Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Потребовалось много дней сложных и кропотливых подготовительных работ; велись они в сумраке подземелья, что было весьма необычно для людей, привыкших к парижской студии на улице Конъяк-Жей.
Нужно было создать и прорепетировать расписанный по минутам и продуманный до мелочей сценарий так, чтобы совпали заснятые кадры и звуковые титры, и, кроме того, избежать на протяжении получасового сеанса «наплывов» и «провалов» — ведь кино требует плавной последовательности!
С этого момента я работал вместе с руководителем передачи Пьером Баделем, его ассистентами Казановой и Мешек, диктором Жоржем де Кон и группой спелеологов. Состав этой группы поручили подобрать мне, что сделать было совсем нетрудно: стоило лишь обратиться к друзьям и неизменным спутникам Жозе Бидегену из По, Жозефу Дельтею из Фуа и Жоржу Лепине из Баньер-де-Бигор.
Снова, в который уже раз, собрался наш квартет; еще во времена экспедиции в пропасть Пьер-Сен-Мартен парижские журналисты окрестили нас (право, мы в этом не повинны!) четырьмя мушкетерами. Поскольку представители радио и телевидения выразили желание видеть в наших рядах женщину, я решил уговорить мою дочь Раймонду присоединиться к нашей группе. Так и было сделано.
Когда мы преодолели трудности перевозки шести камер на соответствующие места и установили прожекторы, пришла пора начать, строго по плану, съемку. Около шести часов вечера мы приступили к последним приготовлениям. Неожиданно прибыли два английских репортера; они попросили провести вне программы прямой десятиминутный радио-телерепортаж для Англии.
Дополнение к программе решили сделать и отснять перед камерой № 1, установленной у выхода из узкого каменного горла. Трое из нас — английский диктор, Бидеген и я — легли ничком; надлежало провести десятиминутную беседу, причем передвигаясь в это время ползком под всевидящим оком регистрирующей камеры.
Чтобы выходной костюм англичанина не нарушал пещерного колорита, его поспешно снабдили комбинезоном и каской. Бидеген, естественно, будучи знатоком английского языка, должен был ответить на вопросы диктора и изложить суть науки о пещерах. Меня наметили в качестве третьего участника коллоквиума — я недавно возвратился из лекционного турне по Англии, Шотландии и Ирландии.
Установили следующий порядок выхода из лаза: англичанин, я, затем Бидеген. Мы вытянулись в цепочку друг за другом и в весьма неудобном положении ожидали сигнала; его нам должен был подать оператор, который в свою очередь ожидал команды с грузовика-лаборатории.
Внезапно у лаза появился жандарм, прибывший на мотоцикле из Тараскона на Арьеже; у грота Бедейак техники указали ему, где мы находимся. Он привез Бидегену телеграмму и передал ее англичанину, англичанин перебросил ее мне, а я дал ее моему другу.
Я не спускал с него глаз, пока он распечатывал и читал телеграмму. Затем я робко задал традиционный и, как обычно, совершенно неуместный вопрос: «Ничего серьезного?» Не говоря ни слова, он протянул мне бланк, и в глаза бросились ужасные слова: «В вашей семье тяжелый несчастный случай…» Я знал, что трое детей моего друга проводят каникулы в Гетари на баскском берегу, и мне нетрудно было представить себе ход мыслей отца, получившего такую телеграмму; ведь именно сейчас, в августе, газеты полны сообщений о несчастных случаях на воде.
Англичанин стоял впереди, он ничего не подозревал и ожидал лишь светового сигнала. Сигнал внезапно вспыхнул. Я машинально последовал ползком за диктором; вот он появился в поле камеры у выхода из лаза и начал пролог для телезрителей Англии. Все также машинально я присел возле него на корточки и увидел, как следом за мной выполз Жозе Бидеген и приступил к описанию картин подземного мира. Он говорил по-английски о ледниковом периоде (Айс эйдж), о образовании пещер, об обитавших в них зверях, о людях каменного века, избравших пещеры своим жилищем. Он говорил с усердием, временами подыскивая нужные специальные термины или малоупотребительные названия каких-нибудь доисторических животных. Тысячи телезрителей слышали, как Бидеген рассуждал о давних временах и пещерах, но никто из них не подозревал о душевном состоянии убитого горем человека. Перед ним, вероятно, развертывались кошмарные картины, но он сохранял полное самообладание и вел передачу, ничем не выдавая своего волнения.
Я украдкой приглядывался к нему и всякий раз замечал, что Бидеген не обнаруживал никакого смятения. Голос его ни разу не дрогнул. Лишь на лбу и на висках выступили крупные капли пота; я знал: этот пот вызван был не жаром юпитеров — ведь в сырой пещере он совсем не чувствовался.
В 1954 году я имел случай оценить мужество Бидегена, когда в пропасти Пьер-Сен-Мартен он совершил истинный подвиг и со сверхчеловеческой силой преодолел все трудности и опасности. С риском для жизни он извлек из вертикальной скважины глубиной триста сорок шесть метров тело несчастного Марселя Лубана. Но право же, на этот раз ему потребовалось больше самообладания и усилий воли, чтобы держаться перед камерой, когда так безумно колотилось его отцовское сердце.
Наконец, когда оператор и его помощники знаками показали нам, что передача окончена, Бидеген сорвал с головы каску. Стремительно поднявшись, он вышел из грота и на своей машине помчался к телефону в Тараскон.
Только теперь я сообщил моим спутникам и руководителю передачи Пьеру Баделю о полученной телеграмме. Мы тотчас переменили места, чтобы перестроить группу и возместить отсутствие нашего друга; мне поручили коротко рассказать о доисторическом искусстве.
До начала нового сеанса оставался еще час. И все, воспользовавшись перерывом, отправились перекусить в ближайшую деревню. В гроте остались лишь мы с дочерью. Мы наблюдали, как в гнездах под высокими сводами подземелья протекает жизнь ласточек и стрижей, но ни на минуту меня не покидала мысль о телеграмме из Гетари.
Перерыв подходил к концу, и постепенно к гроту стали съезжаться машины. Еще издали я разглядел автомобиль Бидегена. Вздымая облака пыли, он мчался по ухабистой дороге, и вскоре Бидеген был с нами. Нашему другу удалось поговорить с семьей. С одним из его ребят действительно произошел несчастный случай, но опасность оказалась не так велика — в тревожной телеграмме краски были сгущены. Четырехмесячному ребенку не угрожала смерть, хотя он и был укушен бешеным животным.
Короче говоря, Бидеген успокоил нас и, прежде чем мчаться к семье, вновь собрался занять место в следующей части передачи. Глядя добрыми лучистыми глазами, он дружески похлопал меня по плечу. Как я был рад, что все обошлось! Ведь я тоже пережил горестные минуты, зная, какое несчастье выпало на долю моего друга, когда жандарм передал ему эту злополучную телеграмму.
Не прошло и часа, как мы снова вошли в наш лаз, чтобы в соответствии с планом приступить к прямой телепередаче.
На этот раз вести интервью с нами предстояло известному публике диктору Жоржу де Кону, с которым мы познакомились в 1953 году в пропасти Пьер-Сен-Мартен.
Снова передвигаясь ползком, мы заняли места в условленном порядке: впереди был де Кон, затем следовали Кастере, Бидеген и Дельтей. Но обстановка, к счастью, разрядилась, и сеанс проходил куда веселее, чем накануне. Обмениваясь шутками, мы ждали условленного времени. В двадцать часов тридцать минут по световому сигналу нам предстояло выползти из своей берлоги и начать «номер» перед первой камерой.
Со своего поста за нами наблюдал в видоискатель оператор Зиглер. Вдруг ровно в двадцать часов двадцать семь минут он передал нам в шлемофон новость, только что полученную им из передвижной лаборатории. Пьер Бадель сообщил: «С камерой № 3 произошла авария…»
На наших часах минутная стрелка бежит ужасно быстро, всех одолевает беспокойство — хватит ли оставшихся трех минут, чтобы ликвидировать аварию. Увы! Три минуты истекли, а сигнала нет. Неужели из-за злополучной неисправности камеры сорвется передача, подготовка которой стоила стольких трудов? Нет, остается еще одно средство, одна надежда. Зиглер держит нас в курсе дела. Бадель, сообщив по телефону в Париж о технической неполадке, получил сорок пять минут. Телестудия, оказавшись в цейтноте, начала трансляцию спектакля, записанного в мюзик-холле; по программе спектакль должен был идти вслед за репортажем из грота Бедейак.
Мы слышали гул, топот, голоса, аварийные свистки и прочие звуки — несомненно, монтеры делают все возможное, чтобы обнаружить и устранить злосчастную аварию. Пока одни электрики выслушивают и демонтируют камеру, другие бегом разворачивают новый двухсотметровый кабель, протягивая его от грузовика к сломанному аппарату.
Вообразите! Телезритель, удобно усевшись перед экраном и наблюдая спектакль из мюзик-холла, даже не подозревает о лихорадочном возбуждении, которое царит в эти минуты где-то далеко в Пиренеях, в глубине грота Бедейак!
- Строение и законы ума - Владимир Жикаренцев - Прочая научная литература
- Последнее изобретение человечества - Джеймс Баррат - Прочая научная литература
- История всадника на белом коне - Юрий Неизвестный Георг - Прочая научная литература / Психология / Прочая религиозная литература
- Пчелы - Евгения Васильева - Прочая научная литература
- Цивилизация. Чем Запад отличается от остального мира - Ниал Фергюсон - Прочая научная литература
- 100 великих зарубежных писателей - Виорэль Михайлович Ломов - Прочая научная литература
- Под сводами Дворца правосудия. Семь юридических коллизий во Франции XVI века - Павел Уваров - Прочая научная литература
- The Question. Самые странные вопросы обо всем - Надежда Толоконникова - Прочая научная литература
- 500 чудес света. Памятники всемирного наследия ЮНЕСКО - Андрей Низовский - Прочая научная литература
- Клеопатра. Любовь на крови - Алекс Бертран Громов - Прочая научная литература