Невинная для Сурового - Джулия Ромуш

согласился.

Демьян притормаживает только когда в дом входит. Отпускает меня, я машинально тру пальцами запястье, наблюдаю за мужчиной. Суровый точно не в себе. Проходит несколько шагов вперед, после резко сметает со стола какие-то бумаги и статуэтку, последняя падает на пол и разлетается на мелкие осколки. Вздрагиваю, но назад не отпрыгиваю. Со мной вообще происходит что-то странное, я хочу к нему подойти ближе, хотя здравый смысл орет этого не делать. Мужчина в бешенстве, а я сама хочу с огнем играть. Но сейчас мне что-то подсказывает, что я впервые вижу его настоящим. Таким какой он есть.

— Мне уйти? — Произношу тихо, когда все же подхожу к нему ближе. Внутри все дрожит, как и мой голос.

— Наоборот, — Демьян резко оборачивается, ловит мою руку и к себе притягивает, — ты меня сдерживаешь, и для мелкого засранца это очень хорошо. — Его глаза вспыхивают, кожу жжет от его прикосновений.

— Мне кажется пока ты будешь так его называть, то у вас вряд ли что-то наладится, — тихонько хриплю в ответ.

У меня у самой сестра есть, я как никто понимаю, что она мой самый родной человечек на земле. А у Демьяна это брат, им просто нужно поладить, уверена, что он для брата авторитет, а может и отца заменил. От этой мысли внутри все сжимается. Я сама того не хотя эмоционально привязываюсь к мужчине. Может он и не такой плохой каким казаться хочет? У меня перестают в голове пазлики складываться. Меня в первый день знакомства пугает до потери сознания, мою младшую сестру от хулиганов защищает. За брата своего вон как переживает. Да и Юсупов про него говорил, что он не плохой. — Я в личном психологе не нуждаюсь, сладкая, ты здесь с другой целью, — скалится, ему не нравится, что я не в свое дело полезла, в его личное.

— Мы можем и поговорить, — произношу на выдохе, — ведь свидания для того и нужны, чтобы узнавать друг друга.

— Я тебя по-другому узнавать хочу, — его голос становится хриплым, а прикосновения более откровенными.

"Идиотка, нужно было уходить" — вопит внутренний голос.

— Сначала ужин, — упираюсь ладошками в его грудь, в глаза упрямо смотрю.

Суровый скалится, ему не нравится такой расклад, но он отступает, дает немного свободы.

— Из какого кабака заказывать будем?

Мужчина садится на высокий стул, берет в руку телефон. Я же хитро улыбаюсь. Понятия не имею на коей черт мне все это сдалось, но я все же воплощаю в реальность глупые идеи.

— А у тебя продукты какие-то дома есть или тоже заказывать нужно?

Демьян вопросительно приподнимает бровь.

— Сама готовить собралась?

— Готова поспорить, я буду первой, кто такое для тебя сделает.

Глава 19

Наверное, многие задаются вопросом, что я вообще творю. Можете расходиться, ответа не будет. Потому что я сама себе на него ответить не могу. Ведь были все шансы для побега. Еще в моей сумочке лежит листочек с названиями препарата, я ведь могу уйти и под этим поводом. Но вместо этого режу соломкой болгарский перец.

Кожа пылает от того насколько откровенно меня рассматривает мужчина. Пальчики подрагивают, поэтому режу я не очень быстро.

Брат Демьяна проходит мимо нас, бросает лишь недовольный взгляд в нашу сторону. Я же пытаюсь понять, что именно не так. Он злится на брата? Может на то, что я здесь? Вряд ли в их доме часто бывали женщины. Хотя последним я себя успокаиваю, почему-то хочется верить в эксклюзивность этого мероприятия.

— Поможешь? — Бросаю взгляд на Сурового, когда достаю из холодильника банку с кукурузой. В холодильнике семейства Суворовых столько еды, что просто варварство каждый раз заказывать доставку из ресторана.

Мужчина как-то странно улыбается, поднимается с места, когда забирает банку из моих пальцев, специально прижимается сзади. От чего мои щеки моментально бледнеют.

— Вам кто-то закупает продукты? — Произношу хрипло, хочу как можно больше разузнать об этом мужчине. Почему-то хочется получить доказательство, что он и правда не такой страшный и злой. А если это окажется так, то и за мой побег, который я обязательно спланирую, меня не так сильно накажут.

"Один раз тебя уже чуть не натянули" — внутренний голос не дает забыть о нашем первом знакомстве. Но ведь после мужчина вел себя не так грубо. Можно даже сказать уважительно, в его понимании так точно.

— Домработница, она и еду готовит, — Демьян отвечает без какого-то напряга, это меня воодушевляет продолжать.

— А вы давно с братом вдвоем живете? Или раньше с вами жил кто-то еще? Кто тебе помогал?

— Давно, с тех пор как забрал его у матери.

Вздрагиваю, когда открытая банка с кукурузой оказывается сбоку от меня, а кожу спины обжигает от близости мужчины. Он наклоняется ниже, горячим дыханием обжигает ухо.

— Пытаешься выяснить кто с нами еще живет, Белоснежка? — Хрипит на ухо, а у меня чуть нож из пальцев не выпадает. У меня нет защиты от его близости. Каждый раз, когда он оказывается настолько рядом, со мной что-то происходит. И контролировать все это невозможно. Внутри что-то обжигает внутренности, дыхание учащается, сердцебиение бьет все рекорды. Я пытаюсь себе напомнить, что он мужлан, бандит, который не может нравиться. Он не в моем вкусе. Мне нравятся совсем другие парни. Воспитанные, интеллигентные, те, для которых слово "уважение" не пустой звук.

— Просто веду беседу, — голос предательски подрагивает.

— Ты первая, кто удостоился такой чести. Баб домой не вожу, довольна?

Он подается вперед, вжимается в меня сзади, отчего я въезжаю в стол. Нож окончательно вылетает из пальцев, с гулом приземляется на доску. Господи, что делать? У него только одно в голове, каждую минуту, секунду… Только об одном сексе и думает. Извращенец.

— А почему…

— Харэ, Белоснежка, много знать хочешь. Личное выпытываешь, — снова хрипит на ухо, а меня странная волна жара накрывает.

— Но ты же хочешь знать про меня много, — шепчу в ответ, — знаешь где я и с кем. Знаешь где нужно забрать и даже как я буду сбегать.