Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари - Сергей Кузнецов

Музей — «Московский публичный и Румянцевский» — в 1910 году возглавил и князь В.Д. Голицын, внук В.Н. Ладомирского. Так дали себя знать художественные наклонности Корсакова и Строгоновой. Хотя у Щербатовых был сын Эммануил, получить исторический дом в наследство ему не пришлось. В 1918 году бывший усадебный дом Строгоновых был предоставлен для отдыха членам Реввоенсовета. Затем он служил жилым домом рабочих-строителей, пока в 1924 году не был передан Всесоюзному институту ботаники и прикладных культур. В 1925 году здесь открылась Братцевская опытная станция новых культур. В 1936 году усадебный дом был весьма тактично расширен A.B. Варшавером для Главсевморпути. Архитектор пристроил зданию флигели, пытаясь, и довольно успешно, следовать логике мастеров XVIII века, которым довольно часто приходилось переходить от компактной к расширенной форме загородного дома. Здесь стали отдыхать полярники. После войны здание передали пансионату союза театральных деятелей.

Глава 14

Дома на набережной

Пожалуй, не следовало бы вовсе останавливаться в этой книге на второй, баронской, линии Строгоновых, но катастрофа 1817 года, унесшая последнего представителя графской линии, обязывает меня подробнее рассказать о «бедных родственниках». Спасение графской линии, с точки зрения сохранения титула и остатков вотчины, представлялось возможным только в соединении с родственниками, что и состоялось в 1818 году после женитьбы барона Сергия Григорьевича Строгонова на графине Наталье Павловне Строгоновой. (Сергия — не опечатка, так звали его в семействе, но далее я буду именовать его Сергеем.) Здание на Невском проспекте также, казалось, было спасено. По условиям императорского акта о нераздельном имении 1817 года, Строгоновы не имели права его продавать.

С берегов Невы вернемся к пермским владениям Строгоновых. Поселение Купрос упоминается в письменных источниках с 1579 года, оно находится в Пермском крае при впадении реки Купроска в Иньву, правый приток реки Камы. С 1700 года погост Купрос принадлежал Строгоновым и по разделу вотчины перешел к барону Николаю Григорьевичу. С 1790 до 1860-х годов здесь находился конный завод, где выращивали лошадей персидско-обвинской породы. Кроме конюшен здесь были, естественно, жилые и хозяйственные постройки, а также храм. В 1930 году служба в храме прекратилась, и он начал постепенно разрушаться. Ныне сохранились лишь кирпичные дом управляющего и контора (также приписываются Т. Тудвасеву, крепостному архитектору Строгоновых).

Однако дом на Невском проспекте претерпел серьезные изменения, поскольку отец Сергея Григорьевича, он сам, и его потомки не испытывали трепетного отношения ни к зданию у Полицейского моста, ни к понятию родового дома в целом, поскольку таковым не обладали. Стремление графа Александра Сергеевича главенствовать в семье и изменить родственников на свой лад оказались неудачными. Вначале внезапно от последствий ранений на Русско-турецкой войне скончался барон Александр Николаевич, что заставило его сына Григория прервать поездку по Европе (1789 г.). Затем последний продал дом, «сочиненный» ему А.Н. Воронихиным.

Барон Николай Григорьевич Строгонов умер в 1758 году, последним из трех сыновей именитого человека Григория Дмитриевича. Это был человек, обремененный большой семьей. Много детей имели и его внук Григорий, и правнуки. У Николая Григорьевича было три дочери и три сына, которые, получив наследство, подорвали материальную мощь этой ветви рода Строгоновых. Старшая дочь Мария вышла замуж наиболее удачно — за обер-гофмейстера графа М.К. Скавронского (к этому роду принадлежала императрица Екатерина I). Правда, именно это обстоятельство помешало графу Александру Сергеевичу при разводе.

Деревянный Свято-Николаевский храм в селе Купрос (1647 г., перестройки 1768 и 1827 гг., Трефил Тудвасев)

Барон Григорий Николаевич (1731–1777) был болезненным и почти не появлялся в обществе. Двум другим братьям, Сергею и Александру, в момент смерти родителя исполнилось, соответственно, двадцать и восемнадцать лет. В 1761–1763 годах все трое, разделив отцовское хозяйство, получили каждый по 12 варниц и примерно по восемь тысяч душ мужского пола. Кроме того, Григорию, женившемуся на княжне А.Б. Голицыной (1735-18??), достался Чермозский завод; Сергею, супругу П.Г. Будаковой, вскоре скончавшейся незаконной дочери императрицы Елизаветы Петровны и А. Разумовского, — Пожевской (Пожвинский) завод; а наиболее жизнеспособный Александр, избравший в спутницы жизни Е.А. Загряжскую (1745–1831), получил Таманский и Кыновский заводы. Граф Александр Сергеевич, их двоюродный брат, владел таким же имуществом в одиночку!

Все четверо Строгоновых — два Александра, Сергей и Николай — принадлежали к «золотой молодежи», некоторые подробности из их жизни иногда попадали на страницы «Санкт-Петербургских ведомостей». В 1765 году газета писала: «В воскресенье, 20 ноября, был маскарад в доме графа К.Г. Разумовского, где Конного полку секунд-ротмистр барон Александр Николаевич Строгонов обронил с руки перстень бриллиантовый, в средине большой, осыпанный вокруг полукаратными каменьями, ценою в 2500 рублей». В том же Конном полку служил и Сергей Николаевич.

И среди этих живших на Миллионной улице повес, Александр Сергеевич Строгонов, которому самому в середине 1760-х годов едва исполнилось тридцать, встал во главе рода.

Главенствовал он вначале только по причине большого богатства и титула, приобретенного усилиями отца. Со временем, благодаря путешествиям и образованию, граф превзошел братьев широтой кругозора.

Барон А.Н. Строгонов. Портрет работы Д. Левицкого. 1780 г. В такой манере живописец представлял аристократов «второго ряда»

В 1779 году барон Александр Николаевич Строгонов приобрел двухэтажный дом на Английской набережной, построенный для графа А.И. Остермана архитектором П.Е. Еропкиным, «Модернизацию» купленного дома поручили А.Н. Воронихину. Барон избрал военную карьеру и отличился на Русско-турецкой войне 1787–1791 годов, был ранен и, судя по всему, последствия ранений стали причиной его ранней смерти. Племянник Александра Николаевича, сын М.И. Долгорукова и А.Н. Строгоновой, известный литератор XVIII века И.М. Долгоруков, сообщал о нем: «Барон Строгонов одарен был от природы наружностью самой привлекательной… он… был один из прекраснейших мужчин в столице».[34]

Истинность этого высказывания подтверждает портрет работы Дмитрия Левицкого 1780-х годов. Дополнительно писатель сообщал о бароне: «Он имел сердце чувствительное, душу возвышенную и разум основательный. Будучи богат и уже с молоду в значительных чинах, он ни мало сими преимуществами не гордился, жил хорошо, без роскоши и скупого расчета. Слабое здоровье подвергало его частым болезням, а сие положение тяготило добрую его душу… Многие пенсионы людям бедным свидетельствовали, сколько он охотно помогал ближним. До войны он был не охотник, но дело всякое умел и начать, и кончить. Часто бывал обижен в знаках отличия… он без ропота переносил сии унижения придворные».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});