Смазливый демон - Александр Сергеевич Виланов

схватился за сломанную руку.

Открылся! Призрачный удар!

Половины лёгких не стало. Правильно: лёгких, а не сердца. Быстро он не умрёт.

Уничтожить.

Отшатнулся назад, чуть выставив левую ногу вперёд. Ошибка. Подпрыгнуть, согнуть ногу в колене и резко выбросить вниз, нанося удар пяткой. Хруст. Вслед за правой рукой в обратную сторону выгнулась левая нога.

— Ааа! Да что ты такое?! Не подходи! Не приближайся! Прочь от меня!

Уничтожить.

Не устояв на одной ноге, громила повалился на спину. Встать ему было уже не суждено. Обманчиво стройная фигура с развевающимися чёрными волосами мгновенно оказалась сверху. Ненадолго, буквально на мгновение, Хону почудилось, что волосы были красными. Противница занесла кулак, ударила им по лицу. Затем левым. Затем правым. Левым. Правым. Слышались глухие стуки ударов, каждый взмах орошал песок арены кровавыми брызгами. Левым, правым, левым, правым.

Уничтожить.

Лица людей на зрительских трибунах исказились от ужаса.

— Сколько можно…

— Хватит, он ведь уже проиграл…

— Остановись, чудовище…

— Кирао, девочка, что с тобой происходит…

Бах, бах, бах, бах. Один за другим кулаки поднимаются в воздух, чтобы тут же обрушиться вниз, сменяя друг друга. Звуки ударов давно сменились противным хлюпаньем.

Уничтожить.

Уничтожить.

Уничтожить.

Уничтожить.

Уничтожить.

Когда я остановился, то головы на положенном месте не обнаружил. Подо мной растекалась кровавая лужа, приправленная мозгами и осколками черепа. Поднёс кулак к лицу. Он весь в крови… Моей или чужой? С лица и волос тоже капало что-то красное. Поднёс ближе ко рту, облизнул… Встал и, пошатываясь, направился к выходу с арены. А мою победу вообще объявляли? Или нет? А, не важно.

Магия активировалась, и Хон был воскрешён. Но подниматься не спешил. Стоя на четвереньках, он тупо пялился вслед медленно уходящей стройной фигуре.

За его жизнь на его лице побывало множество разнообразных эмоций. Радость, похоть, злость, наслаждение, азарт. Но эмоция, отражавшаяся на нём в этот самый момент, была для этого человека совершенно новой.

Это был страх.

Глава 9. Сёстры

Я вернулся на своё зрительское место. Ожидавший меня учитель выглядел крайне шокированным.

— Кирао… что это такое было?

— А, это? Да я чёт вспылила немного, — лениво отозвался я, почесав затылок.

— Немного вспылила? Да ты на человека-то не была похожа. Это ведь то, что я думаю? Твоя демоническая кровь?

— Ага, наверно. Я сама толком не поняла. Харти, а ты чего такой зарёванный?

— Кираооо! — Не в силах больше терпеть, парнишка бросился ко мне и сдавил в объятиях, от которых у обычной девушки мгновенно треснули бы рёбра. — Кирао! Мне было так страшно! Этот Хон говорил такие жуткие вещи! Если бы он и правда так сделал, если бы увёл тебя, то я… то я…

— То ты бы что? Хотя давай угадаю: ворвался бы в его поместье, набросился на стражу и тут же помер. А впрочем нет. Зная этого Хона, он бы скорее заставил тебя позабавляться со мной вместе с наёмниками.

— Кирао, перестань издеваться над Харти, — строго проговорил учитель. Но его лицо тут же смягчилось. — Но в любом случае я рад, что ты в порядке. В какой-то момент я подумал, что ты к нам уже не вернёшься.

Я плюхнулся на своё место, осмотрел руки. Надо же… Магия арены не только исцелила меня, но ещё и отмыла от крови и ошмётков. Как удобно, даже умываться не пришлось.

— Да хрен с ней, с демонической кровью. Мне другое не даёт покоя, сенсей. Вам не показалось, что этот Хон был каким-то слишком уж прочным? Он, конечно, та ещё гора мышц, но я все эти годы тоже не баклуши била. Чтобы вот так принимать в лоб мои атаки и даже не пошатнуться…

— Согласен, это ненормально. И объяснение может быть только одно. Магический артефакт.

— И этот артефакт придал его коже дубовую прочность?

— Да, вероятнее всего, именно так.

— Так это что же получается, можно обвешаться такими цацками и стать вообще непобедимым?

— Конечно же нет. Тут, знаешь ли, не всё так просто. Во-первых, действительно мощные артефакты стоят баснословных денег. Но это не главная причина. Проблема в том, что каждый такой артефакт, воздействуя на тело, пропускает через него потоки маны, структура и консистенция которой уникальна для каждого устройства. И если надеть два артефакта одновременно, то их потоки начнут конфликтовать друг с другом, и из двух артефактов ни один не подействует. Так что в большинстве случаев человек может иметь при себе только один активный артефакт.

— В большинстве случаев? То есть, есть исключения?

— Да, есть. И всего их два. Первое: случается так, что у разных артефактов с разными свойствами, созданных разными мастерами, потоки маны вдруг оказываются идентичными, и такие предметы могут одновременно усиливать тело, не перекрывая эффектов друг друга. И второе: некоторые люди настолько хорошо владеют текущей по их телам маной, что способны самостоятельно выравнивать эти потоки. Но такие исключения крайне редки. Настолько редки, что их не стоит даже брать во внимание. Кстати говоря: о людях, подобных тебе и владеющих демонической силой, известно очень мало, и не исключено, что она тоже может вступить в конфликт с подобными артефактами, так что используй их с осторожностью.

— А эти потоки — это то же самое, что наша духовная энергия?

— Вот чего не знаю, того не знаю. Магические артефакты — прерогатива хорошо обеспеченных людей, как правило дворян и членов королевской семьи. А такие никогда и мысли не допустят о том, чтобы обучать своих отпрысков рукопашному бою. Как результат, история не знает примеров людей, владеющих и духовной энергией, и артефактами. Оттого и возможность этих двух сил уживаться друг с другом никем до сих пор не подтверждена и не опровергнута.

— Ясно…

* * *

По возвращении в додзё нас ждала уже знакомая картина: столпившиеся у самых ворот ученики, взиравшие на нас щенячьими взглядами.

— Кирао, как ты?! — первой бросилась ко мне Келли.

— Эта боль… Этот кошмар… Я больше никогда не стану прежней… Кирао, которую вы знали, больше нет… Пожалуйста, оставьте меня… Ай!

Удары сенсея с Хоном не сравнить, но всё равно больно.

— Не слушайте её. Кирао опять приставляется. Она победила.

— Правда?! Урааа!

— Но как? Вы же сами