Одна помолвка на троих - Галина Куликова

– Ну что ты меня уговариваешь? Я все это отлично знаю. Но я знаю и Глеба тоже. Я вошла и сразу почувствовала, что он меня уже не так сильно любит.

– Дана, ты же не телепатка, – суровым тоном заявила Антонина Петровна. – Иначе тебя приглашали бы в популярные телепрограммы и заваливали письмами. Ты не умеешь предсказывать погоду и не знаешь, благополучно ли пристыкуется очередной грузовой корабль к Международной космической станции. Как ты можешь с одного взгляда решить, что Глеб любит тебя меньше?! Насколько меньше? Как ты это заметила? Он был с тобой груб?

– Мама, я просто это знаю. Женское чутье.

– Это не женское чутье, это твоя дурь, – вынесла приговор Антонина Петровна.

Дана снова сделала глоточек чая, с ненавистью посмотрев на блюдо с хрустящими трубочками.

– Ты специально поставила их у меня перед носом?

– Да, специально. Проверяю, действует ли еще твой чудовищный самоконтроль. – Антонина Петровна нервно поправила прическу. – Девочка моя, тебе нужно успокоиться. Если ты действительно решила выйти за Глеба замуж…

– Странно слышать это твое «если». Учитывая, что мы уже заказали банкетный зал.

– Я прошу тебя только об одном: не накручивай себя. Не раздувай ревность из какой-то крохотной искорки, которая мелькнула и пропала.

Дана положила ногу на ногу и сцепила руки на коленях.

– Ее зовут Агата, – неожиданно сказала она. Глаза ее потемнели, как лед, залитый водой.

– Кого? – Антонина Петровна испуганно подпрыгнула на своем стуле.

– Девчонку, из-за которой Глеб ведет себя не так, как прежде.

У Антонины Петровны пересохли губы, и она быстро-быстро облизала их кончиком языка.

– Разве… разве ты не сказала только что, будто это просто женское чутье? Откуда вдруг взялась эта Агата? И что за странное имя?

– Он уволил секретаршу, и какая-то дурацкая Агата пришла ее защищать. Они даже подрались. Когда он говорит о ней, он…

– Нервничает? – подсказала Антонина Петровна.

– Нет, становится совершенно другим. И я не могу на него влиять.

– Но, дорогая моя девочка! Ни одна женщина не может влиять на мужчину круглые сутки. Даже совсем ручные время от времени срываются с поводка, это нормально.

– Мне не нужен ручной муж, – ответила Дана, повысив голос. – Я не к этому стремлюсь. Я ведь не слежу за тем, где он бывает и что делает.

Антонина Петровна начала нервно вертеть кольцо на пальце.

– Даночка, а ты не хочешь перед свадьбой немножко развеяться? Съездить куда-нибудь? Папа может взять парочку отгулов. Закатитесь с ним в Вену или в Париж. Накупишь себе новых платьев! Виза у тебя открыта, так что никаких проблем. Да и я могу с вами поехать! Как тебе такой план?

– Нет, мама, твой план никуда не годится. – Дана повела бровью. – В Вену я собираюсь поехать с Глебом после свадьбы. И я сейчас ни за что его не оставлю без присмотра. Придется не сводить с него глаз, а ты знаешь, как это утомительно.

– Ладно, никуда не поедем. – Антонина Петровна побарабанила пальцами по столу. – У тебя ведь на сегодня нет больше планов? Выходной день и все такое… Папа купил новый пазл с бабочками. Твоя любимая тема! Полторы тысячи элементов. Хочешь, будем собирать его вдвоем, как раньше?

– Спасибо, что пытаешься меня отвлечь, но нет. Мне нужно подумать о своем будущем. Я пойду к себе, хорошо?

– Хорошо. Только… Дана, думать о будущем очень полезно. Но еще полезнее иногда подумать о прошлом.

Дана ничего не ответила, встала и, сверкнув глазами, удалилась к себе. Дождавшись момента, когда дверь в ее комнату захлопнулась, Антонина Петровна метнулась к кабинету мужа и вошла, не постучав.

– Лёня, у нас проблемы, – сказала она трагическим голосом.

– К нам едет ревизор? – с усмешкой спросил тот, отрываясь от бумаг.

– Наша дочь думает, что у Глеба интрижка с другой женщиной. Ну, или не интрижка, а он просто обратил внимание на другую женщину… Может быть, подал ей руку, когда та выходила из автобуса… Это неважно, сам знаешь.

Леонид Иннокентьевич стер со своего лица улыбку и отшвырнул ручку, которую держал в руках.

– Чего ты от меня хочешь? – жестко спросил он.

– Только не злись. – На глазах его жены появились слезы.

– Я не злюсь, прости. Спрошу по-другому. Что ты хочешь, чтобы я сделал? – Леонид Иннокентьевич выпрямился в своем кресле, словно прямо сейчас готов был сорваться с места и приступить к решительным действиям.

– Я хочу, чтобы ты объяснил Глебу ситуацию.

– Ни за что на свете, – отрезал ее муж. – Я не подставлю свою дочь.

Антонина Петровна посмотрела на него в упор. Зрачки ее расширились, словно ей в глаза капнули атропин. Она накрыла руку мужа своей маленькой сдобной ручкой и потребовала:

– Тогда запугай его.

* * *

Этой ночью Агата почти не спала. Роман сказал, что задержится на работе и переночует у себя. Агата не возражала. Накануне ей удалось узнать, что архитектор Антипов умер пять лет назад, но его вдова по-прежнему живет в старом доме на Пресненской набережной и с ней легко можно связаться. Агата позвонила и, хоть и волновалась, довольно внятно объяснила, кто она такая. Попросила о встрече.

Людмила Семеновна охотно согласилась встретиться, продиктовала адрес и назначила рандеву на вторник. Конечно, придется целые сутки ждать. Но ведь сегодня они с Романом едут за город, на бабушкин юбилей, там ей будет некогда думать о тайнах, так что время наверняка пролетит быстро.

Едва переступив порог офиса, Агата услышала заливистый женский смех и прихохатывание Гаврилова. Судя по всему, партнер обхаживал новую клиентку, и, кажется, вполне успешно. Для него это было настоящим трудовым подвигом. Вероятно, какая-нибудь несчастная приехала заключать контракт, увидела Макса и ошалела от его красоты и наглости. Теперь она на крючке, но так будет продолжаться недолго. Скоро Макс ее разочарует, и спасать положение придется Агате. Что ж, она привыкла. Но с клиенткой придется познакомиться прямо сейчас, чтобы позже передача с рук на руки выглядела естественной.

– Макс, я пришла! – крикнула Агата. Пересекла комнату и швырнула сумочку на стул.

Через мгновение тот возник в дверях своего кабинета с идиотской ухмылкой. «Ну, так и есть, – обреченно подумала Агата. – Явилась красивая баба, и Гаврилов мгновенно вывернулся наизнаку». Она ненавидела его в таком состоянии, но поделать с этим было ничего нельзя. Чтобы остановить, его можно было только взорвать, как вражескую баллистическую ракету.

– Агафья, рад тебя видеть! – воскликнул он с широченной улыбкой.

– Ты похож на Буратино, – прошипела та, не в силах сдержать ярость. – Господи, когда ты научишься заключать договоры? Ты делаешь скидки всем блондинкам, которых заносит сюда в мое отсутствие. Невыносимо просто!