Дотянуться до небес: Королевство ведьм - Focsker

шанс, понимаешь? Армия слишком напугана, имей мы хоть одну местную, ночью можно было бы сбежать, да так далеко, что уже никто бы не отыскал и не догнал. Ни небесные наездницы, ни Западные налётчицы, ни сами Тирг. — Поспешила пояснить Леона. — Туман магический. Наше острое зрение, как и обоняние и слух, в нем полностью бесполезны. Да, возможно, в нем кроется опасность, однако оно вряд ли она будет больше, чем та, что сейчас у парня за спиной.

— Признайся, малышка, ты просто хочешь оставить парня только себе, на потеху своей гордыне, верно? — Звучно и не стесняясь произнесла Баки, на что Леона, шипя и показывая острые зубки, взглянув на говорившую, возразила:

— Неверно!

— Парень без своих воительниц не побежит. — Задумавшись над словами Леоны, протянула Питта.

— Не проблема, дорогуша. — Усмехнулась Баки. — Сегодня ночью наведаемся в шатёр Кахам, возьмем пару чешуек Иридис, у меня тут есть травка для хорошего сна. Измельчим, перемешаем, угостим наших «верных союзниц», после чего предложим выпить и сбежим.

— Звучит неплохо, но Баки, тебе-то это зачем? Энэ ведь обещала целый замок в обмен на товю помощь. — Спросила у подруги Питта.

— Твоя Энэ одной рукой дает, а другой забирает. Эта женщина не держит своё слово, раскидываясь людьми, тиргами и прочими, как пушечным мясом. Не скажу, что мне такое не нравится, но… Чёрт, кампания почти завершена, а умирать в бедном, кем-то до меня разоренном замке естественной смертью, будет слишком скучно. Да и вообще, честно говоря, думаю, Густов тоже бы захотел помочь в первую очередь тебе, Финитта, а после уже и этой молодой тигрице, ведь мы переплыли Неспокойные море лишь с одной целью — вернуть твоего мальца на свободу, совершить благое, мать его, дело, подруга. — Стукнув ту стальным кулаком по плечу, проговорила мечница.

— Ну ты и отсаженная. — Усмехнувшись, с благодарностью посмотрела в сторону Баки Питта.

— Есть чутка. — Сковырнув мизинцем застрявшую в ухе серу, довольная такого рода комплементом отозвалась женщина.

По тихому, вымершему лесу пробежался чей-то дикий, истошный крик, сменившийся сначала колыхнувшимся от ветра лесом, а после чьим-то громким, истерическим смехом.

— А разве ветер не должен был разогнать мглу, или, что это, туман? — Нервно вслушиваясь в окружавший их лес, спросила у старших подруг Леона, на что Питта, протянув руку за барьер, создала малое заклятие стихии ветра, пытаясь тем самым хоть как-то повлиять на туман.

— Не получается… — Стоило лишь женщине убрать руку, как в полуметре от неё вдоль купола прошмыгнула чёрная, будто смола, тень.

Лошади бешено заржали. Вставая на дубы, они, желавшие поддавшиеся страху, пытались сбросить своих наездниц. Где-то не так далеко впереди колонны раздался отчаянный крик, сменившийся паническими, удаляющимися мольбами о помощи.

— Абадахидово пекло, чёрт бы её подрал, — едва удержав лошадь, раскричалась Баки, — что это было?

— Ведьмы… — Носом ощутив аромат проклятых трав, обнажила клинок Питта.

Глава 20

Туман

— Не выходить за пределы купола, возвести магический барьер! — По цепочке, от первых линий авангарда, шедшего далеко впереди, докатилось сначала до недр колонны, а после и до арьергарда и тыловых обозов. — Не выходить за барьер! — Раз за разом, повторялся один и тот же приказ.

Координация армии была полностью нарушена. Небесные воительницы глаза Матери прародительницы, следившие за окружающей армию обстановкой с воздуха, теперь были бесполезны. Миримэ не могла больше видеть полной картины происходящего. Озадаченная таким положением, она была вынуждена отправлять гонцов с требованиями о докладе. Но и это не работало так, как надо. Спешившие во все концы растянувшегося по узкой лесной тропе воинства посыльные с требованиями и докладами пренебрегали указами не покидать приделы сужавшегося барьера, от чего с новостями возвращалась лишь десятая часть посыльных. Что-то неизвестное пряталось во мгле, или тумане, или в чем-то ещё, что постоянно меняясь и преображаясь трудно было описать каким-то одним определенным словом.

С звериным ревом и всё тем же ехидным ведьмовским смехом, пробив тонкую плеву барьера, с неба на колонну шедших в арьергарде женщин во главе с кентавриями рухнуло нечто. Хватая своими новообразовавшимися щупальцами всех, кто попадался ему на пути, черный ком в момент оплавлял человеческую плоть своей кислотной оболочкой. Попадавшие в его смертельные объятья истошно кричали, звали на помощь в тот момент, когда их плоть, волосы и доспехи, горя в одном адском огне, становились частью этого неизвестного существа. Смердящий запах сгоревшей плоти вызывал рвоту и страх в умах стоявших рядом.

— Чего встали, курвы⁈ Стреляйте! Стреляйте, суки, если жить не надоело! — Тотчас запричитали десятницы, после чего в тварь со всех сторон полетели стрелы и копья. Бесстрашные кентаврии, обнажив свои длинные копья, ринулись в ближний бой, став новой порцией угощения для существа, которому физические атаки не причиняли никакого вреда.

— Магией его, бабаньки, поджарим курву! — Отдала приказ одно из сотниц, после чего десятки воздушных лезвий и фаерболов с новой силой обрушились на чудовище. Обрубая длинные щупальца ветром, люди постепенно стали перехватывать инициативу. Тесня огнем тварь всё дальше и дальше, они упустили другого врага, незаметно подкравшегося к ним сзади.

Туман, просочившись вовнутрь барьера, быстро разрушил ослабшие защитные плетения. Маги воздуха, желая вернуть былую видимость, тотчас стали применять разгоняющие мглу заклятья, но всё было бесполезно. Туман, словно живой отступав на шаг, через секунду становился ближе уже на два. Сожрав достаточно людей, черный ком, шипя и увеличиваясь в размерах, вспенился, а после, когда его стенок коснулся очередной огненный шар, громким хлопком взорвался, разбрасывая на десятки метров свои липкие, кислотные остатки. Крики пострадавших в арьергарде сквозь километры доносились до тех, кто шел впереди. Воительницы, не знавшие, что происходит у них в тылу, судорожно вертели головами.

Пытаясь в суматохе разобраться, в чём же дело, Энэ, сняв Асу и Кахам, отправила тех с небольшим отрядом разобраться с происходящим в тылу и помочь командующей третьей армии, тем самым нарушив и без того хлипкий барьер, что, меняя форму из-за массового передвижения людей, становился всё более