Измена. Я (не) прощу (СИ) - Крафт Лера

- Богдан, я же писала тебе сообщение. Врач сказал, что сегодня важный день моего цикла, когда можно беременеть! Поэтому я ждала тебя весь вечер!

- Только поэтому? - устало спросил я.

Если бы глазами можно было стрелять, то я был бы уже мёртв. Лиза метко наставила свой прицел, лишь бы я скрыл свой сарказм.

Но серьёзно разговаривать на тему беременности я уже не мог. Только сейчас вспомнил о сообщении от Лизы, которое тут же закрыл. Потому что в каждом телефонном звонке или смс жена говорила только о своей фазе цикла.

Мне хотелось спросить её, благоволит ли сегодня лунный календарь, созвездие звёзд или фаза луны зачатию ребёнка. Но по внешнему виду Лизы стало понятно, что она не оценит шутку. Моя жена вообще плохо понимала юмор.

Я старался не повышать голос на Лизу, отделываясь искрометным юмором или сарказмом. Ведь судьба и так больно ударила по девушке, лишив всего. Это я, привыкший с детства, к безденежью. Лиза же выросла на всем готовеньком. И наша совместная жизнь ещё раз доказывала, что она была не приспособленной.

В доме Буранских всегда было много прислуги. Лизу чуть ли не облизывали с ног до головы. Поэтому девушка не умела ровным счётом ничего.

- Богдан, это важно! Как ты можешь шутить на эту тему?! - недовольно фыркнула брюнетка.

Я уже несколько раз объяснял Лизе, что не могу бежать в спальню как собачонка по первой команде и ждать, когда солнце встанет в фазу луны, а рак на горе просвистит во всю свою мощь.

Но Лиза не понимала, что мне нужны чувства и страсть. С ней я чувствовал себя переносчиком семени для зачатия. Все наши отношения напоминали лабораторные опыты в целях зачатия. Это было уже выше моих сил.

- Лиза, иди спать. - повторил я.

- Мы что, сегодня не будем зачинать ребёнка?!

Лиза вставила руки по бокам. Каждый раз в подобные моменты я думал, что жалость - это очень плохая штука.

- Нет. - сухо ответил я.

Девушка переминалась с ноги на ногу, пока я заглядывал в пустой холодильник. Ведь готовить Лиза не умела. Иногда я думал, что она слишком молода. Интересно, как она ребёнка будет кормить? Ведь мы постоянно заказываем из ресторанов, либо готовлю я. Но и этот вопрос было решено оставить при себе в надежде на спокойную ночь.

После некоторого колебания Лиза обиженно развернулась и вышла из кухни. А я выдохнул с облегчением. Наконец-то тема оплодотворения закрыта... Хотя бы на эту ночь.

Глава 69

Варя.

Дни, которые я жила в мастерской, показались мне самыми счастливыми. И пусть в маленькой комнате не было того комфорта, к которому я привыкла за последние годы, но именно здесь моя душа обрела такое долгожданное спокойствие. Мне было хорошо. Я чувствовала себя хозяйкой собственной судьбы.

За время работы я лучше узнала Захара Кондратьевича и его жену Луизу. Пожилая женщина часто заходила в мастерскую, чтобы передать нам домашние вкусности. А готовила она божественно.

Я узнала, что у пары была взрослая дочь. Но после продолжительной болезни она скончалась. Поэтому старики держались друг за друга и поддерживали во всем.

Иногда мне казалось, что во мне они видят свою дочь. Потому что Захар Кондратьевич и Луиза окружили меня теплотой и заботой. А для меня они стали той семьей, которой у меня никогда не было.

Каждый мой день начинался с подготовки рабочего места. Были дни, когда клиенты приходили массово. Я уставала, но в то же время, получала необыкновенное удовольствие.

А в свободное время рисовала в мастерской хозяина. Когда Захар Кондратьевич увидел первые наброски, то высоко оценил мои художественные способности.

- Прелестная работа. - сказал старик, когда увидел законченное полотно.

Это был морской пейзаж который я рисовала по памяти.

- Эту работу надо непременно выставить на продажу. - прокомментировал Захар Кондратьевич.

- Вы шутите?

Я искренне удивилась. Ведь все, что касалось творчества, воспринималось мужчиной достаточно строго. Даже свои работы старик мог перерисовать по несколько раз.

- Отчего же. Картина великолепна! Варя, у вас, определённо, талант. Я изготовлю для полотна отличную рамку.

Это был наивысший комплимент в моей жизни. Я по-другому взглянула на свое хобби, а самооценка значительно поднялась.

Захар Кондратьевич изготовил прекрасную рамку из багета с имитацией красного дерева. Я смотрела на собственную картину и не верила, что она настолько прекрасна. Багет стал своеобразной огранкой, которая подчеркнула всю красоту полотна.

Но самое удивительное оказалось то, что уже через два дня мою выставленную на продажу картину купили. Хозяин мастерской все деньги от реализации полотна отдал мне.

- Я не могу взять деньги.

- Варя, это ваша картина. Вы заслужили небольшую премию. - заулыбался Захар Кондратьевич.

Это была значительная прибавка, превышающая в несколько раз мою зарплату.

- Более того, хочу предложить вам, Варя, рисовать на постоянной основе. Вы можете выкладывать свои работы у меня в магазине. - произнёс Захар Кондратьевич.

Это было не только неожиданно, но и безумно приятно. Тем самым я получила высшую похвалу от этого старика, знающего толк в искусстве.

Я стала рисовать на постоянной основе, пока в один прекрасный день Захар Кондратьевич не предложил поучаствовать в ежегодной выставке-галереи. Это был аукцион среди почитателей искусства, большая часть средств от прибыли должна пойти на благотворительность.

Это был мой шанс войти основательно в творческую среду. И я согласилась.

Глава 70

Я очень волновалась перед началом аукциона на выставке. Гости уже собрались в большом зале, изучая представленные картины.

Я надела чёрное коктейльное платье. Волосы уложены в распущенные локоны. Я так нервничала перед выставкой, что даже не успела сделать макияж. Но гостей интересовали исключительно картины на стенах. Поэтому я смогла немного успокоиться.

Выставка проходила в центральном зале искусствоведения. За неделю мы готовились с Захаром Кондратьевичем к важному событию. Мы оба сошлись во мнении, что представленной от меня картиной будет полотно, где изображено бушующее море.

Эта картина словно отражала моё прошлое и внутреннее состояние предыдущих лет. В ней чувствовался характер, смешение чувств.

- Ваша картина вызвала много похвалы. - шепнул мне Захар Кондратьевич, который пришёл с женой.

А я продолжала нервничать, как перед экзаменом.

Наконец, начался сам аукцион. Я заняла место ближе к сцене, где ведущий объявлял лоты. Картины претендентов поочередно выносили на сцену. Моё сердце билось сильнее каждый раз, когда я думала, что вот сейчас вынесут моё "бушующее море".

Покупатели поднимали карточки со своим номером, показывая тем самым намерение купить лот.

На сцене появилась моя картина. Теперь стало страшно, что полотно вообще никому не понравилось и его никто не купит.

Я мысленно отругала себя, что вообще согласилась на эту авантюру.

После того как ведущий объявил мою картину, гости начали поочередно делать ставки. К моему удивлению, несколько желающих начали перебивать цену друг друга. Ставки росли.

Я расправила плечи, почувствовав себя увереннее. Ещё ни за одну картину не шла такая борьба. Сзади меня сидели гости, которые продолжали поднимать свои таблички.

Стоимость картины выросла в максимальных масштабах. Ещё ни одно полотно в этот вечер не ушло за такую цену. Среди игроков осталась активная седовласая женщина, которую я видела краем глаза. Она сидела в другом ряду от меня. Её противником был другой гость. Он сидел в том же ряду, но очень далеко. Они постоянно соревновались, перебивая ставку друг друга.

Наконец-то, сзади послышалась максимальная ставка. В зале воцарилась тишина. Ещё никто не делал подобных предложений. Это была внушительная сумма денег.

- Продано! Мужчине с дальнего ряда. - провозгласил ведущий.

Я до сих пор не могла поверить в свой успех. Чуть обернувшись увидела недовольное лицо той самой старушки, которая так пыталась заполучить картину, но не смогла.