Романтический ультиматум - Хайди Райс

было здесь. Но он медленно покачал головой:

– Не позволяй мне так легко сорваться с крючка, Кармел.

Она медленно кивнула, понимая, что по какой‑то причине должна была позволить ему показать ей остальное. Росс вывел ее из библиотеки и повел вверх по лестнице, достигнув большой площадки. Он остановился на пороге первой комнаты слева. Кровать с балдахином стояла посреди комнаты. Росс поколебался, набрал полные легкие воздуха, затем шагнул внутрь.

– Вот откуда взялись ночные кошмары. Это комната, где я видел, как умирали моя мать и ее ребенок. И где, по мнению психотерапевта, за девять месяцев до этого я, возможно, наблюдал, как мой отец нападал на нее.

– О боже. – Кармел ахнула рядом с ним, затем прижала пальцы к губам.

Росс засунул руки в карманы, чтобы они перестали дрожать. Одинокая слеза скатилась по щеке Кармел. Росс мог видеть жалость в ее взгляде, когда она повернулась к нему. Но более того, он мог видеть сострадание. Тошнота в животе поднялась волной и подступила к горлу.

Но он знал, что должен продолжать говорить. Поэтому заставил себя следовать совету психотерапевта, которого он нанял неделю назад по предложению Кэти.

«Ты не несешь ответственности за ее смерть, Росс. Но то, что ты увидел, нанесло бы глубокую травму любому, не говоря уже о пятилетнем ребенке, и это то, что нам нужно решить».

Россу нужно было рассказать Кармел правду о багаже, который он, возможно, всегда будет носить с собой, и правду о своем наследии, часть которого может скрываться внутри его.

– Раньше маме нравилось, когда я спал в ее постели, – сказал он. – Я теперь подозреваю, чтобы помешать отцу посещать ее по ночам. Но я помню одну ночь. Я проснулся, а он был там, рядом с кроватью, целовал ее, причинял ей боль, она плакала, а он не останавливался…

Росс не мог больше ничего сказать, видение пугало его даже сейчас.

– Росс… – Кармел протянула руку, схватила его за пальцы, удержала. – Поэтому ты так испугался, когда Мак проснулся и увидел, как мы целуемся той ночью? – спросила она.

– Я… Я полагаю, что да. Это вернуло все воспоминания. Но… – Росс заколебался, боясь сказать правду вслух, но все же заставил себя повернуться, посмотреть на нее, ответить ей прямо: – Я так чертовски сильно хотел тебя в тот момент. Я не уверен, что смог бы сдержаться, если бы ты меня попросила. Мама умоляла отца остановиться, но все было бесполезно, и мне невыносима мысль, что я мог бы это сделать… Что Мак мог быть свидетелем того же развратного…

– Росс… – Мел прервала его, нежно прижав ладонь к его щеке, чтобы остановить бессвязное признание. Одинокая слезинка упала с ее век. – То, чему Мак был свидетелем, если он вообще что‑то видел, был поцелуй между двумя взрослыми по обоюдному согласию. Это совсем не одно и то же, – произнесла она так просто, что это наконец пробилось сквозь туман. Ощущение ее ладони, поглаживающей его лицо, было таким мягким, таким теплым, успокаивающим жестокие узлы в его животе. – И в любом случае ты остановился так быстро, что чуть не уронил меня, – сказала она, и усмешка ее губ согрела жестокий холод, охвативший его в тот момент, когда он вошел в эту комнату. Но затем она добавила: – Расскажи мне, что произошло, когда она умерла?

Росс опустил голову. Он не хотел говорить об этом.

– Я не должен был находиться здесь. Никто не видел меня, они были слишком заняты, пытаясь спасти ее… Но ее крики разбудили меня…

– Продолжай, – тихо попросила Мел.

– Я верю… Я хочу, – сказал он, зная, что в этих потрясающих голубых глазах он увидел не жалость, а яростное сострадание. – Я хочу, чтобы ты знала, с чем ты можешь столкнуться, потому что… Мне все еще снятся кошмары. Они вернулись после того, как я узнал, что у меня есть сын. И с тех пор, как мы покинули Лонг‑Айленд, они стали намного хуже.

– Почему ты мне не сказал, Росс? – Голос Кармел сорвался на его имени, слеза скатилась по ее щеке.

– Потому что мне было стыдно, – просто ответил он.

Кармел покачала головой, затем схватила его за запястье и вытащила его руку из кармана. Она переплела свои пальцы с его и не отпускала.

– Поэтому ты решился на вазэктомию? – спросила она с сочувствием, которое Росс находил таким же пленительным, как и все остальное в ней.

Он кивнул. Забавно, что она поняла это, хотя он никогда не понимал.

– Да, я думаю, так оно и было. Я думаю, что все это перепуталось в моей голове. Отец был там, в комнате, требуя, чтобы врачи спасли ребенка, несмотря ни на что. Это был другой мальчик, другой наследник мужского пола, и я предполагаю, что именно поэтому отец напал на мать. Потому что это всегда было его приоритетом. Продолжение наследия де Кортни.

Росс тяжело вздохнул, затем снова выдохнул.

– Там было так много крови, – пробормотал он, увидев все это снова. Частная медицинская бригада мечется вокруг, металлический запах душит его, беззвучный крик разрывает дыру в груди. Его дыхание стало затрудненным, но рука Мел сжала его руку.

– Итак, ты стерилизовал себя в молодости, чтобы никогда не подвергнуть женщину тому, через что твой отец заставил пройти твою мать, – тихо заметила Кармел, – Разве ты не видишь, насколько это отличает тебя от него?

– Да, – сказал Росс, потому что наконец‑то понял. Но затем он опустил подбородок, сглотнул комок в горле. – Хотя я тоже сделал ошибку – я никогда должным образом не проверял, действительно ли сработала эта чертова процедура.

– Ну, слава богу, что не проверял, иначе у нас не было бы Мака.

Росс вздохнул с облегчением. Осознание того, что она сняла груз, который слишком долго тяготил его. Он проводил Мел из комнаты, захлопнул дверь.

Теперь он может отгородиться от прошлого. Воспоминания останутся, но теперь он может их контролировать.

– Я говорил с Кэти десять дней назад. – Росс обхватил щеки Мел, больше не в силах отрицать обилие чувств, проходящих через него. – Я рассказал ей все, и она посоветовала мне обратиться к психотерапевту. У меня уже было несколько сеансов, и… – он сделал паузу, сглотнул, – мне может потребоваться много времени, чтобы наконец прекратить кошмары.

Хотя, как ни странно, после этого разговора с Кармел он уже чувствовал, что сделал важный рывок. Выявить своих демонов – одно, но победить их – совсем другое, и она уже помогла ему в этом. Ему удалось рассмеяться в комнате, которая когда‑то наполняла его ужасом. До