Первое мгновение вечности - Рэйя

Каково же было удивление Поттера, когда в библиотеке он застал профессора Люпина. Тот стоял у самого входа, привалившись к стене, скрестив руки на груди и глядя на Гарри с мягкой улыбкой.

— Я подозревал, что ты предпочтешь уединиться в библиотеке, а не сидеть в Большом Зале, — ответил он на удивленный взгляд мальчика, — и решил составить тебе компанию…ты не против?

— Спасибо, сэр, — Гарри улыбнулся, — но вам необязательно…

— На самом деле у меня кое‑что для тебя есть, — признался Ремус, — давай сядем за стол.

Гарри последовал за своим профессором вглубь библиотеки и когда они расположились за одним из столов, Люпин протянул Гарри альбом в кожаном переплете, который все это время держал в руках. Мальчик бросил на волшебника заинтересованный взгляд и открыл альбом. На первой же странице на него, сияя задорной улыбкой, смотрел темноволосый юноша лет шестнадцати удивительно похожий на Гарри. У мальчика перехватило дыхание.

— Это…

— Джеймс, — тихо сказал Ремус, — мы окончили шестой курс, когда была сделана эта фотография.

Молодой отец Гарри подмигнул ему и помахал рукой. С замиранием сердца, Поттер переворачивал страницы, разглядывая фотографии на каждой из которых были запечатлены его родители и их друзья. Его мама, Лили Поттер была удивительно красивой девушкой с тёмно–рыжими волосами и такими же как у Гарри изумрудно–зелеными глазами. На каждой фотографии она приветствовала его открытой ласковой улыбкой, а в её глазах отражалась ничем не омраченная любовь к жизни и бесконечная доброта.

— Она такая красивая, — прошептал Гарри, чувствуя, как что‑то подозрительно похожее на слезы жжет глаза.

— Твоя мама была удивительным человеком, — Ремус улыбнулся мальчику, — и больше всего на свете она любила тебя.

Гарри ничего не ответил, просто не мог выдавить из себя ни слова, боясь не справиться с голосом. Ему безумно хотелось оказаться там, рядом с ними, прикоснуться, обнять, поговорить с ними, узнать их. Но в его распоряжении были только фотографии, где его молодые родители, счастливые и строящие планы на будущее, смеялись и радовались, не подозревая, как мало осталось им жить. Было почти больно осознавать, что, глядя в эти родные, и одновременно незнакомые лица, он не может ничего изменить, не может предупредить их, спасти, не может даже сказать им, что он их сын, ведь это всего лишь отраженные на глянцевой бумаге воспоминания, неспособные ни услышать, ни понять его. Мальчик перевернул очередную страницу и его внимание привлек красивый тёмноволосый юноша, которого до этого не было ни на одной фотографии. Он стоял рядом с отцом Гарри, и, словно флагом, размахивал красно–золотым шарфом, заразительно улыбаясь.

— А кто это? — мальчик указал на гриффиндорца. Тот подмигнул ему и толкнул Джеймса в бок, словно собираясь что‑то сказать. Удивительно, но при виде этого юноши Ремус помрачнел и отвел взгляд.

— Это…это лучший друг Джеймса, — нехотя ответил Люпин.

— О, — Поттер с интересом взглянул на друга своего отца, — и где он сейчас?

— Он…

Договорить Ремус не успел, так как по залу библиотеки неожиданно пронесся оглушительный звон, словно кто‑то ударил в огромный колокол. Гарри вздрогнул, закрывая уши руками.

— Что это?! — воскликнул он, пытаясь перекричать этот жуткий шум.

— Сигнал тревоги, — Люпин вскочил на ноги, выхватил волшебную палочку и потянул за собой Гарри, — тебе нужно срочно вернуться в свою гостиную.

— Почему? Что происходит? — непонимающе спросил мальчик, пока профессор тащил его за собой по коридору.

— Сработали охранные чары, — отрывисто бросил профессор, — в школу проник чужак.

«Что?» — хотел закричать мальчик, но, открыв рот, задохнулся от боли, словно кто‑то прижал раскаленное железо к его лбу. До крови закусив губу, Гарри обхватил руками голову, борясь с подступающей к горлу тошнотой. К его ногам упал альбом с фотографиями его родителей, который Поттер держал в руках. Мальчик не слышал, как побелевший от страха Люпин выкрикивает его имя, не видел его, не почувствовал, как его колени подогнулись и он упал на пол, не знал, что профессор опустился рядом с ним, схватив его за плечи и пытаясь хоть чем‑то ему помочь. Всё, что Гарри видел, чувствовал и знал, была обжигающая, нестерпимая боль, охватившая, казалось, всё его существо и поглотившая его без остатка.

Глава 6. Рожденный летать живет не долго.

К губам прижалось что‑то холодное, и Гарри закашлялся, когда в горло скользнула маслянистая омерзительная на вкус жидкость. Мальчик нехотя открыл глаза, одновременно пытаясь отстраниться от источника неприятного вкуса, и уставился в черные глаза своего декана.

— Сэр? — хрипло удивился он, не понимая, что здесь делает Снейп и вообще где это «здесь»? Он поправил перекосившиеся на носу очки, и вяло оглядел небольшую комнату, в которой кроме кровати, где он лежал, был ещё книжный шкаф, стол и несколько заставленных какими‑то предметами полок.

— Ни дня без припадка, да, Поттер? — для разнообразия спокойно поинтересовался зельевар, отходя от кровати мальчика, и Гарри тут же увидел профессора Люпина, приближающегося к нему.

— Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенно спросил Ремус.

— Хм, — Гарри прислушался к себе, сразу же почувствовав тупую ноющую боль в висках и вялую слабость во всем теле, — нормально, спасибо, — он попытался сесть, и профессор по ЗОТИ тут же подложил под его спину пару подушек, чтобы мальчику было удобно, Снейп наблюдая за его действиями, тихо фыркнул. — Что случилось?

— Хороший вопрос, мистер Поттер, — тут же откликнулся зельевар, вперив раздраженный взгляд в Люпина, — очень хороший, учитывая, что я так и не получил на него вразумительного ответа, кроме жалобного бессвязного блеяния.

Ремус бросил на коллегу усталый взгляд и снова повернулся к мальчику.

— Что ты помнишь последним?

— Была тревога? — нахмурился Гарри и тут же запаниковал. — Что произошло? Кто проник в школу? Всё в порядке? Кто‑то пострадал? А почему…

— Гарри, — перебил его Ремус, — успокойся, все нормально, никто не пострадал… кроме тебя.

— А что случилось со мной? — уточнил Поттер.

— Я надеялся, что ты мне скажешь, — тихо признался Люпин. — Тебе неожиданно стало плохо, ты схватился за голову и упал, честно сказать, ты здорово меня напугал.

— Схватился за голову? — мальчик задумался и вздрогнул, когда память о кошмарной обжигающей боли всколыхнулась в его сознании. — Мой шрам, — хрипло сказал он и прочистил горло, — шрам болел.

— Шрам? — Снейп шагнул ближе и нахмурился. — Шрам на лбу?

— Вообще‑то, у меня нет других шрамов, сэр, — сухо заметил Гарри, на мгновение забыв с кем он разговаривает, о чем профессор зельеварения ему услужливо напомнил парой язвительных фраз, мальчик пристыжено опустил глаза, не заметив смешливого взгляда Ремуса, адресованного Снейпу.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});