Другой - Томас Трайон

Старый итальянец остановился, посмотрел в сторону беседки долгим взглядом, но и виду не подал, что слышал просьбу. Повернулся и скрылся за амбаром со своей канистрой.

Тетя Жози пнула подвернувшийся крокетный шар и, вернувшись в беседку, свалилась в кресло.

— Не думаю, что испанский номер у нас получится. — Она сбросила туфли и развалилась, поправляя кудряшки. — Может, лучше сделать живую картину. Я буду изображать Матушку Уистлер и сидеть в кресле...

Ада углубилась в работу, а другие дамы сблизили головы и устроили меж собой тесный маленький симпозиум о пользе сплетен. Нильс тоже прислушивался к обзору новостей в исполнении миссис Джевет. Бруно Гауптман, вот о ком она говорила.

Бруно — звучит как собачья кличка. Но для Бруно Гауптмана в самый раз, он ведь и был собака. Украл ребенка Линдбергов. Приставил к дому лестницу и утащил ребенка через окно. Много денег было уплачено, лишь бы Счастливчик Линди получил дитя обратно, но ребенка уже не было в живых. Бруно Гауптман отправится на электрический стул.

— И его адвокаты снова подали апелляцию — сколько денег налогоплательщиков выброшено на ветер! — Красный рот миссис Джевет растянулся на целую милю.

Динь-динь-динь...

Трамвай с парома Талькотта остановился на Церковной улице, затем прошел мимо их дома, колеса лязгали, колокольчик звенел.

Нильс посмотрел на часы и немного подвел стрелки. Издалека доносился рев аэроплана, взлетающего с аэродрома рейсом на Нью-Йорк.

Нильс спрятал часы и застегнул цепочку. Повернув голову, он смотрел вдоль улицы. Вдоль трамвайных путей шел Холланд. Значит, он опять ездил на трамвае. Он шел прогулочным шагом по лужайке, сбивал головки одуванчиков, поглядывал на самолет, который летел на малой высоте и отбрасывал гигантскую тень на Пиквот Лэндинг. Вот вой пропеллеров усилился до такой степени, что напрочь заглушил звуки пианино, доносящиеся из дома миссис Роу.

В следующее мгновение дверь распахнулась и кто-то сбежал по ступенькам заднего крыльца — это была маленькая седая дама с красной попоной, накинутой на голову.

— Э-эй! — кричала леди, моргая и глядя в небо. — Э-эй! — бежала она через двор.

Все в беседке привстали с кресел и наблюдали за ней сквозь заросли винограда. Она продолжала бегать взад-вперед, размахивая попоной в комичной надежде привлечь внимание тех, кто сидел в самолете. Стараясь не помять бегонии, обрамленные травой, она бегала кругами вокруг солнечных часов, по часовой стрелке, против часовой стрелки, попона развевалась, как плащ безумного матадора.

Когда самолет прошел прямо над головой и исчез за деревьями, она какое-то время стояла, ошеломленная, восстанавливая дыхание, потом рывком отбросила за спину легкое облако волос и, волоча за собой попону, побрела мимо клумб к дому, задержавшись на минуту, чтобы проинспектировать посадки портулака.

— Нет, только подумайте! — Миссис Джевет в изумлении покачала головой, когда старая леди свернула попону, сунула ее под мышку и вошла внутрь. Вскоре звуки пианино послышались вновь.

— Это не Падеревский, но я готова поставить двадцать против двух, что Падеревский не смог бы сыграть так, как играет она, — отметила тетя Жози.

— Что за представление, в самом деле! — воскликнула миссис Джевет. — Женщина в ее возрасте. Я думала, у нее больное сердце.

— Поразительная женщина, — отвечала тетя Жози.

Добавим пару слов об этом. Миссис Роу, которая большинству обывателей казалась крайне эксцентричной, поселилась на Вэлли-Хилл Роуд незадолго до начала века. Мистер Роу летал с Рикенбакером, а после перемирия стал одним из пионеров коммерческой авиации. Тринадцать лет назад он был послан президентом Гардингом в Южную Америку на разведку возможности трансконтинентальных рейсов. Самолет разбился в джунглях, и больше его никто не видел. Известие о его смерти чуть не убило вдову, и несколько лет она жила настоящей затворницей, но когда рядом построили аэропорт и самолеты стали летать прямо над Пиквот Лэндинг, оглушая всех ревом моторов, Алиса Роу неожиданно ожила, стала бегать со своей попоной, как будто надеялась установить связь с мертвым мужем.

— Миссис Вузис по-прежнему присматривает за ней? — спросила миссис Джевет, усаживаясь в кресло.

На самом деле речь шла о миссис Куни; Торри сказала, что видела ее в Центре несколько недель назад и у них была небольшая... ну, не стычка, нет, но похоже; крысы развелись в погребе миссис Роу, и миссис Куни утверждала, что они бегут из амбара Перри.

— Но я сказала ей, что у нас давно уже не водилось крыс. С тех пор как Ада завела кошку... — Она прервала себя на полуслове, и, пока Ада смотрела на свой рисунок, тетушка Жози быстро заговорила.

— По-моему, за все эти годы я так и не поняла, что из себя представляет эта миссис Роу. Посмотрите-ка сюда, Фаня! — Оса вернулась, и Фанни быстро схватила свою вуаль, соскочила с кресла и забилась в угол беседки. Нильс рассмеялся: тетя Фаня стала похожа на походную койку, затянутую сеткой от москитов.

— Нет, вы только посмотрите на нее, — сказала миссис Джевет. Оса забралась на кувшин. Мгновение она сидела на краю, потом свалилась в вино, мокрые крылья били по темной поверхности.

— Она опьянеет, — сказала тетя Жози, разглядывая осу, которая плавала среди кусочков апельсинов, пытаясь освободиться.

— Спасибо провидению, — успокоенно вздохнула Фанни. Она откинула вуаль, все еще мокрую от пролитого пунша, повесила ее на виноградную лозу сушиться и подошла к остальным, собравшимся за спиной Ады и наблюдавшим, как она делает глубже тон лепестков нарисованных ею роз.

— О, сестренка, — воскликнула Фаня, — какая чудесная глубина получилась в твоих лепестках. Не знаю, где это ты научилась рисовать цветы. Искусство никогда не поощрялось в нашем семействе. И ведь она ни у кого не брала уроков — за всю жизнь, — пояснила она миссис Джевет.

— Да, мне тоже кажется, что это просто замечательно. Настоящий Ла Винчи, — сказала миссис Джевет. — Я, например, не могу провести даже прямую линию. — Забытый всеми Нильс длинной ложкой вылавливал невезучую осу из кувшина. Он отлил лишнюю жидкость и дал насекомому забраться в ложку, после чего вытащил ее на солнце обсушить крылышки. — Представляете, эта бедная Алиса Роу боится крыс. Честное слово, — успокоилась она после возбуждения, вызванного темой веранды, — почему бы ей не поставить капканы?

Торри сказала, что миссис Куни говорила, что она купила пилюль, чтобы разбросать их вокруг и отравить крыс. Но к этому времени крылышки осы начали угрожающе вибрировать, она взлетела и уселась на край ложки для льда.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});