Ядерное оружие ядерных и неядерных государств - Анатолий Николаевич Хитров

и организовали доставку долларов в Нью-Йорк.

Джонсон решил уточнить эти сведения и по телефону вызвал в кабинет своего секретаря.

– Да, господин президент, – доложил секретарь. – Вчера вечером в Нью-Йоркском порту пришвартовался французский корабль, нагруженный долларами, а сегодня рано утром в Нью-Йоркском аэропорту приземлился французский самолёт с таким же грузом.

Джонсон помрачнел, в кабинете наступила мёртвая тишина.

– Идите, – буркнул президент своему секретарю и задумался.

Он не готов был сразу давать ответ на этот щекотливый для США вопрос без учёта мнения финансистов Уолл-стрит и Международного валютного фонда.

– Мне хотелось бы знать, господин президент, – начал издалека Линдон Джонсон, – с чем связан такой несерьёзный, на мой взгляд, шаг, как обмен долларов на золото, да ещё в таком количестве! Ведь существующая ныне мировая валютная система, основанная на долларе, признана практически всеми странами и считается вполне эффективной.

– Извольте, господин президент США, – сказал Шарль де Голль. – Я с удовольствием поясню свою позицию по этому вопросу. Кстати, она совсем недавно, а именно 4 февраля 1965 года, была опубликована в нашей французской прессе.

Шарль отпил из хрустального бокала несколько глотков шипящего напитка и медленно, с достоинством, изложил свою позицию. Суть её заключалась в следующем: «Золото не меняет своей природы – оно может быть в слитках, брусках, монетах; оно не имеет национальности и испокон веков признаётся всем миром как неизменная ценность. Поэтому и сегодня стоимость любой валюты определяется на основе прямых или косвенных, реальных или предполагаемых связей с золотом. Любой владелец валюты имеет полное право обменять её на золото по установленному и принятому мировым сообществом курсу».

Джонсон внимательно посмотрел на де Голля и уверенно произнёс:

– Спасибо за изложение Вашей позиции, но у нас другая трактовка роли золота в мировой финансовой системе. И нас, таких, миллионы…

Шарль де Голль не удержался и с жаром заметил:

– Да, у нас с Вами разные позиции, но эта разница заключается в справедливости: вы, американцы, придумали доллар, этот «зелёный фантик», с помощью которого пополняете свою казну чистым золотом. Разве это справедливо?

– А разве справедливо Ваше требование получить золото всё и сейчас? – вспылил Линдон Джонсон. – И тем самым нанести мировой финансово-долларовой системе некий ущерб.

Он зло посмотрел на француза и добавил:

– Вы хотите сделать неприятность нам, американцам, и нашей стране?

– Нет, мы такой задачи не ставили, – решив сделать небольшую уступку собеседнику, спокойно ответил генерал. – Мы можем получать золото частями и в течение года.

– Всё равно мы не согласны, чтобы кто-либо разрушал нашу долларовую систему, – с раздражением заметил Линдон Джонсон.

– Но мы ведь всё делаем законно, – парировал Шарль де Голль.

– Посмотрим, что на это скажет наш суд, – угрожающе произнёс хозяин Белого дома. – Думаю, что всё это Вам, господин де Голль, и вашей стране дорого обойдётся! Будут санкции…

Уходя, генерал Шарль де Голль твёрдо обещал, что на санкции США он ответит адекватно. Президенты расстались врагами. Хотя были ли они друзьями?

По примеру Франции решили обменять «зелёные фантики» на золото и другие страны, в частности Германия. Для США наступили трудные времена.

Долларовая тяжба для Франции растянулась на два года, но закончилась успешно, а для президента Франции Шарля де Голля это была личная победа!

Однако эта победа не добавила ему душевной радости и удовлетворения. Внутриполитическая обстановка в стране, несмотря на принятые Кабинетом министров меры, не улучшилась. На улицах и площадях по-прежнему собирались тысячные толпы людей разного возраста и социальных слоёв общества, требуя перемен в экономической и политической жизни страны.

Их лидеры хотели смены власти, чтобы жить в такой же демократической стране, как США. Угрозы Линдона Джонсона приобретали реальные очертания. Большие группы воинствующей молодёжи (в основном студентов), проходя по улицам, громили и крушили всё на своём пути. Опрокинутые машины, разбитые витрины, сгоревшие мусорные контейнеры, разобранная брусчатка тротуаров и дорог – вот неполный перечень результатов бесчинства молодчиков. Попытки жандармерии приструнить хулиганов оказались тщетными. По выходным дням всё повторялось, и нередко с удвоенной силой.

На заводах, фабриках и других предприятиях всё чаще проходили массовые забастовки. Люди требовали увеличения денежного содержания и материальных благ. Привезённые из-за океана золотые слитки не сразу превращались в хлеб с маслом. А народ хотел всё и сейчас!

Профсоюзы усилили пропаганду по введению восьмичасового рабочего дня. Подняла голову либеральная интеллигенция. Некоторые из них в своих жарких дебатах предлагали даже радикальный способ смены власти путём революции. Активизировалась и оппозиция всех мастей, особенно парламентская, которую морально и материально поддерживали некоторые зарубежные страны, и в первую очередь США.

В конце мая по всей стране прошла всеобщая забастовка. Париж был перекрыт баррикадами, а на стенах висели плакаты: «13.05.58–13.05.68. Пора уходить, Шарль».

Увидев это своими глазами, Шарль де Голль подумал: «Не стоит испытывать судьбу и доводить Францию до гражданской войны». Все последние дни и месяцы прошли в тяжёлых раздумьях. Наконец, 28 апреля 1969 года, раньше положенного срока, президент Пятой французской республики генерал Шарль де Голль добровольно покинул свой пост.

К власти пришли новые лидеры. Благодаря пополнению казначейства золотом, на которое Шарль де Голль обменял «зелёные фантики», страна ещё долго держалась на плаву и смогла отстоять свой статус ядерной державы.

Однако в последующие годы наблюдалось постепенное снижение политической и внешнеэкономической независимости Пятой республики. Да и сейчас руководство этой страны действует с оглядкой на Вашингтон. Против этого, собственно говоря, и боролся в своё время генерал Шарль де Голль, создавая ядерное и термоядерное оружие и постоянно наращивая французский ядерный арсенал.

Глава седьмая. Китайский ядерный дракон

«Военный Паритет»

1

«Я останусь без штанов, но атомную бомбу сделаю!» – эта крылатая фраза Мао Цзэдуна – Великого кормчего, как называли его товарищи по Коммунистической партии Китая, – долго «гуляла» по коридорам Ленинградской Военно-Морской Академии (ВМА). Это были годы хрущёвского периода Советского Союза. В ВМА тогда проходили обучение военно-морские офицеры стран Варшавского договора, а также других зарубежных государств, в том числе и Китайской Народной Республики.

Китайские слушатели факультета подводных лодок ВМА жили в офицерском общежитии на Чёрной речке, недалеко от места дуэли Александра Пушкина и Дантеса.

Для нас их жизнь была несколько странной: небольшая, кажется, из десяти человек, группа молодых, черноволосых, вечно улыбающихся ребят небольшого роста жила коммуной со скромным питанием из общего котла и строгим распределением выполнения хозяйственных работ. Вели себя тихо, упорно грызли гранит науки, на всём экономили, чтобы больше денег отправлять на родину. Некоторые