Французская волчица — королева Англии. Изабелла - Элисон Уэйр

До наступления Черного Мора 1348-1349 годов англичане в целом уделяли гигиене очень мало внимания. Купание не пользовалось популярностью, пока в XIII веке его не ввела в моду Элеонора Кастильская. Ванна Элеоноры представляла собой деревянную бадью, выложенную изнутри льняными простынями, с губками вместо подушек, накрытую сверху круглым полотняным пологом. Следуя примеру Элеоноры, аристократки стали регулярно принимать ванны в горячей воде, куда для аромата добавляли цветы или пахучие травы; служанки растирали их губками и напоследок обливали розовой водой. Изабелла, по-видимому, тоже часто принимала ванны, поскольку в «Домовой книге» много записей о том, как при переездах с места на место на телегах перевозят «бадьи для купания королевы», и о починке этих бадей; это заставляет предположить, что ими пользовались довольно часто. Есть также записи о починке льняных одежд, которые королева надевала, принимая ванну.

В Вестминстере вода для умывания подавалась в помещение королевского гардероба по трубам из цистерны, расположенной под жилыми покоями короля и королевы, но до комнат королевы не доходила. К 1324 году у Эдуарда II имелась в Вестминстере собственная ванная, где дубовая бадья с пологом располагалась на гранитной плите. Пол был вымощен плитками (их пересчитали — 2250 штук!) и покрыт циновками «но причине холода». Дети в королевских семьях обычно купались накануне больших праздников — Пасхи, Троицы и Рождества.

В большинстве королевских резиденций апартаменты королев включали личную часовню. Согласно записям, среди предметов обстановки часовни Изабеллы, которые сопровождали ее, куда бы она ни переезжала, были две алебастровые статуи — девы Марии и святого Стефана, поломанная. У королевы были также подушки и коврики для преклонения колен с вышитыми обезьянками и бабочками, покрывало из шерстяной ткани с изображением сцены Рождества и подвесное полотнище-картина на тему Апокалипсиса.

Обычно для королев устраивали особый личный сад; в замках он мог располагаться во дворе, в загородных усадьбах королевам отводили комнаты, выходящие окнами в сад. В этих садах имелись лужайки, пруды с рыбками, грядки с пряными травами, фруктовые деревья, лозы, птичники, фонтаны и беседки, увитые зеленью; по краям их обрамляли крытые дорожки, аллеи с переплетающимися вверху ветвями деревьев, беседки или железные шпалеры. Все открытые площадки, лестницы и дворы по ночам освещались фонарями.

К сожалению, ни одна из комнат, где доводилось жить Изабелле, не сохранилась до нашего времени в исходном виде. Те, которые еще существуют, давно уже потеряли всякий след орнаментов или декора того времени; чтобы получить какое-то представление о них, следовало бы рассмотреть реконструированные королевские апартаменты в лондонском Тауэре или комнаты королевы в замке Лидса.

В каждой королевской резиденции имелись служебные помещения: кухни и судомойни, погреб, где разливали по бутылкам и хранили напитки, буфетная, где пекли и хранили хлеб, кладовая для посуды. В замках кухни часто выносили во внешний двор в связи с опасностью пожара; в поместьях их обычно устраивали в корпусе, прилегающем к главному залу, со стороны, противоположной жилым покоям. Нередко пищу для короля и королевы готовили в отдельных кухнях их собственные повара.

Обед, главный прием пищи, проходил между девятым и десятым часом утра. Более легкая трапеза, или ужин, подавалась около пяти вечера. В зале устанавливали раскладные столы на козлах и накрывали их льняными скатертями. О прибытии короля и королевы возвещал звук фанфар или труб: супруги выходили из своих покоев и занимали места на возвышении. Вместе с ними садились самые знатные гости; их места определялись по отношению к большой солонке — ее всегда ставили перед самым знатным из присутствующих лиц, и только этому лицу позволялось ею пользоваться, для всех прочих ставились другие солонки, поменьше. Остальные придворные ели за столами, поставленными под прямым углом к возвышению, вдоль стен зала. Перед началом трапезы входили пажи с тазиками, кувшинами и салфетками, и каждый сотрапезник мог вымыть руки. Затем один из придворных священников читал благодарственную молитву на латыни. Та же молитва читалась и после еды.

В качестве последней подготовительной церемонии в зал торжественно вносили «неф» — золотую модель корабля, украшенную самоцветами и наполненную драгоценными специями — и устанавливали перед королем и королевой. Такими «нефами» владели и Эдуард, и Изабелла.{454} За главным столом венценосным супругам прислуживали оруженосцы, преклоняя одно колено. Они же разрезали подаваемые мясные блюда. Ели король и королева с золотых и серебряных тарелок, пользуясь красивыми ножами и ложками. Вилки еще оставались редкостью, хотя у Пирса Гавестона имелось несколько вилок для того, чтобы есть груши — и, вероятно, у Эдуарда II они также были. Пили государи из чаш и кубков, сделанных из драгоценных металлов. Пользовались также чарками, кубками с крышкой, которые часто служили для тостов.

На нижних столах еду подавали на ломтях хлеба, и мужчины пользовались своими охотничьими ножами, чтобы накалывать куски и подносить ко рту. За столом было принято соблюдать утонченную вежливость: мужчины и женщины часто ели с одного блюда и пили из одной чаши, и мужчине полагалось обеспечить даме самые лучшие кусочки. При каждой перемене подавали несколько блюд, причем самые изысканные попадали только на главный стол. Почти все кушанья были крепко сдобрены пряностями, имели острый вкус или утопали в соусах — особенно зимой, когда в ход шло преимущественно соленое либо копченое мясо. Ели много дичи, самые различные сорта мяса и рыбы, но овощи почти не употребляли. Во время Великого поста благочестивые люди не ели мяса. Судя по записям в «Домовой книге», любимыми блюдами Изабеллы были устрицы, голуби, оленина, рыба («щучки» или судак) и бобовый суп (вид супа-пюре или рагу); особенно она любила сыр. Известно, что она подарила Изабелле Вески кусок сыра бри, а это означает, что сыр ей привозили из Франции. Хлеб подавали к каждому блюду; он служил основой питания всех слоев общества, но королю и королеве, а также их гостям подавали более утонченный сорт — белые булки, завернутые в салфетку. Горчицу и соусы, как пряные, так и сладкие, подавали в соусниках. Внешнему виду и способу подачи еды уделялось такое же внимание, как и вкусу. Фламандский хронист Жан Лебель, посетив Англию в 1327 году, был восхищен качеством питания при дворе.

Трапеза завершалась десертом из сладких блюд и фруктов. Сахар был весьма дорог, но начиная с XIII века уже применялся на королевских кухнях; большинство населения в качестве источника сладости по-прежнему знало только мед. Судя по записям «Домовой книги», Изабелла любила фрукты. Когда-то Элеонора Кастильская предпочитала апельсины, лимоны, гранаты, финики, инжир и изюм, и некоторые из этих фруктов все еще импортировали для королевского стола итальянские купцы. Они же привозили пряности, доставляемые с востока. Изабелле нравились сладости, которые приготовлял для нее аптекарь, он же заготовлял фунтами гвоздику — ее использовали и для приправы, и, вероятно, для медицинских целей. Аптекарь также готовил для королевы различные целебные напитки и отвары.

Вина, подаваемые к королевскому столу, обычно ввозили из Гаскони, Франции или Рейнской области. Их следовало пить, не выдерживая долго в погребах. Напитком массового потребления был эль (так как вода всегда считалась подозрительной), и хозяйственные записи свидетельствуют, что королева и ее свита пили его галлонами. Все-таки Изабелла пила и воду, судя по тому, что у нее было два серебряных кувшина для воды; вероятно, воду сперва кипятили. Под конец трапезы иногда подавали гипокрас — вино с пряностями.

* * * 

Изабелла любила модно одеваться и ввела в обиход французский стиль костюма. Ее образцы копировали так старательно, что их влияние на моду сказывалось даже во второй половине XIV века. О подробностях нарядов Изабеллы мы можем судить из описей гардероба, сохранившихся за период 1314-1315 годов. Ее портной Джон де Фалез нанимал шестьдесят мастеров для пошива, отделки, проветривания, чистки и починки ее одежды; в книге королевы отмечены выплаты ему за такие покупки, как четыре фунта шелка разных цветов для подшивки платьев, четырнадцать фунтов ниток, шелковые петли и четыре дюжины крючков для платьев и плащей. В 1311-1312 годах он изготовил пятнадцать платьев, тридцать пар чулок (их тогда шили, а не вязали), тридцать шесть пар башмаков, три плаща, еще один плащ из тиретаны[58], ввозимой из Флоренции, шесть капюшонов, шесть корсажей, подбитую мехом накидку из тройного синдона (плотного атласа или льна) и рубашку из шелковой ткани, называемой «тартарской», из Лукки. Он же изготовлял все полотнища для украшения стен в часовне королевы. В связи с этим не удивительно, что портному и его усердной артели выдавали по 30 фунтов свечей, чтобы они могли работать темными зимними вечерами.