Восход тьмы - Сьюзен Купер

— О сыновьях заботятся куда лучше, — прошипел Хокинг, посмотрел вниз и оправил свой жакет. Уилл вдруг понял, что, несмотря на морщинки на лице Хокинга, он был немногим старше, чем его брат Стефан.

Мерримен продолжал:

— Он мой друг, который служит мне, и я очень люблю его. И доверяю ему. Так сильно, что приготовил для него жизненно важную роль в нашей задаче — в задаче твоего обучения.

— Ох, — вздохнул Уилл.

Хокинг широко улыбнулся ему, потом шагнул вперед и отвесил низкий поклон, невольно рассеяв атмосферу серьезности.

— Я должен поблагодарить тебя за то, что ты родился, Носитель Света, — сказал он, — и дал мне шанс проскользнуть в другое время.

Мерримен благодушно заулыбался.

— Заметил ли ты, Уилл, как он любит поджигать газовые фонари? В его время используют дымящие зловонные свечи, которые на самом деле никакие не свечи, а тростник, погруженный в жир.

— Газовые фонари? — Уилл посмотрел на круглый стеклянный абажур, прикрепленный к стене. — Так вот что это такое?

— Конечно. Электричества еще нет.

— Прекрасно, — сказал Уилл, обидевшись, — я ведь даже не знаю, какой сейчас год.

— Тысяча восемьсот семьдесят пятый от Рождества Христова, — сказал Мерримен. — Неплохой год. В Лондоне мистер Дизраэли делает все возможное, чтобы купить Суэцкий канал. Больше половины торговых кораблей Британии, которые проплывают через этот канал, — парусные суда. Королева Виктория восседает на британском троне уже тридцать восемь лет. Имя американского президента величественное — Улисс Симпсон Грант, а Небраска недавно вошла в число тридцати четырех соединенных штатов. В Бакингемшире, в отдаленном поместье, известном широкой общественности только своей коллекцией книг по черной магии, самой ценной в мире, леди по имени Мэри Грейторн устраивает вечеринку для своих друзей в канун Рождества, с музыкой и пением гимнов.

Уилл подошел к ближайшему книжному шкафу. Все книги были в кожаном переплете, в основном коричневого цвета. Здесь стояли новые блестящие тома, корешки которых светились золотистым металлом. Встречались и маленькие толстые книжки, очень старые, и кожа на них была до того истерта, что напоминала грубую шершавую ткань. Он рассматривал заголовки: «Демонология», «Книга возмездия», «Разоблачение колдовства», «Порча и сглаз» и так далее на французском, немецком и других языках, алфавит которых был ему незнаком. Мерримен пренебрежительно махнул рукой на все эти книги.

— Стоят целое состояние, — сказал он, — но только не для нас. Это сказки, придуманные людьми. Некоторые из них были мечтателями, а другие — сумасшедшими. В этих книгах рассказы о колдовстве и жестоких расправах, которые люди чинили над несчастными душами, так называемыми ведьмами. Большинство из них были обычными, совершенно безвредными живыми существами, и только немногие действительно были связаны с Тьмой. Конечно, эти книги не имеют ничего общего с Носителями Света. Почти все рассказы, которые человек придумывает о магии, ведьмах и других подобных вещах, рождаются из глупости, невежества или душевной болезни. А иногда таким способом люди пытаются объяснить события и явления, сути которых не понимают. Мы, Носители Света, тоже остаемся тайной для людей, они ничего о нас не знают. Эту информацию хранит только одна книга в этой комнате. Польза других лишь в том, что они могут напомнить нам о возможностях Тьмы и о тех темных методах, которые она использует. Но, как я уже сказал, есть одна книга, ради которой ты и был перенесен в этот век. С ее помощью ты узнаешь о своем месте среди Носителей Света, и ценность этой книги невозможно описать словами. Это книга тайн, книга реальной магии. Очень давно, когда магия была единственным записанным на бумаге знанием, наше дело называлось просто — Знание. Но в твое время самые разные знания в самых разных областях так широко распространены на Земле, что мы, полузабытые Носители Света, используем полузабытое слово. Мы называем это магия.

Он двинулся через комнату в сторону часов, увлекая за собой собеседников. Уилл посмотрел на Хокинга и увидел, что на его узком самодовольном лице появилось опасение. Они пошли за Меррименом. Тот остановился перед большими старинными часами, которые были на полметра выше его головы, достал из кармана ключ и открыл переднюю панель. Уилл увидел маятник, который медленно раскачивался из стороны в сторону.

— Хокинг, — интонация Мерримена была ласковой, но в то же время властной. Человек в зеленом жакете, не проронив ни слова, опустился на колени с левой стороны от Мерримена и замер.

— Мой господин, — сказал Хокинг умоляющим полушепотом, но Мерримен никак не отреагировал на это. Он положил левую руку на плечо Хокинга, а правую вытянул по направлению к часам. Очень осторожно он приблизил руку к маятнику. Вытянув пальцы и прижав их друг к другу, одним коротким движением он просунул ладонь сбоку от маятника, стараясь не задеть его, и вытащил маленькую книгу в черном переплете. Хокинг в полном изнеможении с хриплым вздохом облегчения рухнул на пол, а Уилл уставился на него в недоумении. Но Мерримен отвел мальчика в сторону, усадил его в кресло и передал ему книгу. На обложке не было названия.

— Это старейшая книга в мире, — сказал он невозмутимо. — И когда ты прочтешь ее, она будет разрушена. Это Книга магии, написанная на Старом наречии. Ее не сможет понять никто, кроме Носителей Света. И даже если кто-либо из людей узнает те заклинания силы, которые она содержит, он не сможет использовать их, если сам не является Носителем Света. Поэтому не было никакой опасности в существовании этой книги все эти долгие годы. Но неправильно хранить ее после того, как пришло время ее уничтожить. Всегда существовала опасность, что Тьма с ее бесконечной изобретательностью найдет-таки способ использовать эту книгу, завладев ею. Поэтому сейчас в этой комнате книга исполнит свое предназначение в последний раз. А это значит, что она передаст тебе, последнему из Носителей Света, дар магии и после будет уничтожена. Когда ты овладеешь Знанием, Уилл Стэнтон, исчезнет необходимость хранить ее, потому что с твоим появлением Круг станет полным.

Уилл сидел очень тихо, наблюдая за тем, как тени бегают по строгому, волевому лицу сидящего перед ним человека. Затем он тряхнул головой, как будто стараясь проснуться, и открыл книгу.

— Но она написана на английском языке! А вы говорили…

Мерримен засмеялся:

— Это не английский, Уилл. И когда мы с тобой разговариваем, мы тоже говорим не по-английски. Мы говорим на Старом наречии. Мы владеем им от рождения. Ты думаешь, что изъясняешься сейчас по-английски, так как твои чувства говорят тебе, что ты можешь понимать только этот язык. Но если твои родные услышат твою речь, они решат, что это тарабарщина. То же самое касается и книги.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});