Хроники открытия Америки. Новая Испания. Книга I: Исторические документы - Христофор Колумб

На корабле находилось десять женщин из числа захваченных на островах Кариби, большинство с Борикена. Брат Гуаканагари разговаривал с ними. Мы полагаем, что [именно он] и посоветовал им предпринять то, что ночью они и сделали: когда всех объял первый сон, они незаметно бросились в воду и уплыли на берег, а когда их хватились, они успели уже добраться до суши, и нашим лодкам удалось выловить только четырех женщин, как раз в то время, когда они выходили из воды. Плыть же им пришлось более полулиги.

Утром следующего дня Адмирал послал передать Гуаканагари, чтобы он возвратил женщин, бежавших ночью, и принялся тотчас же за поиски их. Но когда наши люди вступили в селение, они убедились, что оно опустело: там не осталось ни живой души. Многие нашли в этом подтверждение своим подозрениям, другие же полагали, что индейцы, как это у них водится, просто перешли в другое селение.

Весь день мы простояли на месте — противные ветры мешали нашей отправке. На другой день противный ветер удерживался, и Адмирал поутру решил отправиться на лодках вдоль берега обследовать бухту, лежащую выше на расстоянии двух лиг, желая узнать, удобны ли ее берега для основания поселения. Туда мы направились на всех имеющихся во флотилии лодках, оставив корабли в бухте. Мы прошли вдоль всего берега и убедились, что и тут индейцы не доверяют нам. Из одного селения, куда мы зашли, бежали все жители. Осматривая это селение, мы обнаружили близ него спрятавшегося в лесу индейца, раненного палицей в спину, вследствие чего он не мог далеко убежать.

Жители этого острова сражаются при помощи заостренных палиц, кидая их из пращей, подобно тому как это делают мальчики в Кастилии, которые мечут маленькие палочки и при этом попадают в цель на большом расстоянии. Несомненно, этим оружием можно нанести достаточный урон людям безоружным. Индеец сказал нам, что он ранен Каонабо и его людьми, которые также сожгли дом Гуаканагари. Таким образом, плохо понимая индейцев, мы все были настолько сбиты с толку их двусмысленными сообщениями, что до сих пор не в состоянии постичь подлинную причину гибели наших людей.

В бухте, куда мы заходили, не удалось найти достаточно здорового места для поселения. Адмирал решил возвратиться к тому берегу острова, к которому мы причалили, когда шли сюда из Кастилии, потому что, по слухам, именно там было золото.

Все время дули противные ветры, и поэтому нас гораздо больше измучил путь в тридцать лиг, который мы прошли в обратном направлении, чем переход от Кастилии к этому острову. Ведь целых три месяца мы затратили на этот переход при противных ветрах, прежде чем высадились вновь на берег. Богу угодно было, чтобы из-за противных ветров, которые не позволили нам плыть дальше, нам удалось найти место, лучшее по своему положению из всех, какие можно было только выбрать, где была и хорошая гавань, и богатая рыбная ловля, а в рыбе мы испытывали большую нужду из-за нехватки мяса. Рыба здесь особенная, более питательная, чем в Испании. Правда, здешний климат жаркий и влажный, не позволяющий хранить рыбу до второго дня; мясные и рыбные продукты здесь быстро портятся. Земля здесь очень богатая. Тут протекает большая река и вблизи нее другая, немалой величины, с превосходной водой. На берегу одной реки строится город Марта{108}. Часть города окружена водой, текущей в ущелье с обрывистыми берегами, так что для защиты его не требуется никаких укреплений, другая часть города окаймлена таким густым лесом, что вряд ли даже кролик сможет пробраться через него. Лес этот такой зеленый, что никакому огню не спалить его. Уже начаты работы по отводу канала. Наши мастера говорят, что проведут его через город и построят на нем водяные мельницы, лесопилки и все то, что может работать с помощью воды. Посеяли много всевозможных полезных растений, и истинная правда, что они прибавляются в росте за восемь дней больше, чем в Испании за двадцать.

Сюда постоянно приходят индейцы, а с ними и их касики, которые у них считаются начальниками, а также много индеанок. Все они приходят нагруженные ахе[84]; превосходный плод этот похож на нашу репу, и из него мы готовим здесь множество самых разнообразных блюд. Нас очень утешало это кушанье, и после стольких неслыханных лишений, которые мы претерпели, плавая по морям, оно оказалось тем более необходимым, что мы не знали, какая погода и какие ветры нас ожидают впереди и сколько времени Господь задержит нас в пути. Мы поступили разумно, урезывая выдачу пищи, потому что благодаря этому нам удалось в течение всего этого времени сохранить жизнь.

Золото, и съестные припасы, и все, что приносят индейцы, они выменивают на наконечники поясов, четки, булавки, осколки разбитых чашек и блюдец. Ахе карибы называют наби, а индейцы — хахе.

Все эти люди ходят (об этом уже говорилось раньше) в чем мать родила. Только женщины прикрывают стыд передниками, и у одних они состоят из куска хлопчатой ткани, завязанного на бедрах, у других — из трав и древесных листьев. У мужчин и женщин нет лучшего украшения, чем яркая раскраска. Одни раскрашивают себя черной, другие белой или красной краской, и оттого у них такие рожи, что смех разбирает, когда глядишь на них. Головы у них в некоторых местах бритые, в других украшены такими замысловатыми пучками, что и описать невозможно. Одним словом, все, чем в нашей Испании могла бы быть украшена голова умалишенного, у этих людей в величайшей чести.

Мы находимся сейчас в местности, где много золотых рудников, и, судя по тому, что говорят индейцы, эти рудники лежат не дальше, чем в 20—25 лигах от нас. Одни говорят, что они расположены в Нити, где правит тот самый Каонабо, который убил христиан; другие же называют местность, которая находится в другой стороне и называется Сибао. Эти рудники, если будет на то Господня воля, мы найдем и осмотрим через несколько дней, так как теперь все мы только и заняты, что заготовкой припасов, да и то людей не хватает, ибо за три-четыре дня захворала третья часть их, и я думаю, что главные причины недуга — это напряженный труд и перемена местожительства. Но уповаю на Бога и верю, что все недужные вновь обретут здоровье. Судя по всему, эти люди [индейцы] все обратятся в христианство, как только мы научимся понимать друг друга; они подражают нам во всем и так же, как и мы, становятся на колени перед алтарем и повторяют слова «Ave Maria» и совершают церковные обряды, крестятся и твердят, что желают стать христианами, хотя теперь они настоящие идолопоклонники, потому что в своих домах хранят изображения самых различных видов. Когда я спросил их, что это за изображения, они отвечали мне, что то «турей», — турей же и на их языке означает небо. Я сделал движение, как будто собирался бросить их идолов в огонь, но этим причинил им такое горе, что довел их до слез. Они думают, что все, что мы приносим им, имеет небесное происхождение, и поэтому называют наши вещи «турей», то есть небо.

День, в который я первый раз ночевал на суше, был первым днем Господа нашего[85]. То малое время, что мы провели на этой земле, затрачено было скорее для приведения в порядок места для поселения и на поиски всего необходимого для жизни, чем на ознакомление с богатствами здешней страны. Но хоть и немного пришлось нам увидеть, все же то, что мы нашли и встретили здесь, вызывает немалое удивление.

Мы видели деревья, которые дают шерсть[86] и довольно тонкую, так что сведущие в ткацком деле говорят, что из этой шерсти можно изготовлять хорошие ткани. И этих деревьев так много, что шерстью можно грузить каравеллы, хотя нелегко собирать ее, потому что на этих деревьях много колючек; но можно найти средства для того, чтобы облегчить сбор шерсти. Здесь множество хлопка на вечнозеленых деревьях, высотою не уступающих персиковым.

Есть также деревья, дающие воск[87], и этот воск обладает приятным запахом и цветом и горит так же хорошо, как пчелиный, мало чем отличаясь от него. Немало имеется тут деревьев, дающих терпентин[88] редкостного качества и очень чистый. Тут много смолы точно так же очень хорошего качества.

Есть деревья, которые, как я полагаю, в пору созревания плодов несут мускатные орехи. Сейчас они без плодов, но кора их обладает таким же запахом, как и кора мускатного дерева.

На шее у одного индейца я видел имбирный корень. Немало тут, кроме того, алоэ[89], и хотя здешние его породы отличаются от наших, я полагаю, что они относятся именно к тем видам, которыми мы, лекари, пользуемся при врачевании. Найдена также была корица. Правда, она не так хороша, как та, что у нас в Испании. Мы не знаем, чем объясняется подобное различие — быть может, она была собрана здесь не в должное время, быть может, она хуже из-за свойств почвы.

Найден был также плод желтого мирроносного дерева (mirabolano)[90]. Он лежал под деревом в сырости, ибо земля здесь очень сырая, и начал гнить. Плоды эти горьки на вкус, и, думаю я, потому, что они подгнили, но во всем остальном они таковы, как настоящие плоды мирроносного дерева. Есть здесь также благовонная смола.