Предатель. Цена ошибки (СИ) - Кучер Ая

– Я думал, вы желаете всё решить в досудебном порядке, – Ильяс кажется совсем не удивлённым, спокойный и сдержанный. – Если хотите решать всё в суде, тогда ладно.

– Суда не будет, – с такой же выдержкой отвечает Демид. – Мы уже сегодня всё закончим.

– Без уступок? Не получится. Моя клиентка не согласна на такой расклад.

Я киваю, нацепив фальшивую улыбку. Это, на самом деле, моя главная роль. Кивать, улыбаться, не соглашаться с предложениями Демида. Больше от меня не требуется.

Конечно, Ильяс мог приехать на эту встречу без меня. Но всё-таки мое присутствие важно. Во-первых, подписать документы, если мы договоримся, не оставляя времени передумать.

Во-вторых, не показывать своей слабости, не прятаться от мужа. Это ведь встреча не только адвокатов, Демид сразу дал понять, что будет присутствовать сам. А мой игнор казался бы белым флагом.

Показателем, что я не могу даже смотреть на него. И тогда весь развод протекал бы намного сложнее. Юсупов почувствовал бы свою власть, стал давить дальше.

На самом деле, я почти не нервничаю. Это ведь всего лишь разговор. Ничего страшного. Тяжелый взгляд Демида почти меня не задевает, абстрагируюсь. Плевать, о чём он думает, рассматривая меня.

Я откидываюсь на спинку кресла, позволяя вести все переговоры Ильясу. Наблюдаю за всем со стороны, лишь едва слушая их спор. Пока не звучит ничего конкретного, я здесь вообще не нужна.

Хотя…

Ладно, приехать сегодня стоило. Лишь для того, чтобы наблюдать за мужчинами. Ильяс и Демид будто сцепились между собой, давят друг на друга силой, властью.

С милыми улыбками, спокойным голосом. Но в их глазах пылает настоящий огонь. Они бросаются словами, апеллируют фактами. Даже воздух трещит от напряжения. Внутри меня всё вибрирует от мощной энергетики этих двух.

Если бы это не касалось меня…

Я бы в полной мере восхитилось этой битвой. Никто не отступает, вроде Демид готов что-то отдать, но через секунду вспоминает вложенные им деньги. Ильяс отступает, а после снова рвётся в бой.

Я никогда не думала, что стычка двух юристов может настолько захватывающей.

Кажется, я вообще лишь повод этим двум столкнуться. Проверить кто кого. Демид даже не позволяет адвокатам вставить хоть слово, сам разбирается с каждым аргументом Ильяса.

Удивительно, но ни разу не поднимается тема акций или ребенка. Первое я ожидаю от Ильяса, второе – от Демида. Но они обходят эти нюансы, воюют совсем за другое.

Будто Юсупов припас козырь напоследок.

Мне хочется глупо верить, что муж не может отказаться настолько гнилым и подлым. Но я верила ему столько лет, поплатилась за это собственными чувствами.

Лучше быть готовой ко всему.

Телефон в кармане начинает вибрировать, я сбрасываю вызов не глядя. Но кто-то настойчиво продолжает. Достаю мобильник, чтобы включить авиарежим, но застываю.

На кой черт мне звонит Рязанов?

Демид попросил меня отвлечь, сбить с настроя? Так это глупо, всё равно решает Ильяс, я ни слова не сказала с момента, как вошла в этот конференц-зал. Не понимаю ничего…

Выключаю телефон полностью, бросая его в сумку. Застёгиваю молнию, краем глаза замечаю, что Демид смотрит на меня. На его лице на секунду появляется настоящая эмоция.

Улыбка пропадает, вижу мелькнувшее недовольство. Взгляд очень знакомый. Такой у мужа был всегда, когда что-то шло не по его плану. Чего же он от меня добивается?

Воздух в комнате становится всё более спёртым, в горле пересыхает, тянусь за бутылкой воды, которую принесла с собой. Те, что стоят на столе, игнорирую.

Тем более, я специально добавляю лимон, чтобы приглушить приступ токсикоза. Наливаю воду в стакан, делаю несколько глотков, когда понимаю, что на меня уставились.

– Не доверяешь? – Демид хмыкает, будто забавляется.

– Доверие нынче очень дорогое, – делаю ещё один глоток, понимая, что лучше не становится. Прикасаюсь к плечу Ильяса. Наклоняюсь, понижая голос: – Я отойду на минуту. Продолжайте пока без меня.

Поднимаюсь, игнорируя чужие взгляды. Размеренным шагом направляюсь к выходу, лишь в коридоре перестаю держать спину настолько ровно. Делаю быстрый вдохи, прогоняя головокружение.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Лучше всего мне выйти на улицу, но небольшая прогулка тоже поможет. От слишком теплого воздуха стало плохо, но я не хочу показывать свою слабость. Это быстро пройдёт, ничего страшного.

Несмотря на то, что я очень хотела детей, но знала, что беременность не будет легкой. Именно в плане самочувствия. В прошлый раз я почти сразу ощутила на себе все побочные эффекты.

Вечно душно, тошнота, голова идёт кругом.

Каждый организм по-своему реагирует на беременность. У меня вот так, не совсем радужно. Но думаю о том, как буду держать на руках малыша, и вся усталость слетает.

Я двигаюсь по памяти, бывала в этом офисе не раз. Сворачиваю к уборной, открываю холодный кран. Опускаю ладони и запястья под поток воды. Стою так несколько минут, а после сбрызгиваю лицо.

Нехитрые манипуляции помогают прийти в себя. Головокружение понемногу отступает, дышать становится проще. Я поправляю макияж и решаю вернуться назад. Интересно, они до чего-то уже договорились? На ходу стряхиваю с брюк капли воды, врезаюсь в кого.

– Извин… Демид?

Я хочу обойти мужа, но он резко выставляет руку в сторону. Упирается ладонью в дверной косяк, преграждая мне дорогу. Я могу прогнуться и проскользнуть под его рукой, но остаюсь на месте.

Пытаюсь придать своему лицу максимально безразличное лицо. Может, в будущем меня ждёт успешная карьера актрисы. Потому что сейчас я горжусь своей выдержкой. Внутри взрываются петарды, но внешне я остаюсь невозмутимой.

– Ты что-то хотел? – голосовые связки пережимает от волнения, едва сдерживаюсь, чтобы не прочистить горло. – Если ты хочешь лично обсудить дележ имущества, то не получится. Любые разговоры в присутствии Ильяса.

– С каких пор тебе нужны адвокаты для разговора со мной? Неужели, боишься? – губы, которые я раньше любила целовать, растягиваются в ледяной ухмылке. – Что ж так?

– Чтобы когда в следующий раз пошлешь меня на аборт, у меня были свидетели.

Слова вылетают до того, как я успеваю их обдумать. Эмоции берут вверх, жгут кожу желанием ответить Демиду, не уступать ему. Я не могу больше молча слушать его насмешки.

Дура!

Лампочки в голове загораются, красные огоньки мелькают перед глазами. Я сама завожу тему, которую нужно было избегать. Под ложечкой противно сосёт, всё обрывается от мысли, что так сильно облажалась.

– Вот как…

Демид немедленно растягивает слова, наглая усмешка слетает с его лица. Сейчас мужчина максимально серьезен. Его лицо будто даже немного сереет, а кадык дергается.

– Артём мне рассказал, – говорит прямо. – Я всё знаю.

– Даже не сомневалась, – закатываю глаза. – Итак, Рязанов…

– Мне жаль.

Перебивает, а мне больше и нечего говорить. Жаль? После того как мы планировали ребенка, проходили обследования, хотели его так сильно… Это всё, что может сказать Демид? Жаль, что я всё-таки смогла забеременеть?

– Я не…

Он прочищает горло, тянется к воротнику рубашки, будто хочет поправить галстук. Только его нет. Рука падает вниз. Демид смотрит поверх моей головы, будто с пустотой разговаривает.

– Мне жаль, – повторяет твердо. – Потеря ребёнка… Я никогда не хотел, чтобы это произошло с тобой.

Вся кровь отливает от лица, я бледнею. В первое мгновение воспринимаю это за угрозу. Демиду не нужны дети от меня. Он сам отправлял на аборт. Он подловил меня в пустой уборной. Без свидетелей.

Холодок бежит по спине. Не от слов мужчины, а от того, что я теперь везде ищу опасность. Готова подумать о самом ужасном, жду любой подлости от Юсупова.

Страшно. Разочароваться настолько в любимом мужчине.

– Если бы я знал… – начинает и тут же осекается. – Ты должна была мне сказать.

– Должна была? И что тогда? Ты бы вдруг вернулся во времени и не изменял мне с моей подругой? О, или не стал бы воевать со мной за каждую копейку?