2001: Космическая Одиссея - Артур Кларк

За свою короткую жизнь зонд дал беглое представление, может быть, об одной миллионной доле тайн Юпитера, далеко не достигнув его поверхности, находившейся в сотнях километров ниже, под сгущающимся туманом. Когда изображение на экране погасло, Боумену и Пулу долго не хотелось говорить: одна и та же мысль завладела обоими. Древние и впрямь были ближе к истине, чем могли предполагать, когда присвоили этому миру имя повелителя богов. Если там внизу, на его поверхности, есть жизнь, сколько времени потребуется людям на то, чтоб хотя бы обнаружить ее? А затем – сколько пройдет веков, пока люди смогут последовать за этим пионером? И какой корабль они для этого придумают? Но экипажу «Дискавери» некогда было заниматься этими вопросами. Его путь лежал к другому, еще более странному миру, отделенному от Солнца вдвое большим расстоянием. И до него было еще восемьсот миллионов километров пустынного пространства, куда залетали одни лишь кометы.

Часть IV.

Бездна

Глава 21

День рождения

Знакомые звуки песенки «С днем рождения», переброшенные со скоростью света через миллиард с лишним километров космического пространства, прозвенели в тесной рубке и угасли где-то между контрольными экранами и приборами. На телевизионном экране семья Пула, несколько напряженно сидящая вокруг именинного пирога, погрузилась в молчание.

Помолчав немного, мистер Пул-старший сипло сказал:

– Ну что же, Фрэнк, не могу придумать, что еще тебе сказать сейчас… Скажу одно: мы мысленно с тобой и желаем тебе всяческого счастья в твой день рождения.

– Береги себя, родной, – вставила миссис Пул голосом, полным слез. – Благослови тебя Бог.

Затем все нестройным хором крикнули: «До свиданья!», и экран померк. «Как странно, – подумал Пул, – что все это на самом деле было больше часа назад, а сейчас родные уже разъехались и кое-кто из них катит по дорогам далеко от родительского дома». Это запаздывание сигналов связи, хотя и могло быть иногда мучительным, вместе с тем таило в себе великое благо. Как и все люди его века, Пул считал само собой разумеющимся, что он может в любую минуту переговорить, с кем ему вздумается. Но здесь не Земля, здесь все по-другому, и эта перемена оказала на него сильнейшее психологическое воздействие. Он ощутил себя в каком-то ином измерении, и почти все нити эмоциональных связей растянулись и, не выдержав напряжения, порвались.

– Прошу извинить, что прерываю празднество, – сказал ЭАЛ, – но у меня важное дело.

– Что случилось? – в один голос спросили Боумен и Пул.

– Испытываю затруднение в поддержании контакта с Землей. Неполадки в блоке АЕ-35. По данным моего центра аварийных прогнозов, в ближайшие семьдесят два часа блок может отказать.

– Мы займемся им, – ответил Боумен. – Посмотри как обстоит дело с оптической наводкой.

– Готово, Дейв. Пока еще наводка в полном порядке.

На контрольном экране появился полумесяц безупречной формы, очень яркий на черном, почти беззвездном фоне. Он был закрыт облаками, на нем не проступало никаких географических контуров, которые можно было бы узнать. С первого взгляда можно было принять его за Венеру. Но только с первого взгляда, потому что рядом была Луна, которой у Венеры нет, настоящая Луна, примерно вчетверо меньше Земли и точно в той же фазе. Их очень легко было принять за мать и дитя, как и считали многие астрономы раньше, пока изучение лунных пород не показало, что Луна никогда не была частью Земли.

С полминуты Боумен и Пул молча изучали экран. Это изображение передавала на пульт управления длиннофокусная телевизионная камера, укрепленная на ободе большой параболической антенны. Перекрестье, наложенное центром на изображение Земли, указывало, что антенна ориентирована точно. Ведь если узкий карандашик луча не был бы наведен точно на Землю, они не смогли бы ни передавать, ни принимать передач. Сигналы, посланные в обоих направлениях, не попадали бы на антенны и улетали бы, унося с собой нераскрытыми слова и образы сквозь всю Солнечную систему в бескрайнюю пустоту, простирающуюся за ней. Если бы они и были когда-нибудь приняты, то лишь через столетия – и, конечно, не землянами…

– Ты знаешь, где неполадки? – спросил Боумен.

– Неполадки перемежающиеся, – ответил ЭАЛ, – и я не могу уточнить, где именно. По-видимому, в блоке АЕ-35.

– Что ты предлагаешь?

– Лучше всего заменить блок запасным, а снятый проверить.

– Ладно. Дай нам подтверждающую запись. На контрольном экране высветились все необходимые данные, и одновременно из прорези под экраном выскользнул лист бумаги. При всех электронных методах считывания и регистрации бывали случаи, когда добрый старый печатный текст оказывался, все же самой удобной формой записи. Боумен глянул на схемы и присвистнул.

– Что же ты не сказал нам раньше, что надо выходить из корабля?

– Извините, – прозвучал голос ЭАЛа. – Я считал, вы знаете, что блок АЕ-35 находится в опоре антенны.

– Наверно, знал год назад. Как-никак на корабле восемь тысяч подсистем. Ну ладно, задача как будто нехитрая. Нужно только вскрыть панель и вставить новый блок.

– Меня это вполне устраивает, – сказал Пул, на которого расписанием обязанностей возлагались мелкие работы вне корабля. – Я не прочь переменить обстановку для разнообразия. Только не подумай, что ты мне надоел.

– Надо еще запросить согласие Центра управления, – сказал Боумен.

Он чуть помолчал, собираясь с мыслями, и включил передатчик.

– Центр управления, говорит Икс-Дельта-Один. В два-ноль-пять центр аварийных прогнозов нашего бортового компьютера девять три нуля показал вероятность аварии блока Альфа-Енох-три-пять в ближайшие семьдесят два часа. Прошу просмотреть ваш телеметрический контроль и проверить блок моделирующей установки. Подтвердите также ваше согласие на наш план выхода из корабля и замены блока Альфа-Енох-три-пять. Пункт управления, говорит Икс-Дельта-Один, номер два-один-ноль-три, передача окончена.

За долгие годы практики Боумен наловчился мгновенно и без малейшего напряжения переходить на радиожаргон и возвращаться к нормальной человеческой речи. Теперь оставалось только ждать подтверждения, которое могло прийти не раньше чем через два часа – столько времени требовалось сигналам на путь туда и обратно, через орбиты Юпитера и Марса. Ответ пришел, когда Боумен, чтобы убить время, играл с ЭАЛом в одну из геометрических игр, пытаясь победить его.

– Икс-Дельта-Один, говорит Центр управления, подтверждаем прием вашей два-один-ноль-три. Проверяем телеметрическую информацию на нашей моделирующей установке, результат сообщим. Одобряем ваш план выхода из корабля и замены блока Альфа-Енох-три-пять, не ожидая возможной аварии. Разрабатываем для вас процедуру проверки аварийного блока.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});