Ведьмы и враг - Барб Хенди

перекрыл ей выход, не касаясь ее, но и не позволяя пройти мимо него.

— Ты любимица моего брата, не так ли? — прошептал он. — Я вижу это, когда он смотрит на тебя… когда он говорит о тебе.

Блеск в глазах принца стал ярче, и Селин попыталась обойти его:

— Милорд, если вам будет угодно…

Дамек снова прервал ее, и впервые в душе девушки начал зарождаться страх. Принц уставился на нее так, словно каким-то образом наткнулся на неожиданное сокровище.

— Его любимица, не так ли? — в зале было холодно, но несколько капель пота скатились по его виску. — Ты приносишь ему утешение по ночам? Он делится с тобой своими секретами?

Теперь она могла видеть за блеском безумие, бившееся в его глазах. Селин рванулась прочь. Обогнув Дамека, девушка побежала к восточной арке. Но не успела она сделать и трех шагов, как что-то дернуло ее за волосы, стремительно потянув к стене. Следующее, что она помнила, это как Дамек прижал ее спиной к стене, удерживая.

Стараясь успокоится, Селин лихорадочно искала, что сказать, чтобы заставить его остановиться.

— Меня привезли сюда, чтобы обеспечить ваш брак с членом королевской семьи. Вы что, забыли об этом?

Тело Дамека несколько раз содрогнулось, и когда его глаза впились в нее, Селин смогла увидеть то, что выглядело как надвигающееся столкновение. Часть его слышала ее, но другая часть не могла остановиться.

— Такая красивая, — прошептал Дамек, касаясь лица девушки. — Заботился бы он о тебе по-прежнему, если бы ты не была такой красивой?

Он царапнул ее по щеке ногтем, и Селин не смогла удержаться от крика, пытаясь оттолкнуть его. Дамек задыхался от удовольствия, наблюдая за ее сопротивлением, а когда Селин снова взглянула ему в лицо, там не было и подобия разума. Казалось, Дамек не видел ее. По его искаженным словам она поняла, что он видел только то, что было дорого Антону.

Это и была болезнь Дамека? Потребность причинять боль или уничтожать все, что было дорого Антону? Ему нужно было утолить этот голод настолько, чтобы погубить себя? Селин с ужасом поняла, что в этот момент она была для него никем. Ничем. Он только хотел причинить боль Антону.

Наклонившись, Дамек потерся своей щекой о ее щеку.

— Толкни меня еще раз, — прошептал он. — Или кричи, — одной рукой принц скользнул вверх, схватив за грудь, надавив большим пальцем. — У нас впереди вся ночь.

Селин пронзил дикий страх. Ему было наплевать на чужую жизнь, ему нравилось причинять страх, он, казалось, настолько потерял себя, что уже ни на что не обращал внимания. Когда Селин не оттолкнула его и не закричала, он сильнее прижался к ее щеке, покусывая зубами мочку ее уха. Селин начала толкаться и сопротивляться, понимая, что делает именно то, чего хочет Дамек, но не могла остановиться.

— Милорд, пожалуйста!

А потом… его оторвали от нее.

Споткнувшись, Селин шагнула вперед, в пустое пространство перед собой. Каким-то чудом удержавшись от падения, она подняла голову и увидела Антона, стоявшего в нескольких шагах от Дамека. Дамек выглядел ошеломленным, словно пытался понять, что только что произошло. Антон был полуодет. На нем были лишь свободная рубашка и брюки, он стоял босой, но в правой руке сжимал кинжал. Это смутило Селин. Антон никогда не носил с собой кинжал.

Глаза Дамека слегка прояснились, и его правая рука метнулась к ножнам на бедре. Ножны оказались пустыми. Стиснув зубы, Антон бросился вперед и прижал Дамека к стене. Лицо Антона превратилось в маску ярости. Левой рукой он придавил горло Дамека, буквально впечатывая брата в стену.

С не меньшей яростью Дамек попытался оттолкнуть его… безрезультатно. Удерживая брата на месте, Антон прижал острие кинжала к его животу. Селин замерла, наблюдая за происходящим. Она не узнавала Антона. Принц, которого она знала, исчез, на его месте стоял незнакомец.

Антон заговорил прямо в ухо Дамеку:

— Если ты еще хоть раз прикоснешься к ней… я не имею в виду, если ты причинишь ей боль. Я имею в виду, если ты прикоснешься к ней. Я вспорю тебя от паха до грудной клетки, а потом оттащу в ту маленькую комнату, которую мы оба знаем, и запру тебя внутри. Если кто-нибудь спросит меня, где ты, я скажу им, что не знаю, и оставлю тебя там в темноте умирать в течение следующих двух дней.

Ужас промелькнул в глазах Дамека, и он изо всех сил пытался дышать, когда Антон вжимал его за горло в стену.

— Ты мне веришь? — спросил Антон.

Ответа не последовало, возможно, Дамек просто не мог говорить.

— Кивни, если ты мне веришь, — сказал Антон.

Дамек попытался кивнуть.

Прижав брата чуть сильнее в последний раз, Антон отступил назад, все еще держа в руке кинжал.

— Селин, иди в коридор, — приказал он.

Она побежала к восточной арке. Оказавшись в коридоре, Селин еще несколько мгновений продолжала бежать, а затем остановилась и обернулась. Антон с кинжалом в руке шагал за ней. Она ждала.

Принц остановился примерно в десяти шагах от нее. Его лицо было таким напряженным, а взгляд таким жестким, что она все еще с трудом узнавала его.

— Что ты здесь делала? — потребовал он ответа.

Селин сотрясала дрожь, и она не могла остановиться, а он был не в том состоянии, чтобы слушать рациональные объяснения, поэтому она просто стояла и молчала.

— Я говорил тебе не ходить одной, — сказал Антон срывающимся голосом. — В Дамеке что-то сломалось, и он не может остановиться, как только… Ты понимаешь, что произошло бы, если бы я не… если бы я не?.. — он поднял кинжал и посмотрел на него, потом швырнул через проход.

Когда Антон снова повернулся к ней, гнев с его лица исчез, сменившись болью. Он протянул ей одну руку, и Селин тут же подбежала к нему. Принц обхватил ее обеими руками, крепко прижимая к своей груди, ощущая, как она дрожит всем телом.

— Ничего подобного больше никогда не повторится. Я клянусь. Я позабочусь, чтобы этого не случилось, — прошептал он, крепче прижимая ее к себе. — Ты мне веришь?

Уткнувшись лицом в его плечо, Селин молча кивнула. В тот момент она действительно верила ему.

— Как ты нашел меня? — прошептала она. — Как ты узнал, что нужно искать меня? Я думала, ты спишь.

— Я спал. Рошель постучала в мою дверь, прося разрешения обратиться к тебе за помощью. Похоже, бесстрашие леди Хелены перед свалившимся на нее несчастьем оказало ей медвежью услугу ночью, когда до нее наконец дошло, что ее брат