Бунт - О. Шеремет

Что за глупая игра! Ксани неуютно чувствовала себя в присутствии Мертеля, но решила подыграть. Резко — может быть, чересчур резко — отодвинула стул. Ножки скрипнули по каменным плитам пола. Ксани направилась к кровати, гордо вдернув подбородок. Но, когда она проходила мимо незваного гостя, внезапно почувствовала на своих плечах тяжелые ладони, а затылка коснулось горячее дыхание.

Дроу приподнял девушку, будто она ничего не весила, и уже через мгновение прижал к стене, завешенной шкурой с длинным мехом. Девушка, удивленная более ем необычным поведением приятеля, не сопротивлялась, даже когда парень с силой, даже грубо, нашел ее губы. Ксани ответила на поцелуй, но тут же с силой оттолкнула Мертеля.

— Ты… прочь!!! — задыхаясь, крикнула она, извиваясь всем телом. Она всегда считала себя сильной, да так оно и было, но сейчас её усилия были смешны — будто летучая мышь билась крыльями о скалу, пытаясь её сдвинуть.

Бесполезно. Мертель слизнул капли крови с укушенной губы, схватил запястья Ксани, прижал крепче к стене.

— А если не уйду? Вот такое вот я… ничтожество… Где же твой кнут, жрица?

Ксани задыхалась. Она почувствовала губы Мертеля на шее — опять поцелуи грубые, она прикусила кожу, едва ли заботясь о том, что ей может быть больно. Закричать? Даже если кто-то и услышит… жрица Шэли не может предстать перед прочими в таком виде.

Шэли!

«Змеезнающая, помоги мне!» — взмолилась девушка, запрокидывая голову. Нужно собраться с силами. Сейчас же, вспомнить что-нибудь, что поможет освободиться от этого кошмара.

Нет, не Шэли`и`Ксан, она здесь не поможет. Но её божественный брат — разве он не затупится?

Ксани зажмурилась, исступленно призывая бога, которому никогда не служила. И он откликнулся.

Незримая рука схватила Мертеля, отшвырнула к противоположной стене, где он обмяк бесформенным кулем. С трудом поднялся. Ксани бросилась к кровати, схватила кнут и встала перед воином, дрожа от ярости — или от пережитого страха.

— Прочь, — повторила она. Голос вибрировал, но не срывался. Сейчас жрица была опаснее, чем любой маг или воин, чем целое гнездо ламий. Жрицы в гневе с трудом контролировали себя и струящуюся через них божественную силу. Иначе говоря, лучше не связываться, если жизнь дорога.

Дальше все было совсем нелепо. Мертель кивнул коротко, по-военному, будто принимая приказ от вышестоящего чина. Развернулся, одним движением схватил скимитары и вышел.

Вниз, по улице — куда? Непонятно. Далеко, как можно дальше отсюда. Все силы уходили на то, чтобы не думать о том, как он…

К голове сразу прилила кровь, в ушах зашумело, и ему пришлось остановиться, чтобы прийти в себя, отдышаться. Для темных эльфов, особенно ля мужчин, слово «стыд», а так же все, что означает, незнакомо. Поэтому Мертель и не знал, как назвать то чувство — ужасающее, огромное, которое как будто было больше его само и стремилось разорвать тело в клочья.

«Может, я заболел?»

Если бы. Разве что от удара о стену что-то развинтилось. Лицо пылает, сердце гулко, как гномий молот, бухает в груди. Ещё хуже, в глазах защипало. Да что же это творится, в конце концов!

Он ускорил шаг — стало чуть легче. Тогда воин помчался вперед, стараясь сосредоточиться на беге. Вперед, вперед, за пределы жилых кварталов, к казармам и плацу. Зачем? Да демон его знает. Мертель понимал одно: если он вернется к себе в комнату, то просто свихнется. Впрочем, можно было еще зайти в таверну и напиться до бесчувствия.

Мысль показалась неплохой. Он замедлил шаг, обдумывая ее, как вдруг услышал своё имя.

— Мертель!

Из казармы вышел знакомый ему молодой маг — из желтоглазых. Он приветливо махнул рукой.

— Я тебя искал.

— Зачем? — спросил Мертель, прикидывая, что лучше: заехать ему в челюсть или пригласить в трактир? И так и так будет весело.

— То дело, о котором говорил Яхмос… ты понимаешь.

Ярко блеснули звериные желтые глаза. Мертель с отвращением понял, что этот парень полон такого же энтузиазма, как и он сам несколько кругов назад. Ушастые дерри! Как же… секретная миссия… в стан врага… Только что не повизгивают от восторга.

— Да, — с трудом сдержав рвущиеся с языка проклятья, кивнул воин. — Значит, ты и я?

— Я и ты, — лукаво поправил маг. — Между прочим, маршрут уже составлен. План я тоже набросал. Сколько тебе нужно на изучение?

— Не знаю. Круг… четверть круга. Снаряжение?

— Готово. Только оружие осталось. Это по твоей части.

Конечно, по его. Успокоительная холодная сталь, звонкие клинки, бесшумные стрелы, пара кинжалов и миниатюрный арбалет, чтобы отравить или усыпить врага.

— Четверть круга, — повторил Мертель.

А потом они отправятся в Церрет, искать Глаз бога. А потом вернутся… или нет.

Часть 3. The point of no return

Глава 1

СКЪЯВИ

Поначалу Скъяви не решалась покидать свои покои. Никто не запрещал ей, но как-то само собой разумелось, что рабыне-кормилице не подобает шататься по коридорам наравне со свободными.

Но дхаэроу съедала скука. И однажды, убедившись, что сын крепко спит, она осторожно толкнула дверь. Дверь легко подалась. Не веря своим глазам, Скъяви остановилась. Отошла на шаг и нахмурилась. Ловушка? Она переступит через порог, а там…

Да нет, не было в этом смысла. Она здесь — никто, чуть выше дерри по положению. К чему такие сложности?

Она собралась с духом, открыл? дверь, придерживая её рукой, и выглянула в коридор. Стену подпирает костлявый гнолл — увертливый и ловкий, ненамного, но все же более умный, чем тролль. У себя в подземельных общинах они даже научились высекать огонь и использовать его для приготовления пищи. Цивилизация, что б её.

В Тилгуафне гнолллов истребляли, считая их слишком разумными, разум не положено иметь представителям низших рас. Для охраны в зданиях использовали черных троллей — низкорослый вид. В Церрете же покои охраняли именно гноллы.

Он не шелохнулся, продолжая тупо смотреть перед собой. Дхаэроу отошла от двери. Ничего. Она ускорила шаг, чутко прислушиваясь — за спиной раздался сухой шелест шагов. Гнолл следовал за ней. Скъяви остановилась; страж тоже. Дхаэроу вздохнула, сжала ледяные руки: можно успокоиться, ему приказано просто следовать за ней, но не убивать. Тут же пришла горькая мысль: её хозяева настолько уверенны в том, что рабыня никуда не денется, что позволяют ей свободу перемещения по поместью.

В самом деле, куда ей деваться? Бежавшая от своей семьи, покинутая своей богиней… Но, за последние — нелегкие! — времена Скъяви поняла для себя одну вещь, которая помогала ей держаться. Чем тебе хуже, тем выше нужно поднимать голову; тем громче смеяться; тем отчаяннее бросаться, очертя голову, на поиски выхода.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});