Часть 2 и 3 - Алексей Дуров

  Один раз почуял опасность, можно было сбежать или затаиться. Предпочел затаиться, посмотреть.

  И увидел местных жителей - прошли мимо двое мужиков. Одеты крайне неряшливо, хуже бомжей, на головах - исцарапанные шлемы. На туловищах - нечто вроде очень грязных кольчуг. И вооружены, у обоих - копья, у одного - с плоским ромбовидным наконечниками, примотанным к древку проволокой, у второго - древко вдето в короткую трубу, второй конец которой грубо сплющен и заострен. Кроме того, у первого висела на поясе дубинка с шипами, у второго - длинный меч без ножен, явно кустарной работы. Ничего стреляющего не видно, хотя есть на поясах короткие метательные клинки. Оружие - холодное самодельное, а вот шлемы и кольчуги явно фабричные, может даже армейские, просто старые. Вероятно, здесь давно уже не хватает самого главного - патронов.

  Местные не выглядели изможденными, тем не менее, вид нездоровый, лица помятые. Пьют, должно быть, много.

  Значит, лучше с ними не связываться. И вообще нежелательно в этом мире задерживаться, проскочил и все.

  Обогнул город, направился через лес. Тоже горелый, причем горело хорошо, вряд ли это был просто пожар, скорее - напалмом поливали. И относительно недавно. Последние отзвуки, так сказать.

  Нашел более-менее чистый ручеек, набрал воды в сосуд-яасен, закрыл крышку, открыл. Да, получился бульон. Каким образом - та еще загадка, но факт. И на вкус ничего, как будто даже мясной, хотя и недосоленный. А то пролазники по-всякому отзывались о вкусовых качествах яасенового бульона, оно в разных мирах по-разному бывает.

  В принципе, неважно, какую воду набирать, можно хоть канализационные стоки. Но если вода будет слишком грязная, бульона из нее не получится, не сработает яасен.

  Вышел к реке, увидел издалека мост. Но приближаться не захотелось. И сумел разглядеть причину - на обоих концах моста были люди, костры жгли прямо посреди дороги. На этом берегу - оборванцы в шлемах и кольчугах, на том - какие-то пестро одетые, трудно разглядеть подробности. Все по классическому сюжету постапокалипсиса - уже на племена разделились, враждующие. Может и поднимется еще местная цивилизация.

  Пошел вниз по реке, искал переправу. И, протопав километров десять, нашел хорошо спрятанную в кустах лодку с веслами, опять повезло. Конечно, чутье вывело, но все равно повезло.

  Вот только наверняка создал проблемы хозяину лодки.

  На другом берегу леса не было, после прибрежных кустов началось заросшее травой и редкими кустарниками поле. Не понравилось Михаилу открытая местность, и чутье согласилось.

  Ничего умнее не придумал, кроме как пересидеть в кустах - дождаться темноты.

  К ночи еще и погода испортилась, дождик пошел. К счастью, подаренная островитянами одежда непромокаемая, с капюшоном.

  Бежать в темноте не рисковал. Хотелось, но чутье подсказало беречь силы. И само чутье надо беречь, не переутомлять распознаванием препятствий в кромешной тьме.

  Потом вышел на дорогу. Хорошую, широкую, с упругим покрытием. Решил пройтись по ней, вроде к лазу ведет.

  И вскоре едва не врезался в какую-то проржавевшую конструкцию, вероятно - брошенная машина. Давненько здесь цивилизация рухнула, если техника превратилась в ржавую труху.

  Все-таки, двигаться в темноте слишком сложно.

  Пройдя километров пять, вышел к небольшому поселку с несколькими уцелевшими строениями, решил заночевать. В темноте бы и не разглядел - почуял. Опасности здесь не чувствовалось, а отдохнуть надо. С прошлого мира не спал.

  Кое-как, ощупью и чутьем нашел вход в один из домиков, улегся на куче ветхого тряпья и заснул.

  Снился кошмар - что бежит Михаил по высохшим трупам.

  Проснулся, когда местное солнце приближалось к зениту.

  Вышел, осмотрелся. Тишина и безлюдье. Домики - до странного похожи на земные, прямоугольные с двускатными крышами и большими окнами. Стекол, естественно, нет. Но только похожи, присмотришься - другие, сложены из неправильной формы блоков, а крыши - из натянутой плотной и грубой ткани. С заплатками. Прямо и конвергенция, и дивергенция.

  Пошел искать воду на завтрак. И вдруг услышал голоса - женский и детский.

  Опасности не было, потому Михаил рискнул посмотреть, что там. Просто так. Раз неопасно, то почему бы и не разузнать, кто разговаривает.

  Голоса звучали со стороны маленького-сарайчика пристройки. Осторожно прошел между домами, хотел подкрасться незаметно, глянуть исподтишка.

  Подкрасться удалось, незаметно глянуть - нет. Дверь сарайчика была закрыта, но, когда Михаил прокрадывался мимо нее, выискивая какую-нибудь щель для подглядывания, - открылась. На пороге стояла смуглокожая женщина с ребенком на руках. Одеты в жуткие грязные лохмотья, у женщины изуродована шрамами половина лица, ребенок - лет четырех - худенький, болезненный.

  Как только женщина увидела Михаила, у нее в глазах отразился сначала ужас, потом - обреченность. А ребенок тоскливо, с безысходностью заплакал.

  Женщина ломаными движениями отступила внутрь сарайчика, медленно села там на что-то.

  Михаил ничего не придумал, как доброжелательно улыбнуться. Пожалуй - виноватой улыбка получилась. Ну, растерялся.

  Подействовало. Женщина изумленно вытаращила глаза, ребенок плакать перестал. Виноватая улыбка на лице здорового, крепкого, хорошо одетого мужика - немыслима в этом мире.

  Потом выражение лица женщины снова стало испуганным и подозрительным. Забормотала что-то. Михаил поздоровался на цефане - не поняла.

  Вошел в сарайчик, оглянулся. Небогатая обстановка - тюфяк на земле, посуда на квадратном ящике, проволочная корзина с бурыми клубнями, маленькая железная печка, еще какая-то утварь. Окон нет, светильников тоже. Сейчас то свет попадает через открытую дверь, а так, получается - в темноте сидели. Интересно, почему она заняла сарайчик, если есть пустые дома? Прячется, наверное. Если занять дом, то придется чем-то закрыть оконные проемы, а это слишком заметно.

  Женщина снова прижала к себе ребенка, напряглась.

  Что делать? Может - бульоном угостить?

  Изобразил жестами, что хочет пить.

  Женщина суетливыми движениями налила в кружку воды из погнутого металлического кувшина, протянула. На правой руке у нее не хватало двух пальцев.

  Михаил достал сосуд-яасен, откинул крышку, налил воды, закрыл. Потом отпил глоток, вылил бульон в кружку, отпил, протянул обратно.

  Кружку взяла очень недоверчиво. Но все же попробовала угощение, уставилась на Михаила широко открытыми глазами. Ничего не понимала.

  Ободряюще улыбнулся. Женщина немного успокоилась, стала поить бульоном ребенка. Поглядывала с очень странным выражением - с благоговением, что ли? Пожалуй - да. Ей же только что настоящее чудо показали.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});