В Plaz’e только девушки - Мила Бограш

– Это не по телефону… – замялась Вера.

– Ты слышала? Про Агнию… – осторожно спросила Яна.

– Я ее видела две недели назад, а что?

– Она погибла. Неделю назад.

– Как?! – голос Веры прозвучал испуганно. – Надо же… Вот тебе и «Башня»… – машинально пробормотала она, вспомнив зловещую картинку с падающими вниз человечками.

– Какая башня, о чем ты? – не поняла Яна.

– Это потом… При встрече… – ушла от ответа Вера.

– Ну хорошо. Я завтра с утра свободна, подъезжай.

Яна продиктовала свой адрес, в недоумении повесила трубку. Нервозность Веры, недавняя смерть Агнии, о которой Вера почему-то не знает. – Что там у них в конторе творится?

* * *

Увидев на определителе знакомые цифры, я подумала, что в последнее время мы с Рикемчуком неразлучны, как Дафнис и Хлоя, Тристан и Изольда, Мастер и Маргарита, Бивис и Батхед. Такие сравнения настроили меня на романтический лад и я, ласково улыбнувшись, сняла трубку.

– Василиса! – по своему обыкновению без долгих предисловий рявкнул Рикемчук. – Вы где нужные телефоны храните?

– Ваш – в своем сердце… – не задумываясь, промурлыкала я.

– А остальные? – не повелся он на нежный комплимент.

– В мобиле, где же еще? Как все нормальные люди, – холодно ответила я, обиженная на его дубовую, точнее, стоеросовую деловитость.

– А если телефон потеряли?

– Тогда катастрофа! – всерьез ужаснулась я, потому что однажды со мной такое случилось и послужило началом очень многих неприятностей…

– А записной книжки у вас нет? – все не мог успокоиться он.

– Это отстой, Вячеслав Иваныч. В записной книжке только Татьяна хранила мобильный Онегина.

– Тогда не было мобильных телефонов, – машинально поправил Рикемчук.

– Разве? – удивилась я. – Может, в «деревне, где скучал Евгений» [12]и не было, а у передовых представителей русской интеллигенции уже давно были. Одоевский ответил Пушкину из Сибири: «Струн вещих пламенные звуки до слуха нашего дошли…» Дошли до слуха, понимаете? А разве мог бы декабрист в читинском остроге сказать: «Отрадно отозвался во мне голос Пушкина!» [13], если бы Александр Сергеевич не позвонил ему по мобиле?

– Прекратите меня дурачить! – зашелся на том конце провода Рикемчук.

– Не знаю, не знаю… – хмыкнула я, – пушкинисты до сих пор об этом спорят. – И добавила невинно: – А вы о чем меня хотели спросить, Вячеслав Иванович?

– Мобильный был у Гребнева?

– Естественно, – ответила я, – как у всякого нормального человека. Хотела добавить: «с пушкинских времен», но решила больше не дразнить разъяренного следака. – А почему вы спрашиваете?

– Потому что его телефон нигде не обнаружен. Ни при нем, ни в гостиничном номере. Исчезли координаты людей, с которыми он беседовал в последнее время.

– Можно у друзей узнать, у родственников…

– Сам знаю… – рявкнул Рикемчук и повесил трубку.

Значит, телефон Еремея украли, поняла я. Кто убил, тот и украл.

Пока Рикемчук по крупицам собирал информацию по делу Гребнева, я занималась текущими делами. Девушки наши со своими котами выезжали к счастливым новоселам. На «шпионов» спроса пока не было. Я снова была свободна – муж уехал в очередную командировку. Тут бы и заняться журналистским расследованием, только расследовать-то было нечего. Зацепок нет. Я исключила Марту из числа подозреваемых. Беременность от любимого мужчины – лучшее алиби. Она понимала: своего первенца Еремей никогда не бросит. А где ребенок, там и мать. И кто знает. Ссорятся люди и мирятся люди…

Кстати, о детях! Я вдруг вспомнила, как Ерема меня спросил: «У тебя есть дети?» И эту его странную просьбу зайти в Аюрведический центр, спросить, не ставят ли там противозачаточные спирали. Он, помнится, объяснил, что интересовался этим пикантным вопросом после рассказа матери. Так ли? Я решительно сняла трубку:

– Альбина Георгиевна, можно мне к вам приехать?

За месяц до…

– Не реви! – Яна подошла к мойке, оторвала квадратик бумажного полотенца и протянула Вере. – В слезах правды нет, только насморк.

– Что же делать-то, Яна? – Вера подняла заплаканное лицо.

– Да… Что делать… Извечный вопрос, когда уже ничего не поделаешь.

Яна села напротив нее.

– Не суетись. Кофе выпей. Дай мне подумать.

Вера покорно уставилась в чашку с остывшим кофе и замолчала, ожидая, что придумает Яна, но той сказать было нечего. «Дурища…» – Она сочувственно посмотрела на Веру. Услышанное ею было не просто странно, оно было необъяснимо – какая-то обязательная контрацепция… С какого перепугу? Хотя в каждой избушке свои зае… ушики.

Сама Яна противозачаточными спиралями не пользовалась, поэтому не могла сказать, выпадают они или нет. И как часто. Удивила встреча с Агнией за несколько дней до ее смерти, неожиданная и загадочная, как в детективном триллере. Почему она, вместо того чтобы поговорить с Верой, тайком сунула ей Аркан Таро? Агния ведь не цыганка с картами, а жена крупного чиновника. Вообще-то часто именно VIP-дамочки увлекаются разными гаданиями, предсказаниями, хиромантией, уж больно положение их муженьков непредсказуемо. Яна понимала – Агния выбрала «Башню» неслучайно. Что она означает? Узнать это не составляет труда. «С этого и начнем, – решила журналистка, – а там видно будет».

– Собирайся! – решительно сказала она.

– Куда? – от неожиданности та даже вздрогнула.

– На Кудыкину гору, – Яна хмыкнула. – Точный адрес! Хотя правильнее было бы сказать на «Лысую гору». Но Вера не поняла бы. Чего ее пугать заранее и так уж… – Едем к моей подруге, – пояснила она.

Вера разволновалась еще больше.

– Об этом никто не должен знать!

– Да что ты говоришь? – Яна насмешливо посмотрела на нее. – А мне тогда зачем сказала?

– Это корпоративные дела… Я давала подписку о неразглашении… – вяло сопротивлялась Вера.

– Не парься, – отмахнулась Яна от ее наивного лепета. – «Кто сказал, что женщины не умеют хранить тайны? Просто они делают это сообща». Слышала такую присказку?

Но Веру поговорка не убедила, она по-прежнему смотрела недоверчиво.

– Не трусь! Она – надежный человек, – успокоила Яна, – не проболтается.

– Ладно… Как скажешь… – обреченно согласилась Вера.

Не дожидаясь вечно занятого лифта, они стали быстро спускаться по лестнице. Навстречу им бодро поднималась худенькая седовласая женщина в спортивном костюме.

– Доброе утро, Анна Ивановна, – мимоходом поздоровалась Яна, – от инфаркта бегаете?

– Нет, Яночка. Я степпер, – с достоинством ответила бабушка, – готовлюсь к соревнованиям.

– К соревнованиям? – даже приостановилась Яна. – Каким?

– Районным. По скоростному бегу по лестницам. Сейчас кризис, для нас самое раздолье, – радостно тараторила старушка. – Стройки-то заморозили. В шестнадцатиэтажном недострое будем соревноваться, префект разрешил.

– Мудрое решение, – кивнула Яна, – не пропадать же добру.

– Конечно, мне рекорд Денниса Мартца не побить… – бабушка огорченно пожевала губами.

– А кто это? – вырвалось у Веры.

– Представляете, девочки! Он взобрался на сотый этаж отеля «Детройт Плаза». На сотый! За одиннадцать с половиной минут! Но и старая гвардия не сдается! – гордо вскинула она сухонькую головку. – Между прочим, победителей моей возрастной группы обещают отправить в Нью-Йорк. Покорять небоскреб Эмпайер Стэйт Билдинг» на Манхэттене, – без запинки выговорив чужие названия, похвасталась Анна Ивановна.

– Не споткнуться вам! – опешив, пожелала Яна резвой старушке.

– Спасибо, милая!

Та помчалась к новым высотам. Даже Вера, позабыв о своих неприятностях, до неприличия округлив глаза, уставилась вслед ретивому божьему одуванчику.

– Видишь, – толкнула ее локтем Яна, когда прыткая бабушка исчезла далеко вверху, – ей почти восемьдесят, а она небоскребы покоряет.

– Мне что, тоже степпером стать? – грустно посмотрела на нее Вера.

– Ага. А что такого? Я и сама не прочь. Представляешь, как быстро будешь взбираться по карьерной лестнице? – рассмеялась она.

Но Вера, вспомнив про свою «карьерную лестницу», только тяжело вздохнула.

– Не кисни, – прикрикнула Яна, – сейчас, как Анна Ивановна, живо осилим твою «Башню». По кирпичикам вскарабкаемся.