След на весеннем снегу - Людмила Мартова

и ни о каком долге не может быть и речи. Если бы я давала в долг, то для начала поинтересовалась бы, а посильно ли для вас вернуть такую сумму. Навязанная услуга никогда не входила в список методов, которыми я действую. Дети были голодными, я бы не смогла просто уйти домой. И это не накладывает на вас совершенно никаких обязательств. Давайте на этом закончим, мне нужно готовиться к уроку.

– Да, хорошо, – парень убрал наконец деньги, и Мила слегка расслабилась, понимая, что со стороны картина выглядит более чем странно. – Спасибо вам, Камилла Александровна, но в следующий раз, пожалуйста, при возникновении такой ситуации позвоните мне. Вот мой телефон.

Он протянул листок бумаги, вырванный, похоже, из простой школьной тетрадки в клеточку, на котором был написан номер мобильного.

– Хорошо, в следующий раз я позвоню, – согласилась Мила, признавая чужое право на гордость и достоинство. – Если он, конечно, будет. Поверьте, все получилось случайно.

– Я понимаю и очень вам благодарен. Конечно, я стараюсь следить, чтобы таких ситуаций не возникало, но получается не всегда. Да и навалилось как-то все разом. Еще раз спасибо. До свидания.

Он ушел, а Мила зашла в класс, думая о том, какими сложными путями иногда ведет людей судьба. Этот парень, Антон Кедровский, похоже, был хорошим человеком. Работящим, честным, гордым и добрым, искренне беспокоящимся о брате с сестрой и непутевой матери. Тяжело, наверное, в таком молодом возрасте волочь на себе всю семью. Интересно, а жена у него есть, а свои дети? Или он, будучи простым рабочим, просто не может себе позволить взвалить на плечи еще одно ярмо? Прозвенел звонок, и думать о семье Кедровских стало некогда.

Впрочем, заехав после работы в супермаркет, чтобы купить продукты, она увидела Антона Кедровского снова. Тот катил тележку с продуктами, а рядом с ним шла молодая женщина, очень красивая и очень грустная, которая с жаром что-то говорила.

– Нет, ты мне в лицо скажи, что ты тут ни при чем, – услышала Мила.

– Может, еще на крови поклясться? – огрызнулся Антон. – И что это ты так переживаешь из-за этого урода, который попортил тебе столько крови? «Вмер Трофим, да и хрен с ним», как говорится. Калина, ты что, не понимаешь, что теперь свободна?

– Свободна? Да я под следствием и, между прочим, самый удобный объект для того, чтобы не искать настоящего убийцу, а закрыть дело и поставить галочку. Если бы не адвокат, которого нанял Васин, я бы сейчас была в прямом смысле слова очень несвободна. Ты это понимаешь?

– А кстати, почему Васин тебе помог? – спросил Антон. – Вы что, знакомы?

– Да в том-то и дело, что нет. Поэтому я сама удивляюсь, если честно. Думаю, может, Серега успел ему тоже насолить. Ты же знаешь, какой у него характер. Был. Врагов наживал легким движением руки.

– Да разные весовые категории у твоего Троекурова и у Васина, – усомнился Антон.

Притаившись за холодильником с квасом и пивом, Мила слушала очень внимательно. Она уже поняла, что красивая спутница Кедровского – это та самая Калина Троекурова, за которую отчего-то отчаянно переживал Савелий Гранатов. В отличие от переговаривающейся парочки, она как раз отлично понимала, по чьей просьбе бизнесмен и один из отцов Малодвинска Олег Васин выписал из областного центра одного из самых известных адвокатов. Во всем этом крылась какая-то тайна, и больше всего на свете Миле хотелось ее разгадать.

То, что практически все новые люди, встретившиеся ей в последние дни, оказались замешаны в истории с убийством, было странно. И подобравший ее на дороге Гранатов, и приведенный Женькой Андрей Васильев, и Антон Кедровский имели отношение к случившемуся. И как прикажете это понимать? Кто из них напал на Милу в ее собственном доме? Кто влез внутрь, чтобы обыскать дом еще раз? Кто утащил четыре практически ничего не стоящие монетки?

Пара за холодильником ушла в глубь магазина, а Мила осталась на месте, чтобы не оказаться застигнутой за подслушиванием. Закончив собственные покупки, она расплатилась на кассе и вышла к машине, за рулем которой сидел ее охранник. Сегодня это был не мрачный Николай, а улыбчивый и располагающий к себе Игорь. Вот только вид у него был какой-то рассеянный, погруженный в себя.

– Что-то случилось? – спросила Мила, расставляя пакеты с продуктами на сиденье. – Вы почему такой мрачный?

– Что? – Он вздрогнул, словно она неожиданно прервала какие-то его мысли. – Нет, Камилла Александровна, все в порядке. Я просто одну вещь потерял, никак найти не могу. Понятия не имею, куда она запропастилась.

– Как? У вас тоже что-то пропало? Надеюсь, это никак не связано с поисками чего-то неведомого в моей квартире? – спрашивала она не всерьез, а, скорее, чтобы отвлечь Игоря от неприятных мыслей. У него точно не могло быть ничего, что могли бы искать в ее доме.

– Нет, конечно, не связано, – Игорь даже улыбнулся от такого нелепого предположения. – Да и не могло у меня ничего пропасть. Скорее всего, сам сунул куда-то и забыл. Найдется.

Спрашивать, что именно потерял охранник, Миле было неудобно. Хотел бы, сам сказал, да и не касается ее это по большому счету. Машина мягко тронулась с места, и в этот момент Мила снова увидела Калину Троекурову. Та вышла из магазина одна, без Антона Кедровского, подошла к припаркованной перед входом машине, Мила успела заметить, что это «Тойота Аурис», села за руль и тронулась с места.

Мила уже собиралась отвернуться, но вдруг заметила еще одну машину, отъезжающую от супермаркета и пристраивающуюся в хвост за белым «Аурисом». Обычный, не очень новый «Форд», ничем не примечательный, если бы не одно обстоятельство – за рулем сидел Савелий Гранатов.

Мила повертела головой в поисках алой «Альфа Ромео», на которой обычно разъезжал пижон-архитектор, но ее нигде не было. Яркая машина, неизменно притягивающая взгляды, сегодня ему была не нужна, поскольку мешала главной цели – следить за Калиной Троекуровой. А в том, что это именно слежка, не было ни малейшего сомнения.

Настроение у нее необъяснимым образом испортилось, и Миле даже не хотелось думать, с чем это связано. Еще пять минут назад жизнь казалась если не радостной, то вполне терпимой, а сейчас она просто физически ощущала, как давит на плечи покрытое тучами, низкое, совсем невесеннее небо. Кажется, еще чуть-чуть, и дождь пойдет. Последнюю мысль она высказала вслух.

– Так и хорошо, что дождь, снег растает, – тут же отозвался Игорь. – Камилла Александровна, ехать-то домой? А то я не спросил.

– Да, конечно, домой, куда же еще. – Мила против воли вздохнула, словно мысль, что ее никто