Женщины и мужчины в дружбе и любви. Мадридский треугольник - Ангелина Маслякова

Жанна замолчала, потянулась за стаканом воды и сделала большой глоток. Вереница разноцветных воспоминаний проплыла перед глазами за несколько секунд, и сердце кольнуло при напоминании о потерянном, которое не вернуть.

— Знаешь, — неожиданно бодро сказала она, — мне кажется, что ненависть и зависть иногда делают больше, чем добро. Подумай только, если бы мой муж меня не бросил, если бы злопыхатели не радовались моим неудачам, я с большой долей вероятности оставалась бы в инвалидном кресле и по сей день. Но желание доказать им, что они не правы, что я буду счастливой несмотря на все беды, поставило меня на ноги. Я хожу не благодаря, а вопреки! Правда, удивительно?

— Это твой характер, твоя особенность, — робко вставила Ирина. — Ненависть тебя подняла на ноги, а других она бы подавила и уничтожила. Например, я… я не умею бороться. Предательство, боль и другие подобные чувства меня обезоруживают. Я не могу сопротивляться. Не говоря уже о том, чтобы противостоять им, доказывать свою правоту и состоятельность. Я не борец, — заключила она.

— А ты попробуй! — сев на кровати, воскликнула Жанна.

— Уже не хочу, — замотала головой Ирина. — Было бы ради чего.

— Как знаешь, — выдохнула Жанна, откинувшись на подушку. У нее не было желания обсуждать чужие проблемы. Собственная история захватила настолько сильно, что ей хотелось как можно скорее вновь окунуться в пучину воспоминаний. И она с нетерпением продолжила: — Когда родители умерли, меня уже ничто не связывало с родиной. Скорее, наоборот: печальные события прошлого тяготили. Я же хотела полностью от них избавиться, поэтому уехала в Америку, в Нью-Йорк.

— Смело, — признала Ирина. — Ты уехала в никуда или тебя все-таки кто-то ждал?

— Я ехала на свой страх и риск. Но благодаря этому вновь почувствовала вкус к жизни. Поначалу в Нью-Йорке было непросто: приходилось бороться за место под солнцем, точнее, выживать. Но именно эта борьба давала мне новые силы. В один прекрасный момент я вновь вышла на арену!

— Не может быть! — не сдержалась Ирина.

— Еще как может! Я выступала в Лас-Вегасе! Была звездой, ради которой люди прилетали издалека, — засмеялась Жанна. — Трудности меня не просто закаляют, а повышают сопротивляемость организма. Я снова была под куполом. Снова жила как хотела. Именно в это время я познакомилась со своим вторым мужем. Он был большим поклонником циркового искусства, а впоследствии стал и моим поклонником. Он очень красиво за мной ухаживал: никогда не жалел денег, а их у него было немало. Мне было с ним хорошо, однако я его не любила и даже подумывала о том, чтобы уйти от него. Но у меня заканчивалась виза, в получении грин-карты отказали… В это же самое время мой поклонник сделал предложение руки и сердца. В итоге я вынуждена была согласиться. У меня просто не было другого выхода. Мне очень не хотелось его обманывать. Но сказать правду было еще страшнее, поэтому я лгала… Лгала на протяжении нескольких лет. А потом привыкла. Точнее, мне понравилась моя новая беззаботная жизнь. Деньги развращают: я бросила работу и стала заядлой тусовщицей. «Светская львица» — так подписывали мои фотографии в светской хронике. Как же мне нравились эти строки! Я посещала как можно больше вечеринок лишь с одной целью: чтобы моя фотография появилась в очередном гламурном журнале.

— А что же муж? — полюбопытствовала Ирина. — Он не был против?

— Что ты! — воскликнула Жанна. — Он был только за! Ему доставляло неимоверное удовольствие баловать меня. Его самолюбию льстило, что у него молодая красивая жена, которую принимают в высших кругах Нью-Йорка.

— Он был старше тебя? — переспросила Ирина.

— Намного старше, — призналась Жанна. — Значительно. Но его возраст стал достоинством для меня, поскольку в силу немолодых лет физической любви он от меня не требовал. А мне большего и не надо было! Я получала все, а взамен лишь тешила его самолюбие! Неплохая сделка, правда?

— Не знаю… — протянула Ира. — Мне трудно что-то сказать…

— В общем, через несколько лет мой муж ушел в мир иной, оставив меня богатой вдовой.

— Так сказать — счастливый конец? — хохотнула Ирина.

Жанна в ответ громко рассмеялась:

— В общем, да! Прости, Господи…

— Мила говорила, сейчас у тебя молодой муж, — продолжила расспросы Ирина.

— Муж? — искренне удивилась Жанна. — Я не настолько глупа, чтобы вступать в брак. Тем более с каким-нибудь молодым бедным жеребцом. Теперь я оказалась на месте своего покойного мужа: представляю лишь финансовый интерес. Как ни крути — возраст!

— Но тот твой поклонник на тебе женился!

— Он был мужчина, а потому априори глуп в вопросах, касающихся женщин и семьи.

— Получается, ты его использовала? — спросила в лоб Ирина.

Жанна поморщилась. Ей не понравилась постановка вопроса.

— Каждый из нас получил, что хотел: я осталась в Америке, у меня появились деньги, а он взамен получил молодую красивую жену. Сделка, которая устраивала обе стороны. Я не чувствую себя виноватой.

— Да-да, — быстро проговорила Ирина и больше не произнесла ни слова.

Ира услышала о своей новой подруге то, что предпочла бы никогда не знать. Эта осведомленность не радовала, а, скорее, настораживала, заставляла переживать, обдумывать сказанное.

Чужая душа — потемки, и блуждать в них опасно. Кто знает, какие тайны или злые умыслы таят укромные уголки сознания? Чем может обернуться излишняя информированность? Поэтому спокойнее, когда чужой внутренний мир, порой сложный и особенный, остается скрытым от нас.

«Меньше знаешь — легче живется», — подумала Ирина и уснула.

Утро выдалось на удивление прохладным. Заливавший комнату свет поднимающегося из-за верхушек деревьев солнца был пронизан ярко-зелеными отблесками буйной листвы. Легкий ветерок, чудом добравшийся в глубь острова от побережья, шевелил крону тропических гигантов и, покружив над ними, спускался к земле, к домам, где, найдя открытые окна, начинал раздувать накрахмаленные шторы.

Ирина проснулась от стука, раздававшегося под окнами. Тихонько выскользнув из-под одеяла, дабы не разбудить подругу, она выглянула на улицу, чтобы понять причину шума.

Во дворе темнокожий мужчина, засучив рукава выцветшей клетчатой рубашки, не спеша рубил крупные ветки деревьев. Хозяйка гостиницы подошла к низенькому сараю и открыла маленькую дверцу, откуда тотчас выскочили курицы и заметались по двору в поисках корма. Невдалеке посреди сочной зеленой травы бродила корова с набухшим от молока выменем. Иногда она поднимала морду и заунывно мычала, призывая хозяйку избавить ее от непосильной ноши. Из-за поворота показался маленький мальчуган, лицом и телосложением очень похожий на работающего мужчину, в руках у него была длинная палка, которой он гнал впереди себя толстых поросят. Те, весело похрюкивая, так и норовили улизнуть в высокую траву и скрыться от свинопаса. Но мальчишка был ловкий: заметив, что какой-нибудь его подопечный свернул с пути, он звонко шлепал его прутиком, и свинка, взвизгнув, торопливо возвращалась к своим собратьям.