Рейтинговые книги
Читем онлайн Кладоискатели. Хроника времён Анны Ивановны - Нина Соротокина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 87

— Паспорт?.. Ах ты, Господи, я и не предполагал, что сию бумагу надобно при себе иметь. Уж в следующий раз непременно… Я могу встретиться с вами в любом, удобном для вас месте. Скажем, у Гостиного двора на Троицкой площади, а? Если желаете, можно в Адмиралтейской стороне. Синий мост вас устроит? Или у храма Святого Исаакия Долматского? — спрашивал Родион заискивающе (вот мука!).

— У Исаакия завтра в два часа пополудни, — скороговоркой сказал Волобуев, сгреб бумаги, цепко ухватил чернильницу и вышел из комнаты.

Вечером Флор собрал все имеющиеся в доме деньги, уж и сундук перетряхнули, и карманы вывернули, а слуга все твердил: мало, мало…

— Да откуда ты знаешь-то, что мало? — разозлился Родион. — Какая там у них норма, в Тайной?

— А норма у них такая: чем больше, тем лучше. Понеже они — прорва.

— Ладно. Если что, кольцо матушкино присовокуплю.

В назначенный час Родион был в условленном месте. Он укрылся в галерее, недавно пристроенной к храму для укрепления стен. Куранты голландских часов на храме пробили два.

Волобуев опоздал на пятнадцать минут. Он подошел к Родиону не спеша, встал бочком, глаза его рассматривали городские дали. Кошелек без малейшей задержки перетек из одних рук в другие и исчез в недрах подканцеляристского камзола.

— Я ознакомился с делом известных персон. В строгом смысле слова все это и делом-то назвать нельзя. Есть приказ об аресте, об обыске, но опросных листов нет, пыточных листов тоже нет.

— И что это значит? — быстро спросил Родион.

— А это значит, что Люберова подвергли арестованию, а далее, не утруждаясь допросами, тут же отправили в ссылку бессрочно. Об этом и реляция говорит.

— Значит, не было допросов с пристрастием?

Волобуев вдруг быстро, зорко глянул на Родиона, и тот поразился, сколь всепонимающим был этот взгляд.

— Вы ведь сынок им будете? Я не ошибаюсь?

— Вы не ошибаетесь, — согласился Родион. — А за что арестован отец?

— Сие есть тайна, — буркнул Волобуев и сунул руку в карман, словно желал ощупать кошелек — жидковат…

— Не могли бы вы принять от меня подарок, — пробормотал Родион, раскрывая ладонь с кольцом, брильянт сверкнул тревожно.

Волобуев, кажется, и взглядом не удостоил подарка, однако же все приметил: и истонченное золото ободка, и величину камешка.

— Колечко маменькино себе оставьте. Зачем вам знать подробности? Все как обычно. Был донос, уличающий означенную персону в противогосударственной деятельности. Но главное, папенька ваш богат был. Видно, перебежал кому-то дорогу…

— Ладно. Здесь я все равно никогда ничего не узнаю. Куда сослали родителей?

— Этого я пока не знаю. В реляции сказано — под Соликамск, но конвой еще не вернулся, посему точное место нам неизвестно. Арестанта выслали ранее, арестованную с двумя услужителями, людьми вашими, вдогонку. Мой вам совет: не ходите больше в наше заведение, не мозольте глаза. Пройдет год, два… тогда и справитесь. Я вам помогу, только вместо себя пришлите кого-нибудь. Так оно вернее будет.

Волобуев исчез как-то удивительно легко. Кажется, и сделал-то всего три неторопливых шага — и нет его, как растворился.

12

О смерти Августа II, короля польского и курфюрста саксонского, имевшей место 1 февраля 1733 года, Родион узнал из «Петербургских ведомостей», которые регулярно почитывал в Конюшенной канцелярии.

Родиона мало занимала политика, но отец ею был весьма увлечен. Поэтому и вспомнились сейчас слова его: «Умрет старый греховодник, быть войне».

— С чего это вы взяли, батюшка? — спросил тогда Родион.

— А с того я это взял, что Польшу начнут делить. Должность короля у них выборная. Французы захотят видеть королем польским Лещинского — тестя их Людовика.

— А мы кого захотим видеть?

— А мы на польском троне хотим видеть кого угодно, только не Станислава Лещинского. Вот погоди, попомнишь ты мои слова.

И вот Август II умер, а первым лицом Речи Посполитой стал примас, архиепископ гнезденский Федор Потоцкий. О Станиславе Лещинском в «Ведомостях» не было сказано ни слова, однако не газеты, а живые события, невольным участником коих стал Родион, заставили его убедиться в правильности слов отца.

Как-то совпадало, что при посещении Бироном манежа, — а это случалось почти каждый день, — там же находился и Родион. Со временем фаворит стал отличать Люберова среди других офицеров, обер-офицеров, генералов и конюхов. Как рыбак рыбака видит издалека, так и истинный лошадник по взгляду и жесту чувствует человека близкого. Кроме того, Родион свободно изъяснялся по-немецки, а другого языка, тем более русского, Бирон не признавал. В немецком Родиона фаворит угадывал дорогой его сердцу курляндский диалект, поэтому снисходил иногда до доверительного тона в разговоре с вежливым поручиком. Бирон любил порассуждать на общие темы. О чем? Да о чем угодно. О холодной зиме и теплом лете, о желудке, что бурчит не ко времени, о хорошей мужской попойке, но более всего, конечно, о лошадях.

Родиону меньше всего хотелось привлекать к себе внимание фаворита, фамилия Люберов могла вызвать у него неприятные ассоциации, но скоро наш герой понял, что Бирон с этой стороны совершенно безвреден. Фамилию Люберова он запомнить не пожелал и называл его несколько фамильярно по имени — Родион.

Благоволение фаворита к поручику Люберову было замечено и в канцелярии, и на манеже. Если Бирон пребывал не в духе и штат боялся выговора за медлительность и беспорядок, лошадь к фавориту подводил непременно Родион. Тут же начинались обсуждения достоинств и недостатков данного жеребца, и Бирон забывал, из-за чего собирался устроить разнос. Особое отношение фаворита породило в душе Родиона мечту, которая со временем стала навязчивой идеей: добиться через Бирона аудиенции у государыни, броситься к ногам ее и попросить милости родителям. Подробности, которыми он украшал свою мечту, делали исполнение ее вполне вероятным. Надо было только терпеливо ждать случая, и он обязательно представится.

В начале марта, когда зима была уже на исходе, появилась возможность увидеть царский двор вблизи. В тот день на манеже Родион предстал перед Бироном с двумя великолепными, гнедыми, с золотистым отливом, арабскими жеребцами, только что присланными из Испании. Бирон так и зашелся от восторга: широкий лоб, со слегка вогнутым «щучьим» профилем голова, длинная, красиво изогнутая, лебединая шея, словом, чудо!

— Каковы, а? Родион, а? Только седло поменяй. У этого седла лука слишком высокая.

Приказание тут же было исполнено. Бирон взлетел на лошадь и поехал по кругу, постепенно убыстряя бег. Вдруг в манеж вбежал поручик с криком: «Едут! Едут!» Шталмейстер[21] и случившиеся рядом люди пришли в необычайное волнение. Из подсобных помещений внесли роскошное кресло и поставили в торец помещения. Сзади кресла разместили скамейки, крытые вальтрапами, на пол, прямо на опилки бросили ковры. Во всем манеже только Бирон оставался спокоен, продолжая выезжать скакуна.

Дверь стремительно распахнулась. Первыми в манеж вошли гвардейцы и выстроились вдоль стен, за ними важный генерал, затем несколько партикулярных, расфранченных донельзя лиц и, наконец, большая, тучная женщина со строгим лицом. Она сразу направилась к креслу, за ней последовала немногочисленная свита, были среди них и дамы. Замыкали шествие две большеголовые, резво ковыляющие карлицы.

Это могла быть только она, императрица всероссийская — Анна I. Перед тем как сесть, она распахнула большую соболью шубу, явив миру небесно-голубое одеяние, плотно расшитое золотыми цветами и птицами. Мелкие завитки парика окаймляли ее лоб, два больших локона лежали на собольем воротнике. Как только Анна удобно устроилась в кресле, карлицы сбросили шубейки и затеяли перед царицей шумную игру, одна изображала петуха, другая курицу. «Курица» квохтала, била себя по бокам маленькими ручками, а петух ходил кругами, примериваясь, как лучше вспрыгнуть на спину своей жертве. Наконец петуху это удалось, раздался дружный хохот, веселилась вся свита. Карлицы уже всерьез тузили друг друга, барахтаясь в опилках.

— Кыш, кыш, проклятые! — крикнул, подъезжая, Бирон.

Только тут Родион увидел, что на манеже не осталось никого, кроме вновь прибывших. Он тоже собрался уходить, уводя второго жеребца, которого продолжал держать под уздцы, но Бирон поманил его пальцем. На второго красавца коня забрался франт Левенвольде. Он тоже неплохо гарцевал, но до Бирона ему было далеко: то ли скакун слишком горячился, то ли не смог Левенвольде подчинить себе коня. Видно было, государыня очень довольна этим представлением. Наконец оба всадника остановились около Родиона.

— Держи коней, — бросил Бирон. — Поводи их тут немножко, во-он там, подальше.

1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 87
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Кладоискатели. Хроника времён Анны Ивановны - Нина Соротокина бесплатно.
Похожие на Кладоискатели. Хроника времён Анны Ивановны - Нина Соротокина книги

Оставить комментарий