ПОЛИТИЧЕСКИЕ ДЕЯТЕЛИ РОССИИ (1850-ых—1920-ых гг.) - Давид Шуб

«Мы должны самым решительным образом поддержать Думу; мы должны помочь ей вырвать исполнительную власть из рук камарильи и передать ее в руки министерства, ответственного перед Думой. Это будет огромная принципиальная победа парламентаризма над бюрократией…».

Большевики же в это время распространяли на митингах и на фабриках резолюцию, написанную Лениным, гласившую, что требование о назначении министерства, ответственного перед Государственной Думой, служит лишь укреплению конституционных иллюзий и развращению революционного сознания народа, порождая надежды на мирный переход власти к народу и затемняя коренные задачи борьбы за свободу».

Петербургская либеральная газета «Речь» от 24 мая 1906 года (11 мая по старому стилю) по этому поводу писала:

«На последних столичных митингах Дума подверглась нападкам, грубым и не заслуженным…

Дискредитировать всеми средствами Думу — таков новый партийный лозунг большевиков… В одно и то же время они упрекают Думу в бессилии, добиваются от нее актов политического могущества и делают все, что могут, чтобы лишить Думу силы…»

Далее газета «Речь» обвиняла большевиков, что их резолюции против Думы совершенно совпадают с черносотенными телеграммами «Союза русского народа». Газета «Речь» писала, что черносотенцы посылают своих эмиссаров бунтовать против Думы в ту самую провинцию, куда с той же целью едут большевистские агитаторы.

Другая петербургская газета «Наша жизнь», орган беспартийных социалистов и демократов, тогда же писала: «Большевистская агитация против Думы находит неожиданное поощрение в петербургском градоначальнике — большевики фактически действуют «параллельно с действиями дворцовой камарильи и черной сотни».

В борьбе всей Думы за землю, волю и политические права для всего народа большевики тогда были не с народом, а фактически заодно с черной сотней, подготовляя почву для разгона Государственной Думы, чего добивалось царское правительство.

Коммунистические партийные историки до сих пор продолжают утверждать, что

«Кадетская партия была контрреволюционная партия, проводившая политику неизменного соглашения буржуазии и монархии против рабочего класса».

Это явная ложь.

Прежде всего основатели и главные деятели партии «Народной Свободы» никогда не были представителями буржуазии. Это были — профессор Павел Милюков, профессор Сергей Муромцев, профессор Федор Кокошкин, экономист и публицист Петр Струве, адвокат Максим Винавер, адвокат Василий Маклаков, либеральные деятели земства — Иван Петрункевич, Федор Родичев, братья Павел и Петр Долгоруковы и другие.

Далее. Главнейшие требования партии «Народной Свободы» были таковы: равенство всех перед законом, обеспечение свободы совести, слова, печати, свободы союзов и собраний, неприкосновенности личности и жилища, всеобщее равное прямое и тайное голосование как в общегосударственных выборах, так и в местных. В области экономической увеличение крестьянского землевладения путем отчуждения государственных и помещичьих земель; введение восьмичасового рабочего дня; распространение рабочего законодательства на сельскохозяйственных рабочих; свобода рабочих союзов и стачек; страхование рабочих; всеобщее бесплатное начальное образование.

Такой беспристрастный свидетель истории, как знаменитый немецкий социал-демократ Эдуард Бернштейн, в течение многих лет состоявший сотрудником русских газет и журналов и всю свою жизнь внимательно следивший за событиями в России, в мае 1906 года писал в немецком журнале «Социалистише Монатсхефте»:

«Партия русских кадет столь далека от классовой партии буржуазии, сколь далеки были от последней якобинцы во французском Конвенте 1789 года… Достойны не смеха, а самого серьезного осуждения попытки (большевиков) объяснить те или другие шаги кадетов, как начавшуюся измену пролетариату».

Ленин, однако, продолжал гнуть свою линию. 22 июня 1906 года он в своей петербургской газете «Эхо» писал:

«Государственная Дума есть непригодное учреждение для осуществления и закрепления победы революции. Только созванное революционным путем всенародное Учредительное Собрание, избранное всеобщим, равным, прямым и тайным голосованием всех граждан без различия пола, религии и национальности и обладающее всей полнотой государственной власти, — только оно в состоянии будет провести в жизнь полную свободу. Только оно создаст в России демократическую республику, заменит постоянную армию всеобщим вооружением народа, уничтожит невыборное и неответственное перед народом чиновничество, введет полную и неограниченную политическую свободу».

Так писал Ленин в июне 1906 года. По поводу этих статей Ленина и большевистских резолюций, клеймивших Государственную Думу, отец русского марксизма Г. В. Плеханов в своем обращении к российским рабочим писал в петербургской социал-демократической газете «Курьер»:

«Наше правительство, организующее черносотенные погромы и неуклонно подавляющее всякое проявление свободной мысли, не препятствует самой резкой критике Государственной Думы. Как вы думаете, почему оно так поступает? Потому что оно хочет сделать из вас орудие реакции. Революционеры нападают на Государственную Думу, — говорит себе министр Горемыкин, — это очень хорошо теперь когда наш отказ исполнить требования Думы приведет к столкновению между нами и ею. Чем ниже падет Дума в глазах народа, тем слабее станет он поддерживать ее и тем легче будет зажать ей рот, а, если понадобится, и вовсе разогнать ее».

Плеханов далее писал:

«Товарищи рабочие, вы непременно должны расстроить план Горемыкина. Не потому ненавидит Думу Горемыкин, что в ней преобладает буржуазия, а потому, что преобладающая в ней буржуазия требует свободы для всех и земли для крестьян. Не против буржуазии направлен отказ господина Горемыкина, а против всего народа и весь народ должен поддержать Думу. Для успешной борьбы за социализм нужна политическая свобода. Горе будет вам, горе будет всей стране, если вы не сосредоточите теперь на этом всех ваших усилий, всего вашего внимания. Реакция воспользуется вашими роковыми ошибками и нанесет страшный удар делу свободы».

Так писал в июне 1906 года Г. В. Плеханов.

***

К величайшему несчастью, агитация большевиков против Думы тогда возымела свое действие. Революционное движение в стране начало постепенно затихать. Убедившись, что рабочий класс обеих столиц активно не выступит в защиту Думы, правительство 24 июля 1906 года Думу распустило. Большевистские вожди тогда значительно способствовали торжеству реакции на долгие годы.

Историк Первой Государственной Думы Василий Голубев, в 1907 году писал о ней в петербургском историческом журнале «Былое»:

«Первая Дума отражала политическое мнение и настроения страны, в особенности ее народных масс. Менее всего отражала Дума политические настроения и настроения привилегированных классов — дворянства и крупной буржуазии. Представительство партий, опирающихся на эти классы, в Думе было и совершенно ничтожно и совершенно бесцветно… По своему партийно-политическому составу Дума несомненно была демократической… Она отражала страну в ее полном виде…

Она была резко оппозиционной и, что особенно замечательно, она была широко национальной, а не классовой, и была проникнута глубокими моральными побуждениями, на что указывают единогласно принятый ее первый закон об отмене смертной казни, единодушное требование амнистии и наделения крестьян землей, ее многочисленные протесты по поводу произвола властей. Дума горела страстным стремлением к переустройству страны на широких демократических началах».

Знаменитый русский историк В. О. Ключевский, человек довольно умеренных взглядов в письме к А. Ф. Кони тогда писал:

«Я вынужден признать два факта, которых не ожидал. Это — быстрота с какой сложился в народе взгляд на Думу, как на самый надежный орган законодательной власти, и потом — бесспорная умеренность, господствующего настроения, ею проявленного. Это настроение авторитетного в народе умереннее той революционной волны, которая начинает нас заливать и существование Думы — это самая меньшая цена, какою может быть достигнуто бескровное успокоение страны».

А после роспуска Думы тот же В. О. Ключевский сделал из случившегося пророческий вывод:

«Династия прекратится: Алексей (сын Николая II — Д. Ш.) царствовать не будет».

П. Н. Милюков в своих воспоминаниях, приведя эти слова Ключевского пишет:

«Трудно было тогда поверить правильности провидения историка. А так оно и случилось, всего спустя 11-12 лет после описанных событий »