Дракула - Матей Казаку

Месяц спустя, 2 апреля, посольство Каффы, генуэзской колонии в Крыму, отправленное к королю Казимиру, подтвердило, что князь Молдавии воюет со своим валашским соседом. Этим быстро воспользовались турки…

Параллельно с событиями в Молдавии изменилась и ситуация в Венгрии. Перемирие, заключённое Дракулой с саксонцами в сентябре — октябре 1460 года, совпадало с продлением перемирия между Фредериком III и Матиашем Корвином до февраля 1461 года. В это время король Венгрии заключил договор о союзничестве с Георгом Подебрадом против Фредерика III, который был оглашён во время помолвки Матиаша с дочерью его нового союзника. В апреле он заключил такой же договор с Альбертом VI Габсбургом, эрцгерцогом Австрии и родным братом императора. В тот же месяц вражда между двумя лагерями усилилась, а венгерским и австрийским войскам удалось обратить в бегство императорскую армию. Фредерик III вынужден был попросить об услуге короля Богемии, так что в Лаксенбурге было заключено перемирие на девять месяцев до 24 июня 1462 года.

Б ходе венгерского сейма, начавшегося в Буде в ноябре 1461 года, король Матиаш договорился с посланниками своей страны о начале переговоров с императором. В начале 1462 года епископ Жан Витез, один из советников Корвина, направился в Граз, чтобы встретить папский легат и разработать проект договора, подтверждённого Фредериком III. Шесть пунктов этого договора предусматривали, что титул венгерского короля будет пожалован императору; что он примет Матиаша как сына, а Матиаш примет его как отца; что они впредь будут объединяться против любого врага, за исключением папы; что Фредерик вернёт Матиашу венгерскую корону в доказательство его добрых родительских чувств; а в случае, если Матиаш умрёт, не оставив наследников, корона вернётся к императору и его потомкам. Два последних пункта предусматривали также полное освобождение завоёванных, в том числе пограничных, городов.

Это был официальный текст договора, который планировалось обнародовать, но как минимум три пункта должны были остаться в тайне: Матиаш обязался выплатить императору восемьдесят тысяч золотых дукатов за корону и различные причинённые убытки; кроме того, должен был отказаться от союза с эрцгерцогом Альбертом Австрийским и самое важное для будущего его династии — обещал не жениться повторно.

Несмотря на крайнюю жёсткость условий, в которой не было особой необходимости, они были приняты Матиашем — слишком сильно было его стремление вернуть Святую Корону. Чтобы достать деньги, названные императором, король созвал в Буде сейм 10 мая 1462 года.

Глава пятая

Покоритель Константинополя

Пока Матиаш Корвин воевал и вёл переговоры с императором, Мехмед II своими действиями только подтверждал худшие ожидания папы Пия II. Заняв Сербию (1458–1459) и Моравию (1460), султан занялся делами Азии, положив конец империи и турецкому эмирату Синопа. Кроме того, фронт на Дунае около Венгрии оставался практически без войск. Венгры этой ситуацией не воспользовались, за исключением нескольких стычек с Михаем Силаги, который закончил свои дни в петле в Стамбуле, в то время как его племянник не особенно об этом беспокоился. Бездействие Матиаша было весьма удивительным. Это можно было бы объяснить слухами, ходившими между 1458 и 1461 годами, о секретном договоре между турками и венграми[73].

Дракула оставался при своём: как и в 1459 году, он отказывался платить дань Мехмеду II и, конечно, запрещал туркам переходить Карпаты во время набегов на Трансильванию. Призыв папы к крестовому походу был услышан и в Валахии, воевода ждал сигнала Матиаша, чтобы присоединиться к нему и другим христианским князьям. Отношения между двумя правителями нормализовались, а поскольку Влад не был женат, в 1461 году Матиаш предложил ему жениться на одной из представительниц его семьи.

Пятьсот мальчиков

У султана была превосходно развита сеть шпионов и информаторов, так что новость о готовящемся союзе дошла до него очень быстро. Мехмед II прекрасно понял важность этого семейного союза, а точнее, политического альянса, который мог быть направлен против турок. В отличие от политических пактов и договоров, матримониальные союзы в то время считались долговечными и стабильными, ибо давали наследников, которые могли управлять либо одной, либо другой страной, а чаще приводили к объединению двух государств или присоединению более слабого к сильному.

Даже если перспективы были не такими глобальными, Мехмед II пустил в ход все средства, чтобы помешать этому. Зная характер Влада, которого он изучил во время его пребывания в Константинополе в 1457–1458 годах, султан решил применить хитрость. В конце 1461-го или в самом начале следующего года он отправил к князю посла, греческого секретаря Томаса Катаболеноса.

Этот человек был связан с православной церковью, которой теперь управлял патриарх Константинопольский Иоасиф I Кокка. Грекам, как армянам и евреям, Мехмед II предложил в рамках империи теократическую форму правления под началом патриарха. Румынская церковь Валахии и Молдавии появилась из этого Константинопольского патриархата, у греков он назывался Вселенским. Митрополиты двух стран были чаще всего греческими священнослужителями, направленными патриархом и синодом наставлять валашских «овец несведущих», а с ними русских и болгар. Митрополит Иосиф Валашский (Венгро-Валашский в официальной византийской терминологии) был членом святого Константинопольского синода и епископства Средней Азии, расположенного в «оккупированных неверными» территориях. Именно этот персонаж и занимался выборами валашского князя.

Как следствие, Томас Катаболенос был не просто агентом султана, но и дипломатом, ловким, искусно убеждающим, рекомендованным Вселенской патриархией. Его миссия требовала талантов: ему предстояло убедить Влада лично привезти дань, которую он не платил уже три года. Халкокондил, возможно, знавший Катаболеноса, припоминает факты:

Он (султан) потребовал, чтобы тот приехал ко двору. Если сделает это — никаких препятствий со стороны султана не встретит, а получит много подарков и знаков внимания, на которое он не поскупится, если всё будет сделано по его воле.

Дукас, венецианский историк того времени, уточняет, что требования султана были чрезмерными: к дани за три года присоединялись проценты (10 000 золотых дукатов!), а кроме того, Влад должен был привезти пять сотен молодых мальчиков, чтобы сделать из них янычаров. Последнее требование было совершенно необычным, поскольку сбор (по-турецки devsirme) мальчиков практиковался раньше лишь среди христианских общин Оттоманской империи, среди неверных и военнопленных. Детей обрезали, обращали в ислам, воспитывали в специальных школах, а потом отсылали по разным округам государства: во дворец императора, в охрану султана, в центральные и региональные администрации. Янычары формировали основную массу элитного войска, приближённого к султану на поле битвы. Остальные же впоследствии получали высокие военные и штатские чины. Известно, что большинство оттоманских великих визирей с XV по XVII век, самым известным из которых был Махмуд-паша (с 1453–1468 по 1472–1473 год), были христианами, обращёнными в ислам и набранными посредством подобного сбора или из военнопленных.

Такого рода «доставка» мальчиков чем-то походила на интервенцию в политическую и административную структуру страны оттоманов, одним словом, на оккупацию. Итак, Валахия, выплачивая налог, до сих пор сохраняла свою внутреннюю автономию: бояре избирали князей, а население беспрепятственно исповедовало свою религию. Турки не имели права оставаться там, строить дома, покупать земли или строить мечети. Единственными допустимыми иностранцами были немцы и венгры-католики, но они жили на закрытых территориях, и им было запрещено практиковать какой-либо прозелитизм[74]. Православные же, греки, славяне или албанцы, наоборот, были желанными гостями. Цыгане имели статус рабов и принимали религию большинства. Настоящие обращения в ислам были редкими, и православная церковь воспринимала это как серьёзную беду: вновь обращённый лишался гражданских прав, его заставляли продать всё имущество и в конце концов покинуть страну. Его имя вычёркивали из похоронных книг семьи (регистры, содержащие имя и день погребения человека), его портрет убирался из церкви, а у более зажиточных людей из семейного монастыря.

Учитывая все эти причины, Влад не мог принять условий султана. Согласно турецким хроникерам, Влад согласился приехать ко двору с одним условием, чтобы тот отправил одного из своих беев охранять границы государства в его отсутствие. Он уточнил: «Поскольку мои подданные не очень верны мне, моя поездка к вашему двору может заставить их обратиться к венграм и доверить им страну». Султан отправил вверх по Дунаю Хамзу Секирджи-баши (управляющего сокольниками), правителя Никополя.