Со святой верой в Победу (сборник) - неизвестен Автор

День прошел в каком-то мучительном томлении. Стал ощущаться спад нервного напряжения, порожденного войной. К вечеру товарищ по общежитию пригласил пойти с ним на Красную площадь. Но у меня еще болели ноги. Посоветовались с врачом. Он не только не стал возражать, но сказал, что Красная площадь окончательно вылечит. Там, на площади, мы протиснулись в среднюю колонну. Всего их было три. Было так тесно, что я подгибал ноги, и меня буквально нес людской поток. Навсегда запомнились восторг, пляска, пение, ликование и слезы москвичей. Все смешалось в поведении этих исстрадавшихся людей.

Мне посчастливилось увидеть первый салют Победы. Разноцветные огни как бы кольцом обнимали Красную площадь. По Красной площади прокатывались волны восторга, сплошным гулом звучало "ура!".

В общежитие вернулся часов в шесть утра. Возбужденное состояние не позволило уснуть. Часа в два дня нам объявили: кто желает, может пойти в Дом Союзов для прощания с начальником ГлавПУРа, секретарем ЦК и МК А. С. Щербаковым. Мы все пошли проститься с этим выдающимся деятелем нашего государства, столько сделавшим для победы над врагом. Впервые я увидел траурный зал Дома Союзов. У гроба стояли Молотов, Микоян.

Утром 11 мая начальник резерва предупредил: группа майора Двизова не должна отлучаться. Я и не знал, что давно сформирована группа под руководством Двизова в количестве 21 человека. В 12 часов дня подъезжает автобус. Нам приказали взять вещмешки и садиться в автобус. Приехали во двор Генерального штаба. К нам вышли два генерала. Один - генерал-полковник (фамилию не знаю) сказал: "Товарищи офицеры, мы осведомлены о вас, знаем, что вы хорошо воевали, честно выполняли воинский долг. Мы надеемся, что и новую боевую задачу вы выполните с честью".

Одна война закончилась, едем на новую войну.

Такова жизнь военных

Усаживаемся в автобус, переглядываемся. Куда путь дальше? Привезли на Ярославский вокзал. Поезд уже стоял. Нашей группе отвели отдельный вагон. Предупредили, чтобы в пути никого в вагон не брали. Документы не дали, сказали, что нас встретят.

Мчится поезд по просторам нашей Родины. Свердловск, Иркутск, Чита, множество других станций и городов. А какие реки: Обь, Енисей, Амур. Проезжая трехкилометровый мост через Амур под Хабаровском, увидел мощный накат волн этой могучей реки. Вспомнилась песня В. Румянцева "Амур наш батюшка": "Шуми, шуми, Амур наш батюшка! Волнуйся подо мною, океан". Океан... эта гипербола отражает мощь дальневосточной реки.

На 10-й день, как выехали из Москвы, поезд остановился на станции Хабаровск. Вошел полковник, спросил, здесь ли группа Двизова. Ответили. Он приказал выходить. После бани нас привезли на станцию Второй Хабаровск, где располагалось военно-политическое училище.

Часа через два со мной беседовали полковники Ласкин из ГлавПУРа и Григорьев - начальник отдела кадров политуправления Второго Дальневосточного округа. Предложили должность пропагандиста танкового соединения. Я возразил, сказал, что я - артиллерист, могу за командира действовать. Ласкин в ответ заявил, что политработник пригоден для работы во всех родах войск. Пришлось подчиниться назначению в танковые войска. Тут же получил предписание отправиться в Биробиджан, в политотдел 15-й армии генерала Мамонова.

В политотделе меня принял начальник отделения пропаганды армии подполковник Минеев - культурный и образованный человек, обаятельный, спокойный. Он произвел на меня очень благоприятное впечатление. Минеев спросил, что нам сказали, направляя на Дальний Восток. Я ответил, что генерал выразил надежду, что мы удачно выполним боевое задание. "Теперь все ясно",- сказал Минеев.

Затем меня представили начальнику политотдела полковнику Милютину, после чего я выехал к месту назначения. Танковое соединение располагалось на станции Корфовская, в 30 километрах от Хабаровска.

Представился командиру соединения полковнику Ушило и начальнику политотдела подполковнику Мацегоре. От Мацегоры узнал, что в соединении давно нет пропагандиста.

В первую очередь я решил познакомиться с танкистами. Они мне понравились своей общительностью, хорошо меня приняли. Но я пришел в ужас, когда увидел, что на вооружении Т-26 (легкие танки). Неужели с этой техникой придется воевать? Своими впечатлениями поделился с полковником Ушило. Он был такого же мнения. Соединение воевало под городом Калинином, понесло большие потери. И вот с 1943 года стоит здесь. Однако дней через пять к нам стали поступать Т-34 с новой 85-миллиметровой пушкой. Новая техника ободрила танкистов.

Я составил план работы с учетом подготовки к боевым действиям. Дел было невпроворот. Семинары с руководителями политзанятий, агитаторами, занятия с офицерами, выступления в батальонах перед танкистами.

В начале июля был получен приказ от командующего бронетанковыми войсками округа Демёхина. Он требовал срочно сформировать ударный батальон. Вместе с заместителем начальника политотдела А. И. Бондаренко мы укомплектовали батальон личным составом. Экипажи подобрали из коммунистов и комсомольцев, перемешав участников войны с теми солдатами, которые еще не воевали, обеспечили танки опытными механиками-водителями. Это действительно был ударный батальон. В него было вложено все лучшее.

Вскоре пожаловал генерал Демёхин. Поинтересовался подготовкой батальона, похвалил за проделанную работу и тут же приказал полковнику Ушило достать из сейфа пакет с определенным номером. Ушило вскрыл пакет и побледнел. Батальону объявлялась тревога и указывалось место сосредоточения - станция Второй Хабаровск. Там уже стояли платформы. Батальон погрузился и направился во Владивосток, а затем пароходом в г. Александровск на Сахалине. На Сахалине батальон (командир майор Коровин) принял участие в прорыве линии "Карафуто", разделявшей Северный и Южный Сахалин.

А ведь полковник Ушило был убежден, что этот ударный батальон будет его опорой. Он загрустил. Мы успокоили полковника: опытные и знающие люди еще остались. И действительно, мы сформировали еще три батальона. Позднее будет сформирован четвертый резервный батальон под командованием старшего лейтенанта Дружинина. В его формировании я принимал непосредственное участие.

Соединение сформировали в короткий срок из 4 танковых батальонов Т-34, одной танковой роты Т-26 (командир старший лейтенант Чухляев), мотострелкового батальона и других подразделений. Это было мощное соединение. В середине июля 1945 года поступил приказ нашему соединению сосредоточиться в районе Падь Тигровая, в лесу среди сопок.

Я был назначен заместителем командира первого эшелона. Двое суток не спал. Но привычка не спать была уже выработана. Перенес все. Разгрузились на станции Унгун, по дороге Биробиджан - Ленинское (на Амуре). В Пади Тигровой мы пробыли три недели. Проводились занятия. Я изучал танковое дело. Научился водить Т-34, Т-26. Находясь среди танкистов, постоянно уделял внимание разъяснению обстановки, подводя их к готовности вести боевые действия. Рассказывал о поведении воина в бою, о том, как важно знать свое дело, быть физически выносливым, проявлять смелость в бою.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});