Первая капля крови - Джанин Фрост

Она, казалось, всё никак не могла сопоставить его с поместьем, к которому они подъехали.

— Я думала, что бароны — самый низкий класс аристократии. Наверное, я плохо помню историю.

— Баронство действительно было самой низкой ступенью в иерархии знати в моё время, но «барон» было также учтивым титулом самого старшего сына. Мой отец был графом Ашкрофта, титул которого я унаследовал после его смерти. Но к тому времени я был вампиром, потому не чувствовал правильным использовать для себя титул графа. Он предназначен для живущего сына, того, кем я больше не был.

От воспоминаний голос Спейда стал хриплым. В последний раз он видел своего отца в тюремной камере незадолго до того, как его сослали в колонию. Отец ничего не сказал ему. Он стоял — его когда-то гордая фигура была сгорблена — и плакал. Не от стыда за судьбу своего единственного сына, отправляемого туда за долги, которые они не могли выплатить, а из-за чувства вины.

В течение минуты Дениз молчала. Затем она сказала:

— Я не хочу знать, на что похож тот дом, что ты отдал из-за меня Яну. Неудивительно, что ты продолжаешь говорить мне, что не позволишь мне вернуть долг. Я, скорее всего, и не смогу, даже если отдам тебе последний цент, что у меня есть.

Спейд вынырнул из воспоминаний о прошлом.

— Ты прекратишь беспокоиться об этом? Ян, скорее всего, за следующие несколько лет предложит его мне в качестве ставки в каком-нибудь очередном пари, тогда и отыграю. Или ему что-нибудь понадобится, и он обменяет его на мою помощь. Потеря этого дома — не навсегда.

Она подарила ему бледную улыбку.

— Ты бы сказал мне то же самое, даже если бы это была и не правда, так?

Да, сказал бы, но в этом не признается.

— Абсурд. Таковы вампиры. Если хочешь что-то, этому есть цена. Но она всё равно к тебе вернётся.

Альтен остановил автомобиль перед домом, выпрыгивая, чтобы забрать из багажника их сумки. Дениз отвела взгляд.

— Ты никогда не просил, чтобы я заплатила цену, — почти прошептала она.

Спейд почувствовал, как что-то напряглось в нём, стоило ему взглянуть на её профиль. О, я много чего хочу от тебя, Дениз. Слишком много, чтобы сказать тебе об этом прямо сейчас.

— Ты не вампир, — было всё, что он ответил.

Альтен открыл его дверь.

— С вашего позволения?

Спейд вышел и протянул руку Дениз. Она приняла её, а затем смущённо отпустила, выйдя из машины.

Он отвёл её к парадной двери, открытой улыбающейся домоправительницей Эммой. Тогда он и позволил Дениз узнать последний кусочек плана.

— Теперь я уезжаю. Альтен останется с тобой на следующие несколько дней.

Рот Дениз приоткрылся.

— Уезжаешь? — повторила она. — Куда? Зачем?

Спейд наклонился и сказал, понизив голос:

— Не выходи из дома ни при каких обстоятельствах и ни за что не приглашай никого войти внутрь.

Удивление значилось на её лице, но под ним что-то ещё. Боль.

— Ты вернёшься?

Грусть в нём конкурировала с другой, более глубокой эмоцией. Она действительно полагала, что он привёз её сюда, только чтобы бросить? Разве не узнала она его достаточно к настоящему времени, чтобы понять, что он этого не сделает?

— Да, я вернусь, — сказал он хриплым голосом.

А затем он сделал то, чего хотел дольше, чем сам признавал. Он притянул её ближе, отклоняя её голову назад и покрывая её рот своим. Удивлённый вдох Дениз разомкнул её губы, и он скользнул вдоль них языком. На вкус они были ещё лучше, чем её кожа, а когда он углубил поцелуй, лаская её язык своим и изучая изгибы её рта, вкус её стал похож на красное вино — тёмное, пьянящее и сладкое. Без наркотических эффектов крови, но всё такое же дурманящее.

Спейд отпустил её и развернулся. Не остановись он сейчас, он бы унёс её прямо в свою кровать, а это не входило в оставшуюся часть его плана.

Он сел в автомобиль и уехал, оставляя Дениз смотреть ему вслед.

Дениз стрельнула в Альтена резким взглядом и закрыла за собой дверь ванной. Если бы она не настояла на том, что в некоторые места вампир не может следовать за ней, он взгромоздился бы прямо на столешницу, пока она справляла нужду.

Согласно Альтену, Спейд дал ему инструкции, что она не должна оставаться одна, пока его нет. Вообще. Поэтому у неё появилась постоянная тень в лице либо Альтена, либо Эммы, преследующая её везде, кроме ванной — и Дениз начала фальсифицировать необходимость сходить туда, чтобы урвать несколько минуток частной жизни.

Её чувства раскачивались подобно маятнику. Одна её часть была раздражена тем, что Спейд устроил эту круглосуточную защиту. Если он так уж волновался, что с ней что-нибудь случится, где же он? Другая её часть была тронута, что он так серьёзно думал о её безопасности — хотя было ли это из-за его дружбы с Кости и Кэт, или по другой причине?

Размышления о его побуждениях заставляли её эмоции разъезжаться, как у Безумного Шляпника, а настроение её итак уже было в неисправном состоянии из-за месячных, начавшихся два дня назад. Зачем Спейд поцеловал её прежде, чем уехать? Сделать вид перед Эммой и Альтеном, что она его девушка? Для пар считалось традиционным целоваться на прощание, в конце концов, а они изображали из себя пару. Ничего в том поцелуе не должно было показаться ей необычным, за исключением того, что она не могла прекратить думать о нём.

Спейд просто притворялся? Тот поцелуй не казался ей притворством. Он был умелым, требовательным, интенсивным и обещающим …. Как будто Спейд дарил ей проблеск того, на что это будет похоже, если она окажется с ним в кровати. Или это был просто поцелуй мужчины с опытом в несколько столетий, и для Спейда он значил не больше, чем любое другое представление, что он разыгрывал перед своими людьми?

И самый пугающий вопрос: что из этого хотела видеть реальной причиной она сама?

Дениз включила воду, чтобы Альтен не догадался, что она просто прячется здесь, дабы убежать от него. И поразмышлять о том, хотела ли она, чтобы Спейд притворялся или же наоборот не играл на её эмоциях. Она попыталась думать о Спейде отдельно от прошедших нескольких дней, но это не сработало.

Если бы она была полностью честна с собой, она бы признала, что чувствовала сильное притяжение к нему даже в тот первый раз, когда увидела его на вечеринке у Кэт. Дениз болтала с ней, когда внезапно почувствовала побуждение поднять глаза. В дверном проёме стоял незнакомец. Его тёмные волосы были усыпаны снежинками, а напряжённый пристальный взгляд пронзал её. Пока она смотрела на него, странная дрожь всколыхнулась в Дениз, как будто должно было случиться нечто важное. Но затем Рэнди позвал её по имени, и Дениз вернулась к действительности, стряхивая с себя сбивающую с толку реакцию на мрачного незнакомца.