Весь Шерлок Холмс. Вариации - Адриан Дойл

Той самой ночью он открыто пришел в дом и, поговорив с мисс Марри и майором Эрншоу, вышел якобы для того, чтобы выпить портвейна в столовой. Однако на самом деле он прошел через выходящее в садик окно столовой, подошел к окну в музейную комнату и сквозь стекло выстрелил в полковника и его жену. Потребовалось не более нескольких секунд, чтобы вернуться тем же путем, взять с полки стакан с портвейном и поспешить в холл. Он все очень хорошо рассчитал, так как вы помните, что он появился буквально через секунду после других обитателей дома. Для того чтобы создать полное впечатление, что полковник Уорбуртон сошел с ума, требовалось лишь, разбив окно, уничтожить отверстия от пуль и, войдя внутрь, положить револьвер возле руки жертвы.

— А если бы миссис Уорбуртон там не оказалось и его встреча с дядей состоялась, что тогда?

— Ах, Уотсон, тогда мы можем только гадать! Но тот факт, что он явился с оружием, заставляет предполагать самое худшее. Я не сомневаюсь, что, когда он предстанет перед судом, выяснится, что ему необходимы были деньги, а мы имеем самые веские основания считать, что этот молодой человек ни перед чем бы не отступил, чтобы уничтожить любое препятствие на пути удовлетворения собственных нужд. Ну что ж, мой дорогой друг, вам пора идти. Передайте, пожалуйста, мои извинения вашей жене за то, что я, может быть, слегка нарушил спокойное течение вашей семейной жизни.

— Но ваше плечо, Холмс, — запротестовал я, — я должен растереть вас прежде, чем вы приляжете отдохнуть.

— Бросьте, Уотсон, — ответил мой друг, — уж вам-то следовало бы знать, что ум — хозяин тела. Мне тут как раз подвернулась задачка, касающаяся раствора углекислого калия, так что, будьте так добры, передайте мне вон ту пипетку.

(Пер. И. Клейнер)

Преступление в Фаулкс-Расе

К этому году относится и трагедия в Эдлтоне.

Пенсне в золотой оправе

— Удивительное дело! — воскликнул я, роняя на пол «Таймс». — Не понимаю, почему до сих пор его семья не обратилась к вам за советом.

Мой друг Шерлок Холмс опустился в кресло.

— Если вы имеете в виду убийство в Фаулкс-Расе, — сказал он медленно, — то вот эта телеграмма может вас заинтересовать. Она была получена еще до завтрака.

Он вытащил из кармана халата темно-желтый бланк и передал мне. Телеграмма гласила:

«Имея отношение к делу Эддльтона, собираюсь приехать к вам ровно в десять часов пятнадцать минут. Винсент».

Я поднял «Таймс» и пробежал глазами газетные строки.

— Здесь ни слова нет о человеке, носящем имя Винсент, — сказал я.

— Это ничего не значит, — ответил Холмс. — Судя по стилю телеграммы, можно предположить, что ее автор юрист старой закваски. Он, вероятно, обслуживает семью Эддльтонов. В нашем распоряжении, Уотсон, остается несколько минут. Мне нужно освежить в памяти детали этого дела, поэтому прочтите, пожалуйста, вслух наиболее важное из утреннего выпуска. Все комментарии корреспондента пропускайте.

Набив глиняную трубку табаком, Холмс откинулся на спинку кресла и стал задумчиво разглядывать потолок сквозь облака едкого голубого дыма.

— «Трагедия произошла в Фаулкс-Расе, — читал я, — в старинном суссекском поместье около Форест-Роу у Эшдонского леса, Когда-то на этом месте было кладбище…»

— Факты, давайте факты, Уотсон!

— «Поместье принадлежало полковнику Матайасу Эддльтону, — продолжал я, не возражая Холмсу. — Как известно, сквайр Эддльтон занимал пост местного мирового судьи и был самым богатым землевладельцем в округе. В число обитателей Фаулкс-Раса входили: сам сквайр, его племянник Перси Лонгтон, дворецкий Морстед и четверо служанок, живущих в доме. Обслуживающий персонал, не живущий в поместье, состоит из конюха и нескольких лесников. Живут они в коттеджах на границах имения. Вчера вечером сквайр Эддльтон и его племянник обедали, как всегда, в восемь часов вечера. После обеда сквайр приказал подать верховую лошадь и около часа отсутствовал. Вернулся к десяти часам. Можно предположить, что после приезда дяди между ним и племянником произошел крупный разговор, так как дворецкий, внося портвейн, видел сквайра красным и злым».

— А племянник? — перебил Холмс. — Его, кажется, зовут Перси Лонгтон?

— «Дворецкий утверждает, что он не видел лица Лонгтона, так как молодой человек отошел к окну и все время, пока дворецкий был в комнате, смотрел во двор. Но, уходя, дворецкий слышал яростную перебранку. А вскоре после полуночи весь дом был разбужен громким воплем, доносившимся из холла. Полуодетые слуги бросились на крик и с ужасом увидели на полу сквайра Эддльтона с рассеченной головой в луже крови. Рядом стоял мистер Перси Лонгтон и сжимал в руках окровавленный средневековый топор палача. Очевидно, орудие убийства было взято из коллекции оружия, висевшего на стене над камином. Лонгтон был так парализован, что с трудом мог поднять голову раненого и остановить кровотечение. Но когда дворецкий Морстед склонился над сквайром, тот, ловя воздух ртом, прошептал: «Это сде… лал Лонг… Том! Это… сде… лал Лонг… Том!» — и замертво упал на руки дворецкого. Немедленно была вызвана местная полиция, которая на основании ряда неопровержимых улик — ссоры между обоими мужчинами, присутствия Лонгтона у тела умирающего и, наконец, слов самого сквайра — арестовала мистера Перси Лонгтона по обвинению в убийстве сквайра Эддльтона». В разделе последних известий сообщается, что обвиняемый отправлен в Луис, но он упорно отрицает свою вину. Вот основные факты, Холмс.

Некоторое время мой друг молча курил трубку.

— Что говорит Лонгтон о причинах ссоры? — спросил он наконец.

— Здесь сообщается, что Лонгтон сам заявил полиции о ссоре с дядей по вопросу продажи фермы в Чэдфорде. Эту продажу Лонгтон считал новым бессмысленным разбазариванием земельных владений.

— Новым?

— Оказывается, сквайр Эддльтон продал за последние два года еще часть имения, — ответил я, бросая газету на кушетку. — Должен сказать, Холмс, мне редко приходилось видеть дело, в котором вина преступника была бы столь очевидной.

— Да, — сказал Холмс. — Действительно, если факты, сообщенные газетой, изложены правильно, я не могу представить себе, для чего этот мистер Винсент намеревается отнимать у меня время. Но вот, если не ошибаюсь, наш клиент уже поднимается по лестнице.

Послышался стук в дверь, и миссис Хадсон доложила о приходе мистера Винсента. Наш посетитель оказался маленьким, пожилым, с длинным бледным лицом в бакенбардах. Некоторое время он стоял молча, разглядывая нас близорукими глазами через пенсне.

— Как это нехорошо с вашей стороны, мистер Холмс! — воскликнул он резко. — Ведь моя телеграмма предполагала абсолютное сохранение тайны, сэр. Дело моего клиента…

— Это мой коллега, доктор Уотсон, — прервал Холмс, жестом приглашая посетителя сесть. — Я заверяю вас, что присутствие доктора Уотсона может оказаться неоценимым.

Мистер Винсент повесил шляпу и, опустившись на стул, обратился ко мне:

— Прошу поверить, доктор Уотсон, что у меня не было ни малейшего намерения обидеть вас. Но это ужасное утро, смею сказать, совершенно ужасное для тех, кто уважает семью Эддльтонов из Фаулкс-Раса…

— Совершенно верно, — согласился Холмс. — Но я думаю, что утренняя прогулка пешком до железнодорожной станции могла немного успокоить ваши нервы. Физические упражнения действуют успокаивающе.

Наш посетитель поднял брови.

— Послушайте, сэр, я не могу понять, каким образом вы…

— Ну-ну, — прервал его Холмс. — Ведь ясно, что человек, ехавший до станции в экипаже, не может появиться с брызгами свежей глины на левой гетре и таким же пятном глины на наконечнике палки. Вы шли по каменистой сельской тропинке, но вам, очевидно, пришлось пересечь вброд ручей.

— Ваши выводы совершенно правильны, сэр, — ответил мистер Винсент, с удивлением рассматривая Холмса поверх пенсне. — Моя лошадь на пастбище, а в деревне не оказалось даже клячи. Так я смею просить вас, мистер Холмс, или, вернее, самым настоятельным образом требовать помощи моему несчастному клиенту мистеру Перси Лонгтону.

Холмс откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.

— Боюсь, что я ничем не смогу помочь, — заявил он. — Доктор Уотсон уже сообщил мне основные факты, и они, пожалуй, неоспоримо доказывают вину Лонгтона. Кто ведет дело?

— Местная полиция связалась со Скотленд-Ярдом. К нам направили некоего инспектора Лестрейда… Боже мой! Мне кажется, мистер Холмс, у вас мучительный приступ ревматизма… Может быть, мне нужно было бы пояснить вам, — продолжал посетитель, — что я — старший компаньон юридической конторы «Винсент, Пибори и Винсент», в Форест-Роу, и Эддльтоны уже более пятидесяти лет доверяют нам ведение своих дел.