Последняя битва - Александр Прозоров

— Да это османы наняли кучку норманов по своему обычаю, — торопливо затер оговорку Зверев, — а воевода Петр Романов их у Полтавы всех в пух и перья и распотрошил.

— Это не который Захарьиным родич по матери?

— Он самый, — подтвердил Андрей и поспешно вернулся к главному вопросу: — Есть хорошая возможность вровень с королевскими дворами нашим родам встать. Грех упускать.

— Это верно, возможность изрядная, — задумался князь Друцкий, подходя ближе к столу. — А ты куда прозорливее, княже, нежели я мыслить привык. Широко замахиваешься. Однако же ради такого прибытка и рискнуть по-крупному не грех.

Гышпанцы перешептывались, Пребрана торопливо переводила.

— Так куда, в какое место и за какое море посылает вас его величество Филипп?! — уже в который раз переспросил князь Сакульский.

Гранд Гильермо громко хлопнул в ладоши, что-то приказал подскочившему слуге. Тот умчался. В зале повисла тягучая тишина. Наверное, только через четверть часа в трапезную вошел скрюченный на левый бок старик с обветренным лицом, поклонился, выслушан хозяина замка, повернулся к столу. Долго вглядывался, потом поднял руку и неуверенно ткнул пальцем в берег Аргентины.

— Хоть с этим повезло, — вздохнул Андрей, кивнул на старика: — Он там был? Местность знает? Моряк?

— Художник здешний. Карты за малую толику перерисовывает, — перевел ответ князь Друцкий.

— Но ведь у вас, гранд Гильермо, помнится, родственники там, за морем имеются? — повернулся к хозяину замка Зверев. — Кто это, где?

— Его брат женился на дочери местного знатного правителя, — неторопливо перевел Юрий Семенович. — Когда король Филипп приказал изгнать правителя и его народ с исконной земли, он вступился за брата, его семью и родственников. После указа о мирном уговоре брат отправился за море вслед за сим известием. Но вскорости стало известно, что его корабль утопили английские душегубы.

— Так и где эти родственники? Местные союзники очень пригодятся!

— За морем, — лаконично ответил гранд Игулада-де-Кераль.

— Батюшка… — тихо и осторожно перебила князя Пребрана. — Так ты решил?

— Еще не знаю… — ответил Андрей, подошел ближе, посмотрел в глаза дочери: — А ты, ты сама уверена?

— Да, — ответила она и опустилась на колени. Князь Сакульский перевел взгляд на молодого гранда. Прикусил губу, размышляя и подбирая слова. Потом спросил:

— Согласен ли ты, сын мой, забыть о желаниях прославиться при дворе гышпанском и искупить вину перед королем здешним, а посвятить себя построению нового королевства на новых землях? Клянешься ли ты построить для моей дочери город и поставить в том городе прекрасный дворец для нее и назвать ее королевой новых земель? Согласен ли ты на это — или плата сия слишком тяжела для твоих плеч?

Карл де Кераль что-то ответил, преклонил колено и склонил голову.

— Он клянется, отец, — сказала Пребрана, не поднимая головы. — Я стану его королевой. И у меня будет свой дворец и свой город.

— Больно легко согласился, — не поверил Андрей. — Пусть поклянется в этом на Библии… И тогда я дам вам свое благословение на брак.

Молодые люди вскочили, Карл что-то сказал, они торопливо умчались. Андрей закрутил головой, ища переводчика.

— Они побежали в замковую часовню, — объяснил Юрий Семенович. — Мыслю я, княже, задумка твоя и впрямь много стоит. Взять в руки целое царствие заместо того, чтобы милость здешних властителей искать. Пока руки сильных мира сего до столь дальних краев дотянутся, там и впрямь столь прочно обосноваться можно, что и осаду получится выдержать, и атаки отбить. Сами мы сих успехов, верно, уж не увидим, однако не для себя ведь, для детей живем. Мы сгинем, потомки же на троне прочном останутся. И все же… Уверен ли ты в воле своей, Андрей Васильевич? Гышпания ныне центром мира по общему мнению считается. Могущество ее бесконечно, богатства невообразимы, пред ее волей трепещут все государи Европы, флот несчитан, несмотря на все происки британских татей и проходимцев. Недаром именно здесь я намереваюсь обзавестись прочными связями. Разумно ли отрекаться от такого господина? Разумно ли ссориться с ним, рискуя навлечь его гнев? Ладно дети, Амуром злосчастным застреленные и разум утратившие. Но мы ведь взрослые и опытные люди. Верно ли решение твое? Не пожалеешь ли ты о сем требовании к юному гранду? Не погубит ли оно судьбы его и его жены?

— Филипп велик и могуч, сила Гышпании бесконечна, — сильно понизив голос, ответил Зверев. — Но кто все мы пред волей Господа? Что ты ответишь, дядюшка, коли я предскажу, что лет этак через десять его величество решит наконец избавиться от шкодливой разбойницы, соберет самый великий и могучий флот за всю историю Европы, посадит на него самую сильную армию из самых лучших и храбрых людей и пошлет их покарать Англию, захватить и привести ее к порядку?

— Скажу, что могущество Гышпании с того часа возрастет многократно, и она станет править миром.

— Когда же флот сей поплывет выполнять свою священную миссию, — невозмутимо продолжил Андрей, — сильнейший шторм разметает его по морю, переломав и утопив половину кораблей, изрядно попортив другую, покалечив немало людей и выморив большую их часть голодом и жаждой, так что даже малая толика уцелевших и вернувшихся людей еще долго будут нуждаться в лечении, не в силах ходить в походы. На берег же Англии так и не высадится ни один из снаряженных для этого его величеством Филиппом храбрых ратников.

— Да ты что?! — опешил князь Друцкий. — Верно ли известие сие?[12]

— Все в руках Господа нашего Иисуса Христа, — широко перекрестился в ответ Андрей.

Гранд же Гильермо тем временем, отставив вино, обогнул стол, облокотился на него локтями, рассматривая карту и негромко о чем-то переругиваясь со стариком. Тональность разговора потихоньку возрастала, пока, наконец, картограф не отступил с поклоном и не поплелся к выходу.

— Гранд Игулада-де-Кераль выразил свое недоумение, — ухмыльнулся князь Друцкий, — отчего с него спросили пятьдесят дукатов за великую тайну, которую любой приезжий с легкостью угольком на столе рисует. И кажется, цену весьма изрядно удалось сбить.

Хозяин замка уважительно поклонился Звереву, указал на карту:

— Ты хорошо знаком с тайнами дальних пределов мира, Андрей Васильевич, — перетолмачил дядюшка. — Легко указываешь, где земли, каковы они и каковы их обитатели. Обстоятельный план для освоения сих мест предлагаешь. Вестимо, Андрей Васильевич, ты и сам намерен в сем предприятии участие принять?

— Сам? — настала очередь серьезно задуматься и Андрею.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});