Неповторимый - Шеннон Дрейк

Однако Бешеной Лошади до всего этого не было дела.

Приглашать его могли сколько угодно. Торговаться ни с кем он не собирался.

Грозный Ястреб жил теперь сам по себе, в мире белых людей, как белый человек, но тем не менее в сердце он по-прежнему оставался индейцем сиу. Когда белым надо было о чем-то договориться с индейцами, Ястреб всегда был там, чтобы разъяснить суть проблемы и предупредить о возможных подвохах. Если племени угрожала опасность. Ястреб всегда давал знать об этом заранее. Он говорил друзьям и родным, когда лучше уйти в сторону, а когда не отступать ни при каких условиях. Но еще Ястреб понимал: какие бы советы он ни давал, каждый должен поступать в соответствии со своим предназначением в жизни.

— К тебе пришлют мужчин из поселений просить прийти и поговорить, а армия попросит прийти Ястреба.

Бешеная Лошадь кивнул и улыбнулся.

— Он придет, — убежденно проговорил он.

— Да, — согласился Клинок. — Слоан — Ночной Кугуар отправится за ним и привезет сюда. Вот только, боюсь, женщина может его задержать.

— Женщина?

Серебристый Ворон печально кивнул:

— Белая женщина, молодая и очень красивая. Мы как раз были в трактире утром, когда она спустилась в обеденный зал. Сказала громко, так, что все услышали, что она — леди Даглас. Ястреб был взбешен.

Клинок усмехнулся:

— Мы решили устроить нападение на ее карету.

— Она дралась так яростно, что ни одному кроу и не снилось! — рассмеялся Серебристый Ворон.

Бешеная Лошадь удивленно вскинул бровь. Исконные враги племени сиу — индейцы кроу были воинами храбрыми, но сиу всегда с легкостью одерживали над ними верх. Однако женщина… да еще и отчаянная, — это уже что-то интересное.

— Ястреб живет совсем как белый. Теперь, после смерти отца, он стал лордом Дагласом.

Клинок кивком головы подтвердил слова брата.

— Так что с женщиной?

Серебристый Ворон переглянулся с Клинком.

— Сначала мы ехали вместе с ним, там был еще Ясень. Напали на карету, а потом он пожелал разобраться во всем сам. Увез ее как пленницу на своей лошади, а мы все втроем вернулись назад.

— Тело отца Ястреба везут сюда. Дэвида Дагласа похоронят в поместье Мэйфэйр, как это принято у белых.

— Когда Ястреб приедет сюда, непременно скажу ему, что все мы относились к Дэвиду с большим уважением, — сказал Бешеная Лошадь. — Но к поселению белых я и близко не подъеду.

— Он знает, как обстоят дела. Он и не ждет, что ты приедешь, — сказал Клинок.

— Возможно, его давний друг Темная Гора поедет в Мэйфэйр, — предположил Серебристый Ворон.

Бешеная Лошадь улыбнулся:

— Вот и хорошо. Очень хочу узнать, что это за женщина. Хотя… — Он замолчал на минуту, а затем пожал плечами: — С женщинами лучше быть поосторожнее.

— Но Ястреб был зол на нее! — воскликнул Серебристый Ворон.

— Говорите, она красива? — спросил Бешеная Лошадь.

— Если кому нравится бледная кожа и белые волосы, то да, очень красива. Глаза точно серебро. Молодое, стройное, крепкое тело.

— Если она очень красива, а он был очень зол, кто знает, к чему это могло привести, — усмехнувшись, сказал Бешеная Лошадь. — Надеюсь, Темная Гора сможет посетить Ястреба, тогда и расскажет нам все об этой женщине.

— Думаю, если она и в самом деле леди Даглас, Ястреб, возможно, приедет с ней.

— Какая же белая женщина согласится приехать сюда? — поразился Бешеная Лошадь.

Клинок подмигнул брату:

— Она уже однажды подверглась нападению индейцев!

— Хорошо бы он и правда привез ее сюда. Хотелось бы взглянуть на белую женщину, которая борется с отчаянностью кроу, — сказал вождь.

Бешеная Лошадь отложил курительную трубку в сторону, заговорив о необходимости всегда помнить заветы божественного учения Вакатанка. После, когда они уже попрощались, братья по дороге к вигваму сестры решили назавтра отправиться на охоту.

Когда они ушли, Бешеная Лошадь вышел из своего вигвама. Огляделся, посмотрел на восток и на запад, на север и на юг. Все вокруг, насколько хватало глаз, принадлежало ему. Река, земля, небо, усыпанное звездами. Стояло самое лучшее время гола. Ночи, правда, становились все холоднее. Скоро придет осень, за ней зима, а зимы здесь бывали ой какие суровые. Но даже тогда он любил эти земли. Куда ни посмотришь, все вокруг принадлежит сиу.

Но вождь понимал, что обманывает себя. Уже за видневшимися вдалеке холмами были поселения белых. Они все приближались с каждым днем. Золото. По нему все буквально сходили с ума!

«Кастер», — с раздражением подумал он. Кастер проложил дороги через холмы, священные земли индейцев сиу. Тот самый Кастер, что убивал индейцев, делал их своими разведчиками, издевался, использовал их. Кастер очень хорошо знал индейцев. Знал, что тех, кто испокон веков враждовал между собой, нетрудно будет натравить друг на друга.

Сколько же солдат перебралось в последние годы на запад?! А ведь были времена, когда война, которую белые вели с индейцами на западе, отнимала у них массу сил. Возможно, причина крылась в том, что руководство было не слишком умелым. Да и вряд ли оно могло быть таким, ведь все силы тогда были брошены на восток — именно там самые блестящие умы, самые талантливые полководцы сводили счеты между собой, убивая друг друга.

Но та война давно закончилась. Армия белых с каждым днем все увеличивалась — солдаты приходили сюда вместе с поселенцами, чтобы защищать их.

Бешеная Лошадь прикрыл глаза. Он будет сражаться с ними, совершать опустошительные набеги. Никогда и ни за что не сдастся.

Но непонятный холодок отчего-то пробежал у него по спине. Боязнь здесь ни при чем, он никогда не был трусом. Сколько раз уже приходилось смотреть в глаза смерти, сколько смертей пришлось повидать! Он знал, что в сердце его не будет страха, когда придет время умирать.

Сейчас Бешеная Лошадь боялся не за себя, это он мог сказать со всей определенностью. Он боялся за свои земли. Боялся за маленьких детей, чей плач доносился из многих вигвамов. Боялся будущего, скрытого в туманной дымке неизвестности.

Он знал, что был не единственным, кто мог поднять индейцев на борьбу с белыми. Никто не был настроен решительнее, чем Мудрый Бык, вождь хункпапа. Он был старше Бешеной Лошади. Храбрый воин, святой человек, Бешеная Лошадь умолкал, когда говорил Мудрый Бык. Вдвоем они смогут поднять своих воинов на борьбу, оказать белым достойное сопротивление.

И снова отчего-то по спине его пробежал холодок…

Белые все шли и шли сюда. Окружали со всех сторон.

Он встряхнул головой, надеясь таким образом избавиться от неприятных мыслей, вошел в свой вигвам и постарался сосредоточиться на чем-то более приятном. Например, на полукровке брате, которого называл другом. Бешеная Лошадь вздохнул, разворошил угли в костре, чтобы ярче горел, и улегся спать. «Ах, Ястреб, друг мой! Поверь мне, уж я-то знаю, как никто другой. Женщины приносят одни неприятности!» — тихо проговорил он.