Воин Бездны - Алексей Головлев

Эрван скорее угадал слова, чем услышал: раненый едва ворочал пересохшим языком.

– Нельзя ему, – словно извиняясь, пояснил Томас и поёжился. – Стрелу в живот получил.

Эрван с удивлением посмотрел на провожатого: стрелу? Открыл было рот, но лишь молча кивнул. Продолжил осмотр.

– Пять человек… Из них четверо – еле дышат. – Эрван с укоризной взглянул на Томаса. – Что ж вы их на палубу не вытащили? Там хоть воздух…

Томас пожал плечами.

– Кто его знает, как лучше: мы ж без лекаря… А здесь хоть ветра нет и вода не хлещет. Да им так и так… – Он не договорил, только безнадёжно махнул рукой.

Эрван сглотнул. На миг ему показалось, что он попал в склеп. Он изо всех сил затряс головой, прогоняя наваждение.

– А в том углу что? – Он кивнул на рогожу в противоположном углу, длиннее и шире первой.

– Там те, кому уже все равно, – спокойно ответил Томас. – Будете смотреть?

Эрван помедлил мгновение, собираясь с духом. Потом решительно кивнул.

Не успели они сделать и шага, как один из раненых зашевелился. Сел, обвёл одного за другим невидящими глазами. И вдруг рухнул, забившись в конвульсиях. Кулаки замолотили по доскам, тело изогнулось дугой, на губах запузырилась грязная пена.

Эрван метнулся к нему.

Он попробовал навалиться всем весом, прижать раненого к настилу, схватить и удержать руки… Бесполезно.

– Юэн, Кадо! Держите плечи! Свисток, затылок! Кто-нибудь, нож дайте – язык закусит!

Раненый остервенело мотал головой.

– Невод… Сеть упустил… Уйдёт рыба, уйдёт…

Глаза его закатились, тело обмякло.

– Отпустите меня, пожалуйста. Я домой хочу, – он шептал еле слышно, Эрвану пришлось почти прижаться ухом к его губам, чтобы разобрать слова:

– Дома хорошо… Там вереск… И мама…

Он всхлипнул и замолчал. Эрван ждал: секунду, пять, десять… Наконец он понял – больше слов не будет.

С минуту матросы неподвижно стояли над телом. Первым зашевелился Томас.

– Надо бы его перетащить. К тем. Поможете, а?

Эрван кивнул.

Тело несли осторожно, словно в руках у них был ещё живой человек. Уложили рядом с остальными погибшими. Аккуратно, как спящего, прикрыли рогожей. Переглянулись.

– Хватит, пожалуй, – хрипло произнёс Эрван. – Пошли наверх.

Бастиан стоял у борта и нетерпеливо притоптывал. Рядом, опустив голову, молча стоял пиратский главарь. Матросов с «Горностая» не было видно – наверно, уже сидели в шлюпке.

– Наконец! Только вас и ждём. Я уж хотел сам за вами… Ну что там?

– Чисто. Оружие есть, но им не пользовались. В трюме одна соль. В кубрике пять… четыре тяжёлых.

Бастиан приподнял бровь.

– Так пять или четыре?

– Четыре, – Эрван отвёл глаза. – Пятый умер… У нас на руках.

– Ясно. Давайте в шлюпку, – Бастиан повернулся к главарю. – Жди, понял?

Тот кивнул, не поднимая головы.

Когда шлюпку отделили от корабля сто футов морской воды, над фальшбортом показались лица: одно, другое, третье… Одиннадцать лиц. Круглые и вытянутые, с растительностью и без, чумазые и не очень… объединяло их одно: выражение тоски, страха и такой безысходности, что у Эрвана защемило сердце. Он сгорбился, изо всех сил вцепившись в весло. На соседней банке заёрзал Свисток – видно, почуял что-то похожее.

«Наверно, так смотрят грешники в аду. Мы отплываем – они остаются. Что они чувствуют, глядя на нас?»

В лодке повисла тишина: лишь скрип уключин да плеск воды за бортом. Эрван украдкой оглядел матросов: каждый думал о своём, но тень на угрюмых лицах была одна для всех – даже Бастиан выглядел мрачным и осунувшимся.

– Баст! – Кадо, на правах старшего по возрасту, решился прервать тяжёлое молчание. – Мы там, в трюме, похоже, кой-чего пропустили: что с ними было-то?

Бастиан ответил не сразу: видимо, подбирал слова:

– Сначала паренёк сказал, что они тихо-мирно ловили рыбу тут поблизости. Я, само собой, не поверил: как ушли киты, рыбы тут – днем с огнём. Зато чуть ближе к побережью ходят купцы – с севера на юг, мимо Устья. Ну я поднажал маленько, и парень сознался: они больше месяца болтались на востоке, сети закидывали, а добычи – селёдкин хвост да три чешуйки. Вот Конгар и решил – пора испытать удачу.

Бастиан заметил недоумевающий взгляд Свистка.

– Ну, чего уставился? Они всегда так делают: рыба есть – рыбачат, и, только если в брюхе пусто, тогда уж… Ну вот, у них было два корабля. Хоть вояки и паршивые – на одинокое судно хватило бы с запасом. Но вышло так, что напоролись они не на купца, а на фоморов.

Бастиан кивнул, не дожидаясь вопросов.

– Да. Похоже, те самые. Четыре штуки. Парень говорил: огромные, с наши военные суда размером. Не знаю, может, врал… У страха глаза велики. Ты как думаешь?

Эрван неопределённо пожал плечами. Он всего-то и видел тогда – четыре крохотных паруса на горизонте. Что тут скажешь?

Бастиан сделал паузу, затем кивнул.

– Ну вот. Фоморы показались точно по курсу. Ветер им дул попутный, они добавили парусов и пошли на сближение. Поворачивать было поздно, да и без толку – всё равно бы догнали. Конгар сообразил, что у них один шанс – вклиниться между фоморами и рискнуть проскочить на скорости. Резон у него был: даже выполни фоморы поворот как следует, это бы им не помогло – люггер против ветра черта с два догонишь.

Из двух кораблей «Морской ёж» шёл первым – он успел. А второй нет. Взяли на абордаж – те пикнуть не успели. Команду, понятное дело…

Бастиан вздохнул и развёл руками.

– Но и нашим новым знакомцам пришлось несладко: они, считай, в игольное ушко проскользнули. Справа фоморы, слева фоморы, абордажные крюки готовят… И стрелы со всех сторон – палуба-то как на ладони. Конгар сам встал к румпелю: его истыкали стрелами, как подушку для булавок. Вот уж действительно – «Морской ёж»! Любит судьба пошутить, ничего не скажешь…

Бастиан покачал головой: одновременно одобрительно и недоверчиво.

– Вот ведь… Жулик старый, пират, пройдоха, каких поискать, – а умер как настоящий капитан. Молокососов своих спасал. Такие дела…

Эрван и Свисток стояли на палубе «Горностая». Чуть поодаль, в центре круга, образованного группой матросов, держал речь Бастиан:

– …Такие дела. Их там семнадцать сопляков. И с каждым днем все меньше. На борту ни воды, ни еды – последнее извели на раненых. Капитан погиб, курс прокладывать некому – тёмные они. До континента не дотянуть: сдохнут по дороге. А если и дошлёпают каким-то чудом, толку мало: в море им больше не выйти – улова нет, продавать нечего. Большинство из них – старшие сыновья в рыбацких семьях. Младшие работать ещё не могут, отцов, почитай, ни у кого не осталось – в пираты от хорошей жизни не идут. Короче, что будут жрать их семьи – одному Богу известно.

– Ясно, боцман, – крикнул кто-то из толпы. – А дальше что? Так их и оставим?

Бастиан кивнул.

– Вопрос по делу. Провиант, вода, лекарства – это само собой. Вон, доктор уже в шлюпке. Вас, дармоедов, ждёт. Только мало этого: доберутся они домой – и что?

Бастиан расправил плечи и гаркнул.

– Предлагаю так: все, кто не сволочь, – скидываются. Вам, болванам, деньги в походе все равно без надобности. Мы, офицеры, свою долю уже внесли. Ну, кто «за»?

Молчание. Затем – лес поднятых рук в ответ.

Бастиан обвёл матросов взглядом. Удовлетворённо кивнул.

– Времени у вас – до склянок. Как раз шлюпка туда-сюда обернётся. Вперёд!

Матросы, тесня друг друга, устремились в кубрик.

Эрван тоскливо перебирал содержимое рундука: пара мечей, застиранная кадетская форма, дневник… Ничего ценного.

Он нахмурился, поскрёб затылок.

Клинки, что ли, отдать? Нет, не пойдёт: Бог с ним, что жалко, – куда они их денут, именные? Такое не продашь. Может, форму? Почти то же самое: разве кто перелицует, хоть какая-то польза…

Он отложил свёрток с одеждой в сторону.

Эх, денег нет… Последнее в Морском Ключе извёл, когда Хлысту картину покупал. А нужна она ему? Может, валяется где-то в углу… Хотя нет, это вряд ли.

Эрван вспомнил одинокий корабль и неумолимых преследователей вдалеке: помимо воли он ссутулился, по спине пробежал холодок.

То судно на картине не особо походило на «Горностай», и все же… М-да. Все же. Ладно, не время сейчас об этом! А вот деньги пригодились бы…

Эрван закусил губу.

– Эй! Ты скоро?

Над ним стоял Конюх: вид довольней некуда, в правой руке – тугой кожаный мешочек.

– Выходит, не зря на рынке торговался: пригодилось-таки. А у тебя что?

Эрван лишь вздохнул.

– Ладно, давай соображай быстрей, а то время вышло почти. – Конюх ушёл, весело насвистывая.

Эрван склонился над рундуком в тщетной надежде отыскать на дне что-нибудь толковое.

Из-за пазухи выскользнул крестик. Словно дразня, закачался на длинной цепочке.

Ни денег, ни драгоценностей… Эрван мрачно усмехнулся. Да и откуда? Вот разве что крестик… И то не сам, а цепочка – крепкая, массивная, из чернёного серебра. Пара клинков да нательный крест – вот и все, что осталось на память от заставы…