Между жизнью и честью. Книга II и III - Нина Федоровна Войтенок

предательством и надругательством над памятью погибших, останки которых до сих пор еще не захоронены, это, выходит, не так уж и важно.

Но советские солдаты превосходили своим мужеством немецкую стойкость.

«Немцы удерживали город за счет выгодности своих позиций, превосходства в воздухе, вооружении и материальном обеспечении: они лучше нашего были вооружены, занимали заранее оборудованные позиции на высотах, а мы под бомбами и снарядами лезли на их пулеметы снизу, из болот. Горько и обидно было нашим солдатам терпеть неуспехи по не зависящим от них причинам, страдать от необеспеченности в вооружении, от неопытности командования, компенсировать все эти нехватки своими жилами, нервами, желудками, муками, кровью и жизнями. Немцы ведь не делали нам скидок на нашу бедность», — М. А. Пысенок.

Сохранились воспоминания оставшихся в живых участников этих боев о том, как на какую-нибудь занятую немцами хорошо укрепленную деревню снова и снова бросают в бой полк Красной армии, без какой-либо огневой поддержки. Люди идут в атаку цепью, их расстреливают едва ли не в упор, атака захлебывается, но через какое-то время повторяется вновь и вновь до тех пор, пока в строю не остается 8 или 9 бойцов. Их отводят в оборону, полк укрепляют за счет пополнения и через два-три дня все повторяется сначала: люди идут цепью через простреливаемое со всех сторон заснеженное поле, и боевая задача вновь остается невыполненной.

Большинство из тех, кто пишет сегодня о Ржевской битве, сходятся на том, что ее история изобилует тайнами и белыми пятнами, и до сих пор ждет своего исследователя.

Об этом нельзя забывать!

Н. Вжос, г. Сычевка. Сразу после освобождения района от немецко-фашистских захватчиков мне пришлось работать на полях в районе, как тогда называли, в долинах смерти, где сражались и погибли тысячи наших солдат и офицеров. Тогда нас, женщин и молодежь, в поля выходило очень много, и мы убирали трупы павших воинов. Это трудно даже описать, что творилось на полях у Аристово, Жеребцова, Большого и Малого Кропотова. Кругом трупы воинов, сожженная техника. Приходилось вытаскивать трупы из сгоревших машин.

Саперы подрывали боеприпасы, оставшиеся после боевых действий, и образовывались воронки, в которые мы стаскивали трупы, а затем засыпали. В общей сложности эту работу мы выполняли в течение месяца.

После войны большинство населенных пунктов отстроилось заново. Но, к сожалению, их жизнь оказалась короткой. Большинства населенных пунктов, за которые сражались и погибали наши воины, давно нет. Поля, на которых выращивали большие урожаи давно заросли бурьяном и кустарником. Однако радует то, что не зарастает наша память, что люди знают и помнят о подвиге своих защитников и освободителей, а на могилах павших всегда чистота и порядок, живые цветы, над могилами павших шумят листвой березы.

БОДРОВА, бывшая жительница д. Зеленая Роща. Я хорошо помню ожесточенные бои на Сычевской земле и, в частности, у деревни Зеленая Роща. Вначале несколько дней шли сражения, а мы в это время прятались в окопах. Когда вышли из них, то обнаружили, что всё кругом сожжено. Но главное, что нас страшно поразило, так это погибшие красноармейцы. В отдельных местах, где шел особенно ожесточенный бой, они лежали целыми грудами. Кругом было столько павших солдат, что и ступить нельзя.

Зима в тот год наступила рано. Сильные морозы и снег сделали свое, и земля покрылась белым одеялом. В середине марта 1942 года снег начал таять, и стали видны трупы. Тогда немцы начали гонять местных жителей и заставляли закапывать тела погибших воинов. В каждую ямку закапывали по 70 человек, и таких захоронений сделали немало.

Они располагались в Горелом болоте, которое находилось сразу за деревней, на противоположной стороне Зеленой Рощи. В основном это были 18–20-летние парни, только что вышедшие из училища и принявшие неравный бой с немцами. А погибло их очень много.

П. ЗАРУБИН, ветеран войны, бывший житель деревни Свиноройка. В период Великой Отечественной войны в районе деревень Свиноройка, Харино, Таркино, Лентьево, Максимово, Севлочек, хутора Березовка шли тяжелые бои. Они велись в октябре 1941 года, весной и зимой, 1942 года, в марте 1943 года.

У немцев в 1942–1943 годах здесь был надежный рубеж обороны, имелось много пулеметных точек, и из них они буквально «косили» наших пехотинцев и конников. В этих боях красноармейцев полегло немало. Мирные жители сами хоронили их весной 1942 года в ямках и траншеях.

Очень много бойцов по гибло и 6, 7 и 8 марта 1943 года. После этих боев все поле у деревни Лентьево, по берегу реки Яблони, было усеяно трупами красноармейцев. Похоронили их на местах их гибели.

За бесстрашие и героизм, после освобождения села Малое Кропотово, в 1942 году отца приняли в члены ВКП (б), № 5120118.

Для рядового солдата, пусть даже сержанта, это было величайшей честью пополнить ряды коммунистической партии — передовой части народа, о которой вещало каждый день радио, твердили все газеты и журналы Советского Союза, в честь и справедливость которой верили вот такие представители народных масс как мой отец. Именно они, почти безоружные, шли на вооружённого до зубов врага со словами: «Прошу считать меня коммунистом».

Да, были настоящие коммунисты! Они не прятались за солдатские спины, не обворовывали солдат, не обвешивали себя орденами и медалями, обделяя настоящих героев.

В трудную минуту они были рядом со своими подчинёнными, с простыми солдатами, делились последним куском хлеба, старались сохранить солдатскую жизнь ценой собственной жизни. Они не были карьеристами, они не были стяжателями.

Они были передовой частью нашего народа, на которую равнялись такие народные герои как мой отец, как его командиры и боевые друзья-товарищи.

Мой отец Войтенок Фёдор Иосифович принимал самое активное участие во всех наступательных операциях по освобождению Ржева от немецко-фашистских захватчиков.

Хотя я и слышала от некоторых участников ВОВ, что в первые годы почти не награждали, но мой отец приказом 31 армии № 013 от 31.12.42 года он был награждён орденом Красной Звезды. В ту пору это была высокая награда. Утверждалась она пятью инстанциями.