«Тихие» американцы - Коллектив авторов

захотелось взглянуть на этого человека, совершившего тяжкое преступление. Хотелось понять, как он опустился на последнюю ступень подлости, как стал он подонком, практически еще ничего не дав людям, а только получая от них. Сначала бесплатное среднее образование, потом бесплатное профессиональное, затем хорошо оплачиваемую специальность. Нет, Капустин не бедствовал. Так в чем же дело? Может быть, идейный враг? Нет. Все оказалось на редкость банальным и мерзким. Капустин хотел иметь много денег, «крутить» красивую жизнь и ни о ком не заботиться. Не хотел одного. Не хотел работать.

Мы сидели напротив друг друга, разделенные двумя столами, беседовали и никак не могли найти общего языка. Но ведь разговор разговором. Не всегда он может стать зеркалом истины. Поэтому решили мы ознакомиться с биографией Капустина, собственноручно им написанной. Времени эта процедура много не отняла, ибо биография его, если и блещет разнообразием, то лишь по части уголовно наказуемых и других порицаемых обществом действий. В результате семейных неурядиц Евгений оказался в интернате. В 15 лет вместе со своим несовершеннолетним приятелем он совершил несколько краж. В школе рабочей молодежи, куда они проникли через окно, были украдены девять радиотрансляционных динамиков и пять пар дамских туфель; в одном из цехов Московского станкостроительного завода были «реквизированы» вентилятор и 16 служебных удостоверений; со склада ДСО «Труд» были похищены три малокалиберные винтовки и 750 патронов.

Осудили парней условно как несовершеннолетних. В 1966 году Евгений поступил в ПТУ. Однако жизнь в трудовом коллективе его мало занимала. Душа жаждала «приключений». И вот опять же вместе с очередным приятелем, а они у него менялись часто, Капустин взломал замок в кондитерском киоске, в парке «Сокольники», и основательно обчистил его, прихватил заодно плащ-болонью отлучившейся в торг продавщицы. На сей раз жулику пришлось отвечать перед судом уже как совершеннолетнему. Три года исправительно-трудовых работ — таков был приговор.

Выйдя из заключения, Капустин вроде бы взялся за ум. Поступил работать уборщиком вагонов в метро, затем был зачислен на курсы помощников машинистов, закончил вечернюю школу рабочей молодежи. А потом стал пить, скандалить, менять места работы в поисках «сладкой жизни». Женился, появились дети. Но они только мешали. Не хватало денег… на выпивку. Поступил в один из московских таксомоторных парков, но за нарушение трудовой дисциплины был уволен. Затем оказался на одном из заводов. Тут-то и начал мечтать он о «райской жизни». Пьянство, ставшее нормой, привело в конце концов к распаду семьи. Неудовлетворенность жизнью, которая проходила мимо, толкнула к поискам нечестных путей для обогащения.

Идея вступить в шпионскую сделку с американской разведкой пришла во время очередного загула в ресторане. Случайный (?) сосед по застолью оказался американцем, неплохо говорившим по-русски. Был он любезен и щедр на угощение, расточал комплименты в адрес нового знакомого, намекая на возможность хорошо заработать. Капустин раздумывал недолго — впереди замаячили радужные перспективы «сладкой жизни». Цена предательства представлялась не слишком высокой. В затуманенном алкоголем сознании Капустина возможные дивиденды от дружбы с «Ваней» (так представился американец) перевесили…

Месяца через два после этого в квартире Капустина зазвонил телефон. Мужской голос с иностранным акцентом — это был «Ваня» — напомнил о ресторанной встрече. Потом были новые телефонные звонки, новые расспросы, становившиеся все более и более детальными и откровенными. Работник американского посольства («Ваня») уже не скрывал, какое учреждение он представляет…

Так продолжалось до известных нам событий, происшедших 17 ноября. В грязной рукавице, которую изъял Капустин, помимо всего прочего находилось инструктивное письмо ЦРУ. Вот фрагмент из указанного послания:

«Дорогой друг… хотя мы и хотели встретиться с Вами, мы этого не могли сделать, пока мы полностью не уверились, что это безопасно. Предпринимая меры предосторожности и тщательно планируя наши действия, мы можем безопасно работать вместе. Я искренне надеюсь, что наше взаимоотношение будет на долгий срок и взаимовыгодным…»

Заметим тут же, что тщательного планирования не получилось, меры предосторожности не помогли, долгие и взаимовыгодные отношения не сложились…

Кроме инструктивного письма ЦРУ в рукавице аккуратно запакованные в целлофановый пакет лежали: специальная копирка для изготовления тайнописных посланий, инструкция для их зашифровки, блокнот с шифром, письма на английском языке от имени туристов, якобы находящихся у нас в Союзе. Эти письма Капустин после нанесения на них тайнописных донесений должен был отправлять за океан на подставные адреса ЦРУ.

Инструктивное письмо подписал уже известный читателям «Ваня». Американский разведчик, скрывавшийся под этим именем, и те, которые руководили всей этой операцией, были довольны. Еще бы, дело сделано! Инструкции новому шпиону переданы, меры безопасности приняты. Теперь остается ждать, когда агент развернет свою деятельность и начнет отрабатывать иудины сребреники, передавая информацию по хитроумному каналу связи прямо из Москвы в Лэнгли…

Капустин начал действовать. Прежде всего, согласно инструкции, он должен был оповестить своих боссов о благополучном изъятии «рукавицы» из тайника. Отпросившись с работы и купив в парфюмерном магазине губную помаду, он поставил в обусловленном месте сигнал — начальную букву своего имени, причем так, чтобы ее было видно из проезжающей по набережной машины…

Затем Капустин написал и отправил в США ответы на вопросы, которые ставились перед ним в инструктивном письме. Вопросов было немало. Не будем утомлять читателей их перечислением. Остановимся лишь на основных. После сведений о себе и своей семье, которые Капустин должен был сообщить, «Ваня» потребовал от агента подробных сведений о возможностях доступа к секретной информации, если он ими располагает, а также об интересных контактах среди своих друзей и знакомых. Американскую разведку Капустин интересовал в любом качестве. Что же касается его самого, то он лихорадочно искал любую возможность, дабы подсунуть спецслужбе США какие-либо сведения, лишь бы заработать. И Капустин решил предложить ЦРУ использовать своих давних приятелей, которые имели отношение к секретам нашей страны.

На что же рассчитывали в ЦРУ, давая санкцию на вербовку Капустина? Чтобы ответить на это, надо мысленно перенестись за океан и заглянуть в штаб-квартиру ЦРУ в Лэнгли.

Начнем с чисто риторического вопроса: может ли в кресле, над которым висит герб США, сидеть мошенник? Оказывается, может, да еще преуспевающий. Да еще поддерживаемый официальными лицами этой страны. Речь, в частности, идет о бывшем заместителе шефа ЦРУ М. Хьюджеле. Этот делец из Нью-Гэмпшира возглавил отдел тайных операций. Он был в то время лицом, ответственным за шпионаж против Советского Союза. Прошло не так уж много времени, и Хьюджела, уличенного в незаконных даже с точки зрения американской Фемиды финансовых махинациях, вынуждены были убрать. Но это случилось уже после того, как Хьюджел санкционировал вербовку Капустина…

Вернемся, однако, к