Право на счастье - Елена Звездная

С любовью к тебе».

19 раэ.

«Мой Белокурый Демон, с прискорбием сообщаю, что известная нам высокопоставленная леди скоропостижно скончалась. Кара небесная настигла ее на входе в храм Пресветлого Огитана, упавшей с храма статуей. Я же, следующая за ней, остановилась, дабы выслушать просьбу трех женщин с окраинных селениях, что прибыли в качестве паломниц. В народе распространяются слухи, что моя доброта была вознаграждена Пресветлым. Так же активно распространяются слухи, что мои прикосновения способны излечить от болезней… Дартан окружен толпой страждущих, однако в нашем нынешнем положении, это не так уж плохо. Что касается события, о котором ты предупредила — несмотря на предпринятые мною меры, заговорщики едва не ранили мое дыхание. А Харан пострадал, и лезвие оказалось отравленным, но спасти зверя удалось. И потому нет у меня жалости к погибшей леди! Хотя я лгу, и, наверное, самой себе. Это ужасно! Это все просто ужасно. И стоило бы возрадоваться тому, что нет более опасности, а мне страшно и тревожно…».

33 раэ.

«Кати, святая наивность, а не беременна ли ты, любовь моя? Что-то мне подсказывает, что предположение верно. Опять же малыш толкается, подтверждая ударами ножки, или ручки. Ох, радость материнства это не то, что приносит мне радость.

Что касается гибели известной нам старой карги, никакая она не леди, наивность моя. Леди не поступают так с теми, кто имел благородство взять их в жены, несмотря на возраст и наличие в утробе чужого дитя. Но как говорится — совершил благое дело, готовься к расплате, и эта истина подтверждается веками. Не печалься о ней и ее судьбе, благодаря твоему возлюбленному она прожила жизнь всеми почитаемой императрицы, а не всеми забытой монахини на острове Печали. И подлостью с ее стороны было отплатить за добро, ну да кто ей виноват. Не грусти, тебе сейчас не желательно.

Радость моя, а сообщи мне, есть ли слабые места у лорда Сьене? Сей индивид несколько излишне рьян в исполнении наложенных на него обязанностей.»

* * *

— Почему строительство еще не завершено? — Катарина, в скромном черном платье, гневно смотрела на трех подрядчиков. — Вам был назван предельный срок, и вы взяли на себя обязательства, так почему же сейчас я слышу лишь жалкие оправдания?

Мужчины стояли, опустив головы. Оправдания были, но в действительности и вина за сорванные работы имелась.

А Ян, вальяжно сидящий в кресле у окна, с наслаждением любовался собственной женой. Уже единственной. Впрочем, он подозревал, что единственной для него она стала с первого взгляда. И сейчас он любовался тем, как преобразилась его нежная девочка. В глазах более не было затравленного страха, спина прямая, чуть вздернутый подбородок и уверенность в своих силах. Но перемены императора не беспокоили, беспокоили лишь письма, которые Катарина неизменно получала, и столь же неизменно писала ответные.

— Я ожидаю видимых результатов, — ледяным тоном проговорила Катарина, — в противном случае я приму меры, для предотвращения вашей строительной деятельности!

Мьене Ахисе, мьене Лерна и мьене Сайро, низко кланяясь, покинули скромный кабинет в приюте святой Ниламины.

— Это невероятно, — разгневанная Катарина обернулась к императору, — мужчины Ратасса столь щедры в своих обещаниях, но столь же скупы в их исполнении.

— Грозная Катарина, — Хассиян рассмеялся, — все дело в том, что ранее они не воспринимали твои указания всерьез.

— Почему? — девушка развернулась, обиженно посмотрела на него.

— Хорошенькие женщины редко бывают требовательными управляющими, и ранее они считали большинство твоих требований лишь капризом.

— Ах так! — Катарина гневно прошлась по полупустому кабинету. — В таком случае мне придется говорить с ними иначе!

— Например? — весело поинтересовался Ян.

— В случае невыполнения указанных работ в срок, я… я посажу их в темницу, на хлеб и воду! Они должны отдавать себе отчет в том, что взятые обязательства необходимо выполнять!

Усмешка исчезла с его лица, Ян плавно поднялся и, подойдя к Катарине, внимательно посмотрел в огромные карие глаза, его вопрос был обманчиво нежен:

— Любовь моя, а ты готова понести ответственность за написание и получение секретных посланий?

И он уловил! Этот быстрый взгляд на, казалось, монолитную стену! Усмехнулся, ласково поцеловал, а затем стремительно направился к тайнику.

Кати замерла, глядя, как деловито император прощупывает камни, и застонала, едва он с торжественным: «Нашел!» открыл секретную панель. Взяв письма, Ян подмигнул ей, и подойдя к окну, вновь устроился в столь полюбившемся ему кресле.

— Читать чужие письма, не слишком благородно! — скрестив руки на груди, заметила Катарина.

— Неблагородно, это скрывать от меня любовную переписку, — невозмутимо ответил Ян, разворачивая сложенную бумагу.

— Она не любовная! — возмутилась девушка. Насмешливая ухмылка и лукавое:

— У тебя есть способ отвлечь меня от чтения… воспользуйся им… — но развернув и пробежавшись глазами по строкам, Ян изменил свое мнение, — Катарина, письмо писала женщина, это, несомненно, но почему обращением к тебе служит «Любовь моя»?

— Вы ведь уже догадались от кого эти письма, — Кати подошла ближе, и он привычным жестом усадил ее на колени, обняв одной рукой, а второй держа столь заинтересовавшее его послание.

— Видимо ты предполагала, что я могу их прочесть, раз не сожгла, — между делом заметил Хассиян.

— Причина не в этом, — Катарина устроила голову на его плече, — я часто их перечитываю.

— Неудивительно… — он усмехнулся и зачитал вслух. — «Старая карга готовит заговор. Да, моя святая наивность, у меня есть глаза и уши повсюду. Сейчас для нее, я про каргу, крайне важно устранить того, кто, чтоб его демоны обласкали, кто тебе так дорог. Из имеющихся у меня сведений, нападение произойдет у небезызвестного тебе лекаря, вероятнее всего на третий день после получения тобой данного письма».

Рука императора дрогнула. Тяжело вздохнув, он медленно произнес:

— Ты знала о нападении! И потому пыталась не пустить к Раенеру!

Катарина опустила голову, потом подняла на него взгляд испуганных карих глаз, и прошептала:

— Я не могу потерять тебя, Ян. Но и признаться, откуда сведения так же не могла. И я сделала все, чтобы это предотвратить.

Он отложил письма, развернул ее осторожно взял за подбородок и задал вопрос, который терзал его достаточно долго:

— Катарина, ты меня любишь?

Пунцовый румянец на ее щеках был красноречивее любых слов.