Последние ворота Тьмы - Алексей Ефимов

Охэйо сел рядом, тоже весь дрожа. Наури и Лэйит устроились напротив. Какое-то время они молча прижимались друг к другу, отчаянно пытаясь согреться. Онемение в ногах у Лэйми прошло, зато теперь они горели, как в огне. Ступни покраснели и опухли, но и эта боль начала понемногу стихать. Обсуждать случившееся они пока были не в силах.

В себя их привели странные звуки у входа — там что-то царапалось или скреблось. Наури похромал к внутренней двери и запер её на засов — как раз в тот миг, когда она начала открываться. Лэйми поёжился, вспомнив о горбатых силуэтах на улице, но эта дверь была хотя и деревянная, но толщиной дюйма в четыре. Едва ли её можно было выломать, однако почти сразу в неё начали стучать — судя по шуму, у крыльца собралась целая толпа нелюдей. Затем раздался приглушенный звон стекла.

— Они как-то чувствуют нас, — сказал Охэйо хриплым, незнакомым голосом; Лэйми увидел, что его до сих пор всего трясет. — Не представляю, как ИМ удается выносить этот холод…

— Что всё это значит? Куда ты нас привел? — гневно спросила Лэйит.

— Я не хотел попасть сюда, — хмуро ответил Охэйо, но его голос дрожал.

В соседней, выходившей на крыльцо комнате что-то завозилось, потом в её дверь стали бить изнутри чем-то тяжелым. Дверь была массивная и толстая, но всё равно, Лэйми стало рядом с ней неуютно. Доносившееся из-за неё хлюпающее бормотание не имело ничего общего с человеческой речью.

Не желая даже слышать этих звуков, они, хромая, побрели налево, к повороту, за которым горел свет. Освещенный коридор оказался очень высоким, с лепными украшениями карнизов и серым цементным полом. В крашеных стенах белели филенки высоченных дверей. Кроме равномерного жужжания длинных ламп здесь не было слышно ни звука, но снаружи доносился приглушенный гул — похоже, всё здание было окружено огромной толпой нелюдей.

Лэйми вздрогнул. У стен коридора стояло несколько фигур в темной одежде и он не сразу заметил их, потому что они были совершенно неподвижны — даже их глаза и лица были словно застывшими. Вдруг один из них бросился на Охэйо, выхватив «волшебный фонарь», знакомый Лэйми по книгам Вторичного Мира — штуковину размером с электрический фонарик и на неё похожую, однако вместо света из нее выскочил двухдюймовый свинцовый шар, закрепленный на длинной гибкой пружине. Таким оружием можно было не только проломить голову, но и буквально вышибить мозги. Отогревшийся Охэйо сделал то же, что и в первый раз — увернулся и резким ударом ноги вбок сшиб нападающего. Тот покатился по полу, а его оружие, дребезжа, полетело далеко в сторону.

Второй молчун, самый здоровый, выхватил длинный нож, обходя Лэйми сбоку и страх превратил хониарца в дикого зверя — он сам бросился на громилу с ножом, схватил за вооруженную руку и крутанул вокруг себя так, что та с треском изогнулась под какими-то совершенно немыслимыми углами, а её владелец глухо ударился лбом об стену, отскочил от неё и шумно опрокинулся навзничь.

Сбитый Охэйо владелец «волшебного фонаря» поднялся, бросившись ему на спину, но Лэйит схватила его за плечо, развернула к себе и ударила коленом в пах. Ещё один налетел на Наури, но тут же опрокинулся назад, получив два сокрушительных удара — между глаз и в горло. Второй, гораздо более быстрый, змеей выскользнул из клещей пауломской пары и щелкнул выкидным ножом. Аннит схватил его за руку, одновременно врезав противнику в поддых. Молчун охнул, выронил нож и согнулся пополам. Охэйо схватил его за уши и рванул ещё ниже, одновременно наотмашь вбивая колено в его переносицу. Было слышно, как хрустнула и проломилась кость. Тело повалилось безжизненно, словно мешок. На этом всё кончилось. Один из нападающих был мертв, трое ещё живы, но ненадолго: Охэйо подобрал «волшебный фонарь», Лэйит — длинный нож. Наклоняясь над каждым телом, она вонзала клинок в шею, между позвонками, и через минуту всё было кончено. Лэйми передернуло от жестокости девушки — хотя он и понимал, что выбора у них не было. Кожа нападавших уже пошла темными пятнами и его сердце замерло от догадки, КЕМ были раньше эти горбатые твари.

Закончив свое дело, Лэйит хмуро посмотрела на него.

— У наших родителей была ферма, — отрывисто сказала она. — Мне приходилось разделывать скотину. Ты удивлен?

— Нет. Мне тоже приходилось убивать людей. Что дальше?

Вопрос был к Охэйо, но отвечать тому не пришлось. Любой из них скорее бы умер, чем надел одежду, снятую с нелюдей — а нагишом на свету они чувствовали себя очень неуютно и Аннит повел их маленький отряд назад.

Боковой коридор уходил далеко в полумрак. Они уперлись в массивные деревянные двери, тоже наглухо запертые, повернули налево и, миновав арку в толстой стене, попали в другой коридор — поуже и почти темный, зато с множеством других дверей. За одной из них нашлась полутемная душевая — небольшая, облицованная кафелем комната. Единственное её окно выходило на улицу. Снаружи очень густо пошел снег и свет фонарей превращал его в непроницаемое рыжеватое марево. На его фоне резко чернели ветки растущих под стеной кустов.

К их удивлению, вода тут ещё шла — в том числе, как ни странно, и горячая. Несмотря на столь чудесное открытие, ледяной комок внутри у Лэйми не разжался. Даже сюда доносились тяжелые звуки ударов. Хотя теперь у них был «волшебный фонарь» и два ножа длиной дюймов по шесть, он понимал, что они не смогут отбиться от целой орды тварей.

— Нам надо уйти отсюда, — предложил Наури. — И быстро, пока они не окружили всё здание.

— Когда вымоемся, хорошо? — ответил Охэйо. — Я весь чешусь от этой глины.

Наури удивленно смотрел на него. Лэйми понял, что дикий, злобный стук доносится уже от нескольких запертых дверей захваченных комнат. Едва ли их можно было выломать — но тут, на первом этаже, было много окон…

— Вымоемся? Когда эти твари вот-вот вломятся сюда?

Охэйо широко улыбнулся ему.

— Знаешь, умирать чистым намного приятнее.

5.

Какое-то — впрочем, очень недолгое — время Лэйми блаженствовал под горячими струями. Смыв с себя глину, он отряхнулся и вышел в коридор, уступив место Наури. Вслед за ним под душ отправилась Лэйит — непринужденно поманив за собой Охэйо и через пару минут до Лэйми донеслись совершенно недвусмысленные звуки. Он уткнулся лбом в стену, не ощущая под собой ног и пытаясь хоть как-то думать, чувствуя, как внезапный жар заливает его щеки и течет вниз, по предплечьям и бедрам. Лэйит высоко постанывала — всё чаще, всё быстрее, из её груди вырвался длинный пронзительный крик — и по телу Лэйми прошла непроизвольная судорога. Он испуганно вздрогнул, когда Охэйо вернулся, — но тот, кажется, не заметил его, едва скользнув по нему ошалелым взглядом и сел у стены, опустив голову и глядя в пол. Из-за двери снова слышались стоны — теперь Лэйит развлекалась с родным братом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});