Гром из будущего - Мархуз

как баблом разживётся, так местом встречи назначит какую-нибудь бухточку в землях води. Идея фикс по-прежнему зреет в буйной гловушке, хотя имя своё он окончательно схоронил. Получив головы своих бывших дружников устроил тризну и поклялся отомстить коназу Грому. Но как-то это неубедительно вышло (согласно донесениям свидетелей церемонии). Вроде бы авторитетные воеводы не приняли его слова всерьёз. Мало того, ему предъявили, как коназу.

— Говорят, что летом коназ Гром прибудет и сожжёт твой теремнон, вместе с Ефандой и Ингвартом.

Неизвестно кто принёс в гродище такой слух, но есть опасность, что от горящего жилья Хельга могут заняться и другие дома. Так что варезе Алдоги уже думают, как самого Хельга убить, дабы беда не пришла.

— Голову коназа отвезём Грому вместе с дарами, чтобы Алдогу не жёг.

Конечно, за это стоят варяги, которые курируют производство глазчатых бус, вис, более сложных височных колец и торговлю. Те, кто промышляют набегами, не очень и боятся опасности. Да и появляются в гродище нечасто. Тут ещё в двух местах громко бабахнуло и в обоих случаях поднялось облако белого дыма. Что случилось неизвестно, поэтому решили, что боги о чём-то предупреждают. Один вопрос — чьи боги? Может и не свои, а словенские или вообще Сульд сердится, кто знает. Даже на Распятого Бога подумали, так как недавно какого-то византийца распяли вверх ногами и выставили на берегу реки другим в назидание.

— Жуть какая-то, — морщится Наталья, — зачем же над монахом издеваются. Ну, побили бы палками, да прогнали, но зачем же убивать.

— Тут всё не просто, — пояснил Серик, — язычники таким образом проверяли насколько сильны христианские адепты в своей вере. И готовы ли принять мученическую смерть, как их бог.

— А ваш Сульдэ тоже так рекомендует делать?

— Нет, Наташа, ему людские разногласия безразличны.

Вот и понимай теперь, хорошо это или плохо. Может лучше быть убитым, чем ничего не значить для своего бога?

Глава четырнадцатая

Зима идёт своим чередом, внутри упорядочиваемся и склады потихоньку освобождаются. Это гуманитарная помощь в обмен на меха и меды, а так же рабочие руки на следующий сезон. Селища неподалёку не все могут по-человечески пережить зиму, а у нас и рыба даже для продуктовой помощи запасена. Ну и мяса навалом, чего же не поделиться и благодетелем не прослыть? Тем более, под снегом озимые спрятались, вдруг получится? Саней всё больше становится, когда есть кого в них впрягать.

— Андрей, готовься к боевой операции, новые волки пришли к нам.

Старых мы извели, вот им замена и нашлась, придётся устроить массовую охоту. Это в будущем, чтобы волчар бить нужны лицензии, а сейчас пока всё без разрешений от районного начальства. Да и шкуры дополнительные не помешают, местные из них хорошие шубы делают.

— Вообще-то, Гром, полушубки, а они нашим солдатам нужны. Всё-таки не беличьи или куньи.

Мы много шкур для солдатской зимней одежды закупили, но весной ещё один сорок будем собирать. Так что лишней добыча не будет. В итоге и от волков в январе избавились, и мехом зимним разжились. Теперь, в феврале, скупаем пушнину, как какие-нибудь европеяне. Но не носить, а на новые спекуляции. Февральские зверьки самые-пресамые, потому что и холода набольшие. Удивительно, но русские зимы 21-ого века не напоминают, всё-таки погоды стоят теплее. Сами себе все уши прожужжали малым ледниковым, теперь от одного лишь этого выражения тошнит. Введём табу на него, пожалуй.

С даном Урвальдом довелось поговорить лишь в ноябре.

— Коназ, мои дружники привыкли у бойра Власа и им там всё нравится. Можно меды пить и девиц щупать, и едьбы вдоволь. Они решили к тебе не переходить.

— Я их понимаю, Урвальд, сам когда-то воевал в своих землях.

— Коназ Гром, дозволь мне ещё подумать до лета. Как раз ряд закончится и я буду свободен от слова, которое дал. Очень хочу учиться воевать как ты и стать сильнее. Лучше буду два лета терпеть, зато стану очень сильным воином.

— Хорошо, Урвальд, я согласен. Но тебе придётся выполнять все приказы, даже тех, кто гораздо слабее тебя.

— Я готов…

Дану всего лишь девятнадцать лет, но он уже опытный воин. Странно, что соглашается на условия, которые слишком тяжелы для него и для его духа. В принципе, даже сейчас он очень сильный и умелый воин, так зачем же стремится к большему совершенству? Или это какой-то хитрый ход?

В феврале вспомнилось потому, что дошли новости из Алдоги. Туда прибыла ещё одна небольшая группа данов и теперь ищут место для службы. Это что за паломничество в наши края, когда их соотечественники громят разные места в Европе? Дошли слухи что кто-то из скандинавов уже на Пиренейском полуострове лютует. Надеюсь, что даны не собираются подмять под себя Алдогу? Или напасть на нас, чтобы ограбить.

Мы тут, понимаешь ли, ждём весны, чтобы проверить озимые. Очень важный эксперимент, особенно если полба выдержит холодное время года. Ну ведь как-то эти самые озимые сорта создавались хлебопашцами, не сразу же им выдали то, что нужно? К концу февраля раздали остатки заготовленной матпомощи, обеспечив в этот раз больше селян, чем в прошлом году. А значит у нас будет больше рабочих рук с весны по конец осени.

Ну когда же удастся весь край перевести на дополнительные корнеплоды, сколько лет придётся этим заниматься? Всё-таки картофель это действительно «второй хлеб» и он важен для земледелия. Раз уж здесь сейчас столь благоприятный климат, так чего жопиться и давиться репой? Вон, даже болгарские перчики прижились между кабачками и баклажанами на нашем огороде на открытом воздухе. Хорошо, что дядя любил острые блюда, мы вырастили острые перцы (зелёные и красные, которые узкие и кривоватые). Будет с годами приправа. Про наши сорта лука и чеснока и говорить не приходится, всё-таки века селекционирования сказываются.

Новости со Славенгрода потешили. Виталий злодействует одним из ближников бойра, но бесится от того, что Слав малоактивен. Интриг не строит, в чужие гадости не влезает, медленно запрягает… Впрочем все словенские набольшие нерасторопны почему-то, сначала семь раз отмеривают и лишь потом собак начинают кормить.

— Это времена такие, в том же Киеве Аскольд с Диром уже набег готовят, а здесь без Рюрика долго не шевелились, — делится знаниями Кагнер, — такое впечатление, что действительно необходимо иноземное влияние.

— Скажи ещё, что без братоубийственного европейского духа местные не могут развиться, — придрался дворецкий.

— Валерий Михайлович, дело в другом. Словене не заботятся о своей защите, уповая на то, что придёт кто-то с сильным отрядом и будет править по совести. Эдакая надежда на доброго царя.

— Да уж, Хельг им направит со своими варяжскими закидонами. Андрей, а ты что отмалчиваешься?

Молчу потому что сказать