Напряжение - Владимир Ильин

— Кыш, — махнул я в его сторону рукой, отгоняя хвостатого.

Только вот он совсем не впечатлился (а ведь срабатывало даже с друзьями Лайки!) и рыкнул, будто автобус проглотил. Да еще хвостом хлестанул по боку и снова мордой сунулся — еле отмахнулся, заехав по наглому уху.

А потом тигр повел себя очень странно — отшагнул в бок обеими лапами и начал мордой трясти, неуверенно покачиваясь, пока вовсе не присел на задние лапы, продолжая крутить головой, вывалив язык и часто дыша. Что это с ним, интересно?

Оглядев тигра, перевел взгляд на свою левую руку и с досадой цокнул — ее, как и правую, по — прежнему окружала пленка дара. На секунду тигра стало очень жалко — я ведь так стену ломал, а тут живое существо, почти что кот. В общем, решил извиниться и сунулся было с остатками мороженого — все — равно ведь объелся — но тигр почему‑то испуганно отполз назад, жалобно мяукнув.

Не хотеть мороженого — это уже признак серьезного повреждения головы, так что дальше я гонялся за зверем не с целью накормить, а с целью пометить (наклейкой) и сообщить врачу (а иначе как он разберется, они ж одинаковые все). В общем, догнал, прикрепил на лоб и с довольным видом пошел к ограждению — выбираться обратно в парк и искать врача. Обратно ведь никак не залезть — голая стена в три метра. Разве что на тигра встать, но они почему‑то совсем подходить боялись, особенно после того, как я за их товарищем бегал.

Мельком глянул на людей по ту сторону ограды — и чуть не спотыкнулся. Рой голодных, предвкушающих и разочарованных взглядов, мерный гул голосов, не дождавшихся развлечения. Так смотрели на меня ребята из старшей группы, ожидая, когда я возьмусь за спицы в розетке — и после, как я все таки взял их в руки, и ничего со мной не произошло. Они хотели, чтобы мне было плохо, хотели быть свидетелями чужой беды. Взрослые совсем не выглядели монстрами — яркие, красивые наряды, веселые расцветки тканей, широкие панамы и сандалии, но по опыту дяди Сережи я знал, что монстры живут у них внутри.

Все веселье от догонялок улетучилось, захотелось вернуться обратно к тиграм — те хотя бы не желали мне зла, но я только выпрямился еще сильнее и ускорил шаг.

От парка место обитания тигров отделяли аж две решетки — одна поменьше, чтобы тигры не убежали, а вторая крупнее, чтобы люди не лезли к тиграм, но если встать на первую, то очень легко перелезть на вторую — с моей стороны, конечно. Что я и сделал, приземлившись рядом с возбужденно гомонящей толпой, прямо рядом с типом, тыкающим в меня глазком коробочки — похожей на ту, что была у фиолетового паренька, только пластиковой.

— Шикарно, просто шикарно! Я все записал! — Бубнил он, восхищенно рассматривая коробочку со своей стороны.

— Хм, — через секунду я смотрел на экран.

Там снова показывали асфальт и мои ноги. Странная штуковина.

— Вот, нажмите сюда. — Подсказал дядька, развернув телефон (а это оказался он, только черного цвета) ко мне.

— О, — впечатлился, глядя, как храбрый герой (я), бегает за пациентом. — Вырасту, врачом — стану, — поделился довольством собой и перехватил телефон в свои руки.

— Парень, посмотрел и отдай, — занервничал мужчина.

— Оставлю на память. — Покрутив телефон в руках, выдал фразу, созданную раздражением и злостью на этих людей.

— Верни немедленно, я сейчас позову полицию! — Поднял он голос, привлекая к нам внимание толпы, и без того с любопытством посматривающей больше на меня, чем на тигров.

— Хорошо, позовите, — отозвался я. — Спросим у полиции, почему вы спокойно снимали, как ребенок находится рядом с тиграми и даже не подумали позвать на помощь. — Под конец я тоже поднял голос, высказывая все ровным голосом прямо в глаза мужику. — Никто из вас!

Краем глаза уловил, как площадку перед тиграми спешно покинули несколько пар, да и остальные тоже внезапно начали терять интерес к полосатым хищникам, постепенно отходя дальше. Они ведь тоже помогать не спешили.

— Но… Мы думали, вы тут работаете… — Оглянулся он назад, ожидая поддержки, но люди отчего‑то отводили взгляд, делая вид, что только — только пришли и совсем не при чем.

— В девять лет? Зовите полицию! — Поднял я голос.

— Постой, парень! Не надо никого звать! — засуетился мужик, что‑то выискивая по карманам. — Вот, на мороженое! — Сунул он мне яркую купюру с цифрой двадцать и медленно двигаясь, другой рукой забрал свой телефон назад.

Сорок мороженых, хм. Я прислушался к себе и обнаружил там прощение этих глупых взрослых. А еще легкое любопытство с желанием проверить одну фразу, услышанную у фиолетовых — зачем‑то они ведь ее говорят?

— Да ты знаешь, кто мой отец? — и даже подбородок приподнял, чтобы звучало весомей.

— В — вот, еще двадцать рублей!

Чуть прищурив глаза, я продолжал стоять и смотреть — вообще, в этот момент я представлял, как разместить в карманах и футболке восемьдесят мороженых, но мужчина понял совсем иначе.

— Вот еще десять.

Хм, тренировка! Слегка наклонив голову, я вперился взглядом в переносицу стоящего напротив.

— Еще пять. Еще двадцать. А давай я тебе сто дам, а ты мне вернешь остальные, а?

Ставки продолжали расти, достигнув трех сотен мороженых, и я бы уже остановился — но ведь интересно же!

— Слушай, давай я сам поговорю с твоим отцом и все объясню, — дрожащей рукой мужчина вытер панамой лицо и взял другой рукой телефон. — Какой у него номер?

'Передержал', — с досадой мелькнула мысль.

Вообще, в памяти у меня было три номера, но не давать же ему телефон больницы и врача?

Мужчина набрал диктуемые цифры и демонстративно нажал на значок с надписью громкая связь.

— Комплекс 'Государевы фонтаны' — Хрипло прогремело из динамика. — Внимание, линия связи не защищена! Перевод на группу спутников 'Гермес', ожидайте обратного вызова!

Владелец телефона в этот момент пытался попасть в кнопку отбоя, каждый раз промазывая, а когда через пять секунду раздалась переливчатая мелодия и вовсе вытащил заднюю панельку, выдернув из коробочки серебристый прямоугольник — после чего все звуки резко оборвались.

— Вот, на. Тебе ведь он понравился? — Сунул он мне части телефона в руки. — Дарю! Только папе ничего не говори, пожалуйста!

— Ладно, — удивленно пожал я плечами.

— Спасибо, ты молодец, ты умница. На еще сотку. А я побежал, куча дел, пока!

И унесся куда‑то в сторону выхода.

— Странный он какой‑то, — отметил я, рассматривая кусочки телефона перед собой. — Сломал, наверное, вот и отдал.

Другой бы выкинул, но я бережливо положил все в карман. У меня в комнате клей есть — починю.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});