Голоса времен. (Электронный вариант) - Николай Амосов

Ещё у нас новый начальник АХЧ - вместо Тихомирова. Молодой техник-строитель Мокеев.

Итак, ППГ-2266 вступил во второй год войны в новом составе.

... ... ...

Я чувствую, что вчерне мы сладили с коленными суставами. На очереди - "бедро". Ампутация среди тех, кого мы лечили гипсами зимой и весной, - двенадцать процентов, смертность - восемь процентов.

По этому поводу и состоялся разговор с Бочаровым. Сказал ему:

- Гипс - это миф. Годится только для транспорта. Нужно лечить вытяжением, как в мирное время, если раненый всё равно нетранспортабелен.

Бочаров сердился. Ссылался на Юдина. Долго спорили, но я получил разрешение попробовать лечить переломы бедра вытяжением.

Приготовились - достали шины, спицы, дрели, скобы. Я знаю, как лечить, был пару месяцев в травматологии. Механика эта нехитрая - вытяжения. Случай представился скоро.

В июле привезли несколько человек с высокими переломами бедра, очень тяжёлые. По старым представлениям не миновать ампутации, а то и умереть можно. Мы наладили пятерым скелетное вытяжение.

Через пять-семь дней раненые были неузнаваемы. Температура снизилась, самочувствие стало просто хорошим, хотя раны гноились.

Аркадий Алексеевич все внимательно просмотрел и сказал:

- Да. Убедительно. Но пока - мало. Продолжайте.

Я торжествовал. Нет, я ликовал!

Не потому, что я придумал новое. Всё это давно известно.

Просто я почувствовал, что теперь можем лечить "бёдра", раненые не будут больше умирать.

Наконец, пришла зрелость в лечении ранений конечностей. Теперь мы готовы к наступлению.

Но наступления не было Хуже того, на юге наши войска отступали. Немцы подошли к Воронежу, форсировали Дон и двигались к Волге и на Кавказ.

Комиссар приказал собрать всех командиров: читали приказ Сталина. Приказ № 227.

Ничего подобного мы не слышали. Текст забыл, но суть вот в чем: "Ни шагу назад!" Введены штрафные батальоны и заградительные отряды.

Всё правильно, так и надо.

... ... ...

18 августа начался поток раненых.

У нас было всё готово. Мы не боялись никакой работы.

В сводках что-то скупо сообщалось о сражениях под Ржевом.

Раненых - масса. 19 августа в Калугу пришло девятнадцать летучек, свыше четырех тысяч раненых, к нам в госпиталь - больше четырёхсот.

Но мы работали, как часы. Всех раненых мыли, переодевали в чистое, все лежали на матрацах с простынями, три раза в день горячая пища. Всех перевязывали и оперировали в день поступления. И работали только до полуночи. Примерно половину раненых эвакуировали в гипсах.

Народ не тот, что зимой. Солдаты отдохнули, медсанбаты и ППГ подучились, транспорта прибавилось. Заносов не было, машины ходили быстро, летучки подавали регулярно.

Так продолжалось дней десять. А о продвижении фронта - ничего.

К концу массового наступления раненых в отделении было почти триста человек: на вытяжении, в высоких гипсовых повязках, человек пятнадцать ампутантов. Всех кого могли - отправили. Осталось человек сто раненых. Мы знаем, как их лечить. Для "коленок"- резекции, для "бедер" - вытяжение, потом гипс.

... ... ...

В Москве проходила фронтовая конференция хирургов, Бочаров взял и меня с собой. Доклады не интересные, но зато мы побывали в институте Склифосовского и даже дома у самого Сергея Сергеевича Юдина! Попили чаю, он подарил мне книгу и написал: "Доктору Н. М. Амосову, с приветом. Юдин".

Видел целый ряд раненых в бедро, все в гипсах. Внушительно, но не убедили, потому что все раненые подолгу лихорадили.

Аркадия Алексеевича назначили главным хирургом 5-й армии.

- Хочу поработать в войсковом районе, Никола. От них, от медсанбата зависит всё дальнейшее.

- Меня возьмите...

- Уже пробовал - не удаётся.

Очень жаль. Я люблю его, как старшего брата, который всегда готов подумать вместе, погоревать и порадоваться, дать совет. Разумеется, он передал нам опыт института Склифосовского, Юдина. Главное - он разрешал дерзать. Зачем анализировать? Просто жалко расставаться.

Решил написать диссертацию. Чем я хуже других? Не стал бы об этом думать, если бы немцев не остановили. Но, похоже, они накрепко завязли в Сталинграде и не могут перелезть за Волгу. "Теперь подходит наша очередь". Так говорят ребята в комсоставской палате.

Вот только не знаю, как писать. Ни одной диссертации не видел и некого теперь спросить. Тема: "коленки", то есть "Хирургическое лечение эмпием коленного сустава после ранений". Есть своя методика операции. Нашел переплетенную конторскую книгу страниц на двести. Писал в перевязочной каждый день, всё свободное время.

23 ноября.

Победа! Грандиозное наступление наших под Сталинградом. Ударили с севера и юга, прорвали оборону, гонят немцев, соединились, окружили. Такого ещё не было: окружено свыше 300 тысяч немцев.

16. 1943 г. На фронт.

Пришел приказ - свернуть ППГ-2266, ввести в штатные нормативы и приготовить к отправке на фронт.

Снова новый начальник. Военврач 3-го ранга Сафонов. Вот он - высок, толст, лицо бесформенное. Кадровый, но ни малейшего военного лоска.

Зато у нас есть майор, наш комиссар.

Канский - с нами. И Быкова, Любовь Владимировна, и Лида Денисенко, и Маша Полетова и Зиночка.

Дали машину - ЗИС-5. Конную тягу тоже сохранили, 22 повозки.

Наши войска на юге наступают, настроение у всех отличное!

Встретили Новый год. Третий военный год. Устроили вечеринку с патефоном для медицинского и командного состава.

Ездил в Москву, сдал кандидатские экзамены и представил диссертацию к защите. Звучит... а? "Представил к защите!" Да, да, в 1-й Московский Медицинский Институт, не куда-нибудь. Секретарь поморщилась, увидев мою конторскую книгу, исписанную фиолетовыми чернилами. "Я ещё не видела такой диссертации. Неужели нельзя на машинке? " Упросил: "С фронта!" В Москве слышал по радио - наши прорвали блокаду Ленинграда.

... ... ...

ППГ-2266 снова едет на фронт в воинском эшелоне. Назначение неизвестно. Сутками стоим на разрушенных замерзших станциях, с взорванными водонапорными башнями и сожжёнными вокзалами. Где-нибудь в землянке или в старом вагоне сидит небритый телеграфист, к которому бегаем узнавать сводку.

Только сводки и радуют душу!

О завершении Сталинградской битвы мы узнали морозным утром, когда остановились в поле перед Ельцом. Рядом по шоссейной дороге ехали машины. Одна остановилась, из кабины выглянул молоденький командир и прокричал:

- Под Сталинградом порядок! Немцы разгромлены! Паулюс в плену!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});