Танцующие пылинки (ЛП) - Янг Саманта

Она вздрогнула, слезы блеснули в ее глазах, когда она тоже это осознала.

— Я чувствую, что теряю тебя, — прошептала она.

Мне хотелось плакать. Мне хотелось сказать, что она ни при чем. Мне хотелось обнять ее, зарыдать, закричать и сказать, что мне одиноко. Что я одинока и несчастна. Что все ее жертвы были напрасны. Что я абсолютно ни за что оттолкнула парня, которого любила. Что я потерпела неудачу. Что я не могу справиться со славой.

Что хочу, чтобы она простила меня за то, что я потратила ее жизнь, чтобы в итоге только подвести ее и всех близких мне людей, которые имели значение.

Но я этого не сделала.

Я подавила свое одиночество.

Я напомнила себе, что Мики, Брэндон и Остин полагаются на меня. Что моя мама впервые в жизни чувствует себя хорошо в финансовом плане и что она надеется, что я буду поддерживать ее в этом состоянии.

У меня просто были плохие несколько месяцев. Я переживу это.

— Ты не теряешь меня, мама. Я просто устала.

Дверь моей спальни чуть не слетела с петель, так сильно мама хлопнула ею, выходя.

Я заперлась в ванной, включила душ, чтобы заглушить звук, и заплакала.

Когда, наконец, взяла себя в руки, я выглянула в окно и увидела, как ее машина отъезжает от дома. Ненавидя себя за то, что испытываю облегчение, я спустилась вниз, чтобы перекусить.

В тот момент я не думала, что могу чувствовать себя еще хуже. Но когда я сидела на табурете и ела бутерброд, появился муж моей матери. Я автоматически напряглась, предполагая, что сейчас прослушаю лекцию.

Брайан скользнул на табурет рядом с моим. Он пользовался слишком большим количеством одеколона. Я уронила бутерброд, внезапно потеряв аппетит.

— Твоя мама расстроена.

— Я просто устала. — Мне уже наскучила собственная ложь.

— Я знаю, — сказал Брайан и указал на мой бутерброд. — Ты будешь доедать?

Я подтолкнула к нему тарелку. Он откусил кусочек, глядя на меня. Я нахмурилась в ответ на его изучающий взгляд.

Брайан сглотнул и сказал:

— Я пытался сказать твоей маме, что ты устала. Она не понимает, как тяжело тебе в туре.

Я больше не была шокирована изменениями в Брайане. Ему нравился красивый дом и красивые машины. Брайан любил рассказывать людям, что его падчерица Скайлар Финч.

Но не понимала. Я не понимала, почему именно этого мужчину выбрала моя мама. Она была потрясающей. Красивой, умной и веселой. Теперь, когда стала немного старше, я уже могла оценить, что Брайан был красивым, но этого было недостаточно. Он знал, что хорош собой, но не так очаровательно и дерзко, как Мики знал, что великолепен.

Я не могла понять это. В нем было что-то такое фальшивое, и я не понимала, почему мама этого не замечает.

— Э-э-э, спасибо, — пробормотала я.

— Я не скажу ей, что это потому, что ты ненавидишь жизнь, — вставил он, понимающе ухмыльнувшись мне.

Мое сердце бешено заколотилось.

— Что?

— Она размышляла об этом вслух. Если причина, по которой ты избегаешь ее, заключается в том, что ты получила то, что хотела, только чтобы обнаружить, что ты этого не хочешь. Но не волнуйся. Я сказал, что это смешно. Ты не станешь зацикливаться на том, чтобы сделать группу успешной, заберешь все мамины деньги и время, почти разрушишь ее отношения со мной в процессе, и, наконец, дашь ей тот достаток, который она заслуживает, только чтобы повернуться и сказать, что ты больше этого не хочешь. Ты бы ее так не подвела. — Он стряхнул крошки с пальцев и улыбнулся мне.

Отвратительный. Чертов. Ублюдок.

— Есть одна вещь, которую я знаю о тебе, Скайлар. Ты любишь свою маму больше всего на свете. Ты останешься в группе, заставишь ее работать, чтобы мама была счастлива.

Я посмотрела на нож для масла. Сколько денег потребуется, чтобы снять с меня обвинение в уголовном преступлении? Нет, Скайлар, убивать ножом своего отчима плохо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Жертвовать всегда нелегко. Я беспокоюсь о тебе. Я беспокоюсь, что тебе одиноко.

Его тон заставил меня снова посмотреть на него.

— Я забочусь о тебе, Скай. Я не хочу, чтобы тебе было одиноко. Ты можешь поговорить со мной.

Он наклонился вперед, и его глаза опустились к моим губам.

Какого хрена?

Нет?

Нет…

Его рука лежала на моем бедре.

Кровь запульсировала у меня в ушах, когда я посмотрела вниз на руку отчима, лежащую на моей ноге. Его пальцы скользнули по внутренней стороне моего бедра, и он начал ласкать меня.

Тошнота накрыла, словно меня укачало.

— Ты даже не представляешь, насколько красивой стала. Ты такая особенная, Скай.

Его рука скользнула еще выше.

— Держись за это и знай, что я здесь, если тебе понадоблюсь. Позволь мне быть рядом с тобой.

Этот сукин… Ублюдок…

Я оторвала его руку от себя и оттолкнулась от табурета так быстро, что чуть не упала. Я попятилась от него и увидела в его глазах вспышку сдерживаемого гнева.

— Что… Ты…

— Нет, Скай, что бы ты ни придумывала в своей голове, остановись. — Его лицо ожесточилось. — Я просто утешал тебя. Как отец. Не расстраивай свою мать больше, чем уже сделала.

***

Я уставилась на О'Ди, извергнув воспоминание, как будто у меня не было другого выбора, кроме как избавиться от него.

— Я никогда ей не говорила.

В его взгляде смешались гнев и сочувствие.

— Он снова что-нибудь пытался предпринять?

Я отрицательно покачала головой.

— Я больше не возвращалась в тот дом. Я была так сбита с толку, что продолжала сомневаться в том, что произошло. Но в конце концов я все поняла. Мы оба знали, что он пытался начать в тот день. Он был подлецом, и я позволила маме остаться с ним. Я не сказала ей, каков он на самом деле.

О'Ди соскользнул на пол и сел спиной к дивану, согнув одно колено, а другое вытянув так, чтобы наши ноги соприкасались.

— Ты боялась, что она тебе не поверит?

— Нет.

Мои губы дрожали, слезы жгли глаза.

— В этом-то и весь ужас. Я знаю, что она бы поверила. Я… Я была так запутана, Киллиан. Я тонула и не хотела видеть никого, кто мог бы меня спасти. А теперь все это звучит чертовски глупо. Что все это значило по сравнению с бандитами в масках, ворвавшимися в дом и убившими ее и ее мужа? И ради чего? Картина, в которую я вложила три четверти миллиона долларов, потому что Адам, мой финансовый агент, сказал, что я должна вкладывать свои деньги, куда только могу. Вот для чего они там были. Из-за картины. Наряду с драгоценностями и наличными. Но полиция заявила, что целью была картина. — Я покачала головой от такого безумия. — Я оттолкнула маму, потому что не хотела признавать, что потерпела неудачу. А моя слава, мои деньги убили ее.

Киллиан судорожно вздохнул и хриплым голосом сочувственно произнес мое имя.

— А что ты могла сделать? Ты можешь остановиться и посмотреть правде в глаза?

— Не могу.

— Скайлар, я все еще временами просыпаюсь и не могу дышать от того, как я зол на себя за то, что не сел в тот вертолет. Мама была бы жива. У Отэм была бы любящая мать, а не холодный требовательный ублюдок дядя, который нас воспитывал. Но как ни трудно иногда в это поверить, я не виноват в том, что случилось с моими родителями. И ты тоже.

— Я трус, — призналась я. — Я убежала от правды, я убежала от ее смерти, а теперь убегаю от встречи с людьми, которым причинила боль.

— Ты думала, что защищаешь свою маму. А теперь тебе нужно время. Ты слишком строга к себе.

Мы обменялись долгим взглядом, и мое дыхание постепенно успокаивалось.

— Ты рассказал мне о своих родителях, чтобы я рассказала тебе о своей маме?