с большой натяжкой. Три метра белой кожи и позолоты. Когда все устроились, банкир рассказал свою историю.

Корабейников вдовец, жена умерла пять лет назад. Дочка его, Мариночка, избалованный до нельзя ребенок. Уделять ей внимание он не может вот и откупается. Наверное фразу «Купи себе что-нибудь» от папочки бедный ребенок слышит в разы чаще, чем «Доброе утро». До не давнего времени все шло более или менее стабильно. Маринка конечно капризничала, пришлось сменить 3 нянек, но все же за рамки не выходила. А тут пару дней назад девчонка выкинула потрясающий фортель. Вечером был фуршет. Банкир организовал его дома, среди своих. Поводом стало подписание чрезвычайно выгодного и денежного контракта. Гости ели, пили и смеялись. Маринка приставала то к одним, то к другим, но ничего особенного, просто немного расшалилась. Затем она вдруг ни с того ни с сего, залезла на стол с закусками и вульгарно облаяла гостей и домочадцев. Представьте себе лица приглашенных, среди которых, между прочим, было несколько обитателей Белого Дома. Банкир натужно рассмеялся и попытался выдать все за неудачную шутку. Он подошел с намерением стащить маленькую нахалку, но та укусила его и бросилась бежать. Дверь была не заперта, и ей удалось скрыться в парке. Мы видели этот парк. Пять гектаров девственного леса, да там стадо слонов заблудится, и то не заметишь. В общем, девочку нашли только утром. Она сидела, раскачиваясь, в дальнем углу сада, перед ней лежало растерзанное тельце белки. Руки и лицо были испачканы кровью. Некоторых из искавших стошнило. Девочка ни на что не реагировала, на имя не откликалась, а когда ее перенесли в спальню, забилась в истерике, стала вырываться, кричала как дикий звереныш. Далее началось совсем уж невероятное, Марина… Или теперь уже следует говорить, что-то в теле Марины, забилось в угол, а потом уцепившись ногами и руками, поползло по стене. Тело извивалось под такими углами, что в нормальной жизни – это был бы перелом, а так… Коробейников испугался, что дочь может причинить вред сама себе и ее привязали. Аккуратно, простынями. При этом маленькую девочку держали четверо взрослых