Бабочка - Александр Белов

Зная, что это займёт около получаса, спокойно села пить кофе.

* * *

А Сергей Иванович всё колдовал со своим блокнотом. Булганин отыскал место, в которое можно будет поместить всё, что они ещё найдут. Места было много. Долго колдовали рабочие, чтобы установить мощные сейфовые двери. И вот, наконец, Министр финансов СССР дал добро на ещё одну операцию. И вот Ковалёв всё нащупывал в пространстве и во времени нужную точку. Все присутствующие знали, что это занимает достаточно много времени, поэтому расслабившись, стояли группками и, болтая, курили.

- Есть, вижу объект! - И, достав из внутреннего кармана знаменитый фломастер, Ковалёв начертил на стене квадрат два на два метра, и стал заполнять его своей формулой. В этот раз писал он долго, но, в конце концов, поставил точку и полог стал прозрачным. Перейдя на другую сторону, Сергей стал писать и там. Наконец и там тоже была поставлена точка.

- Добро пожаловать, друзья, перед вами знаменитый Форт-Нокс, США, согласно энциклопедии - самое крупное хранилище золота в мире. Проведём экскурсию, а заодно проверим, насколько можно доверять энциклопедиям.

* * *

Когда пришли на работу её лаборанты, Ирина позвонила Алексею:

- Алёша, мне нужно с тобой встретиться, есть возможность?

- Конечно, Ирина Павловна, я сейчас подойду...

- Нет, Алёша, на нейтральной территории.

- Ну, тогда в нашем кафе, минут через пять? Нормально?

- Да, то, что надо.

* * *

Сталин довольно долго обдумывал предложение Шенкермана. Пока Вождь думал, он выкурил три трубки, а Игорь успел выпить две чашки кофе и выкурить четыре папиросы. Наконец Сталин остановился:

- Так, говоришь Генрих Алоиз Мюллер, начальник Сыскной полиции Берлина? - Игорь знал, если Сталин переходил на 'ты', это значит, что он переживал за него как за родного. Поэтому он встал и, как можно мягче, сказал:

- Да, Иосиф Виссарионович, среди этой банды есть только два человека, которым можно хоть как то довериться. Мюллер - потому, что он всю сознательную, довоенную жизнь он связал с законом. Опираясь на это, думаю, можно будет воздействовать на его мысли и деяния.

- А второй кто? - Спросил Сталин, наливая себе кофе.

- Рейх-маршал Герман Геринг.

- Почему он?

- Он единственный из всей верхушки рейха проявил стойкость мужчины и солдата, представ перед Нюрнбергским судом. Он прекрасно знал, что его повесят, но всё равно сел на скамью подсудимых, стойко высидел всё то время, что шёл процесс, и так же стойко вышел на казнь. А остальные - мало того, что сами застрелились или отравились, так и семьи свои, и жён, и детей и прислугу. Вот такие вот дела, товарищ Сталин. - Вождь ходил по кабинету, пуская дым, думая, думая, думая. Он очень не хотел отпускать этого мужчину в гитлеровскую Германию. За то время, что здесь находился этот историк, Сталин привязался к нему, как к сыну, как к брату. Конечно, сознаваться в этом он и не думал. И всё-таки...

- Знаешь, товарищ Шенкерман, не в моих силах, что-либо поменять, поэтому я просто прошу тебя, будь внимателен и осторожен.

* * *

- Ирина Павловна! - Алексей поднялся, подвинул Ирине стул, присел сам, - Я Вас слушаю. Да, я заказал Вам кофе, сейчас принесут.

- Алёша, - Ковалёва украдкой залезла к себе за пазуху, достала носитель и под столом передала Исаеву. Тот сделал движение ладонью и носитель исчез. Алексей глянул на свой блокнот, кивнул головой:

- Кстати, Ирина Павловна, Вас хотел видеть Президент.

- Когда?

- Да прямо сейчас.

- Очень хорошо, проводите меня.

* * *

Platz der Luftbrücke 6. Берлинская криминальная полиция. Шенкерман нервно выкурил две немецкие сигареты подряд. Да, это не табак, подумал он и направился к входу.

Охранник на входе направил его в бюро пропусков, где он без проблем и проволочек получил по-своему аусвайсу пропуск начальнику криминальной полиции Берлина, штандартенфюреру Мюллеру. На втором этаже он постучал в дверь с табличкой G.Muller, и, услышав 'eingeben'- 'входите', он вошёл. Человек за столом, с пронзительными глазами, внимательно осмотрел его:

- Я Вас слушаю.

- Герр Мюллер, моя фамилия Штирлиц, Макс Отто фон Штирлиц. Я бы хотел поговорить с Вами по одному важному и секретному делу. - Сардоническая ухмылка мелькнула на лице Мюллера:

- Я Вас слушаю, герр фон Штирлиц.

- Есть ли возможность, сделать так, чтобы никто не смог войти сюда во время нашего разговора.

- Учтите, фон Штирлиц, или как Вас там. Я вооружён. - Игорь тяжело вздохнул:

- Герр штандартенфюрер, мне нет смысла убивать Вас, у меня как раз противоположные планы.

- То есть? - Мюллер откинулся на спинку кресла, - Вы хотите спасти мне жизнь?

- Не только Вам, но и более десяти миллионам немцев. - Мюллер с интересом посмотрел на Игоря:

- Хорошо, присядьте, - он поднялся из-за стола, подошёл к двери, закрыл на ключ. Затем присел рядом с Шенкерманом, по одну сторону стола, - Итак, я Вас слушаю.

* * *

- Ирина Павловна, - Президент был как всегда галантен. Поцеловав Ирине руку, подвинул кресло, в которое она села, затем сел рядом, устремив на неё выжидательный взгляд.

- Олег Васильевич, у меня к Вам два вопроса. - Президент кивнул. - Первое, в моей лаборатории, похоже, поселился крот. - Волков прищурился:

- Как определили?

- Свой рабочий стол я ставлю под пароль. Не скрываю ни от кого, что пароль очень сложный. И, тем не менее, за последние три дня зафиксированы шестьдесят четыре попытки взлома. Правда, нужно сказать, что никто из моих работников не знает, что в моих архивах абсолютная пустота. Я вычищаю всё, вплоть до компиляторных слоёв. Но, опять повторюсь, этого никто не знает. - Президент улыбнулся:

- Вам, Ирина Павловна, в разведке работать. Алексей, - Волков чуть повысил голос.

- Да, Олег Васильевич, я уже поставил задачу. Думаю, что поиски много времени не займут. Не так уж много ЭВМ-ок в окружении лаборатории Ирины Павловны.

- Хорошо, будем ждать. Ваш второй вопрос, уважаемая Ирина Павловна?

- А второй, - Ковалёва тяжело вздохнула, - Алёша, передай, пожалуйста, господину Президенту то, что я тебе отдала.

Президент, покрутив в руках носитель, устремил вопросительный взгляд.

- Понимаете, Олег Васильевич, сегодня утром я пришла на работу, как обычно всё расставила по местам. И тут обратила внимание на нашу белую мышку Нюсю. Поймите только меня правильно. Вчера эта несчастная мышка умирала. За ночь всё должно было привести её к фатальному концу. Я решила, раз уж ничего нельзя сделать, вколола ей опытный образец состава, у которого ещё даже названия нет. - Президент, зная, что эта женщина попусту языком молоть не будет, слушал очень внимательно. - И вот утром я не нашла нашей Нюси на обычном месте. Умирающая мышка активно крутила колесо. Мало того, увидев меня - затребовала есть!

- С ума сойти! - Президент был шокирован. Посмотрев ещё раз на носитель, - И здесь?...

- Да, здесь полная структурная и химическая формулы этого препарата. Я прошу Вашего разрешения на испытание препарата в боевых условиях, на людях. В своей лаборатории экспериментов проводить не хочу. Мало ли кому захочется украсть этот 'эликсир молодости', если можно так сказать.

Президент задумался:

- Что ж, я думаю, что Ваша просьба вполне выполнима. Интернат престарелых Ветеранов Вооружённых сил вполне подойдет. Или я не прав?

* * *

Шенкерман достал из портфеля два бумажных пакета. Тот, что толще, передал Мюллеру:

- Прошу Вас, уважаемый герр Мюллер, посмотрите эти фото. Что будет не ясно - я объясню. - Мюллер усмехнулся, открыл пакет и достал из него толстую пачку фотографий. И чем дальше он их просматривал, тем его улыбка так же таяла. Просмотрев всё, он посидел, подумал и передал фото Шенкерману с вопросом:

- Что это?

- Это, господин штандартенфюрер деятельность германской армии на оккупированных ею территориях. Это, - он показал одну из фотографий концентрационный лагерь Маутхаузен, это концентрационный лагерь Майданек, это - фабрика смерти, концентрационный лагерь Аушвиц, или по-польски Освенцим. Один миллион четыреста тысяч умерщвлённых в газовых камерах, холодом, голодом. Из них миллион двести тысяч евреев, остальные славяне. Вот фотографии складов Освенцима, где аккуратно хранили одежду и обувь уничтоженных, а так же протезов, как рук и ног, так и зубов. Дальше. Концлагерь Равенсбрюк, лагерь для женщин. На них ставили чудовищные опыты врачи-садисты. Это - концлагерь Саласпилс. Лагерь для детей. Их держали для того, чтобы до капли выкачать кровь раненым германским солдатам.

- Хватит, - не выдержал Мюллер. Он достал сигарету и, ломая спички, прикурил, - откуда это всё у Вас?

- На этот вопрос я Вам отвечу, но позже. - Игорь взял в руки конверт более тонкий, достал из него фотографию, на которой среди сровненных с землёй домов высилась громада Собора. - Это Кёльн, его сравняли с землёй англо-американские военно-воздушные силы. Кёльнский собор, видимо служил ориентиром, поэтому он остался, сравнительно цел. Это Дрезден. Немецкие войска, при отходе заминировали все здания этого прекрасного города. Только группа противника, потеряв при выполнении операции почти весь личный состав, сумела в последний момент взорвать управляющий кабель и спасти город.