День Шакала - Фредерик Форсайт

Они якобы весь день просидели в номере, только Шульц и верзила - так он окрестил Ковальского - днем отлучались куда-то на полчаса. Еды в номер никто не заказывал, в ресторан не спускались.

- Четверо, а пятого не было? - нетерпеливо вмешался Сангинетти.

Роллан продолжал все тем же ровным тоном.

- Вечером к ним на полчаса наведывался еще кто-то. Дежурный его запомнил, потому что человек этот вошел быстрым шагом и сразу направился к лестнице, промелькнул перед глазами. Он было подумал, что это кто-нибудь из постояльцев со своим ключом, но в спину ему все-таки посмотрел. Через несколько секунд тот вернулся в холл, и дежурный узнал его по одежде.

Он позвонил по внутреннему телефону и спросил Шульца из 64-го. Сказал что-то по-французски, положил трубку и снова пошел наверх. Через полчаса он спустился и вышел, не сказав ни слова. Примерно час спустя ушли поодиночке и оба других посетителя. Шульц с верзилой переночевали, позавтракали и отбыли.

Вечернего посетителя дежурный описывает так: высокий, неопределенного возраста, черты лица как будто правильные - впрочем, на нем были темные круговые очки - бегло говорит по-французски, блондин, волосы длинные, зачесаны назад.

- А нельзя ли с помощью дежурного сделать фоторобот этого блондина? - спросил префект полиции Папон,

Роллан покачал головой.

- Мои… наши агенты прикинулись венскими сыщиками. По счастью, один из них может сойти за венца. Но затягивать этот маскарад нельзя. Его и расспрашивать-то приходится на рабочем месте.

- Нужны приметы поточнее, - жестко заметил начальник архивного управления. - А как насчет имени или фамилии?

- Не упоминались, - сказал Роллан. - Это все, что удалось выжать из дежурного за три часа. По каждому пункту его расспрашивали снова и снова. Больше из него не вытянешь. В дополнение к этим приметам можно рассчитывать разве что на фоторобот.

- Почему бы вам не похитить его, как Аргу, и не изготовить фоторобот здесь, в Париже? - поинтересовался полковник Сен-Клер.

Вмешался министр.

- Хватит с нас похищений. Из-за Аргу у нас до сих пор нелады с министерством иностранных дел ФРГ.

- Но ведь положение серьезней некуда, а дежурный - не Аргу, его исчезновение особого шума не наделает, - возразил начальник ДСТ.

- Кроме всего прочего, - спокойно заметил Макс Ферне, - от опознавательного фото человека в круговых темных очках пользы маловато. Видели его мельком и вполглаза два месяца назад: портреты в таких случаях выходят самые приблизительные, и пойманные преступники на них, как правило, непохожи. Подозреваемых окажется с полмиллиона, и хорошо еще, если фото не будет сбивать с толку.

- Значит, кроме покойного Ковальского, который выложил то немногое, что ему было известно, только четверо во всем мире знают, кто этот Шакал, - сказал комиссар Дюкре. - Он сам и те трое, в римском отеле. А как бы нам заполучить одного из них?.

Министр снова покачал головой.

- На этот счет мне сказано прямо. Похищения исключаются. Итальянское правительство из себя выйдет, если кого-нибудь начнут похищать в двух шагах от виа Кондотти. К тому же это вряд ли удалось бы. Как вы считаете, генерал?

Генерал Гибо поднял глаза.

- По сведениям моих агентов, которые не спускают глаз с Родена и его подручных, заслон там такой мощный, что о похищении и думать нечего, - сказал он. - Оборону держит отборная восьмерка бывших легионеров - семерка, если Ковальского не заменили. Стерегут все входы и выходы, лифты, пожарную лестницу и крышу. Чтоб взять хоть одного из главарей живьем, понадобится нешуточная пальба, придется пустить в ход пулеметы и дымовые шашки. А вдобавок и итальянцы вскинутся - и где ж тут доставить его за пятьсот километров во Францию. По таким делам у нас есть первейшие в мире специалисты; они говорят, что без десантных отрядов здесь нипочем не обой-тись.

В зале воцарилось молчание.

- Что ж, господа, - сказал министр, - давайте думать дальше.

- Ясно одно - этот Шакал должен быть найден, - подал голос полковник Сен-Клер. За столом переглянулись; кое-кто вскинул брови.

- Что ясно, то ясно, - как бы соглашаясь, процедил министр. - Осталось только решить, с учетом нашего стесненного положения, как мы это сделаем и соответственно - кто этим займется.

- Защита президента республики, - провозгласил Сен-Клер, - при любом повороте событий зависит в конечном счете от личной охраны президента и его секретариата. Смею вас заверить, министр, что мы выполним свой долг.

В зале сидели опытнейшие знатоки своего дела, и многие из них брезгливо сощурились. Комиссар Дюкре метнул на полковника совершенно убийственный взгляд.

- Видно, забылся, думает, что перед Стариком, - едва слышно буркнул Гибо Роллану.

Роже Фрей пристально поглядел в глаза сановнику из Елисейского дворца и лишний раз доказал, что не зря он назначен министром.

- Разумеется, полковник Сен-Клер совершенно прав, - мягко проговорил он. - Все мы выполним свой долг. И полковник, конечно, понимает, что если чье-то ведомство будет в ответе за эту задачу и не справится с ней, и даже если дело по чьей-либо небрежности просто получит нежелательную огласку, то с руководителя ведомства взыщется, и боюсь, довольно строго.

Угроза повисла в воздухе над длинным столом явственней, чем сизая пелена дыма из трубки Бувье. Бледная и тощая физиономия Сен-Клера заметно вытянулась, и в глазах его мелькнула тревога.

- Всем здесь известно, что личная охрана президента имеет свою ограниченную специфику, - без обиняков заявил комиссар Дюкре. - Наше дело - неотлучно находиться возле президента. Расследование же явно потребует самых разносторонних усилий, и мои сотрудники не могут ради него отвлекаться от своих прямых обязанностей.

Никто не возразил: начальник президентской охраны говорил сущую правду. Однако взгляда министра все как-то избегали. Роже Фрей обвел сидящих взглядом и выбрал комиссара Бувье, восседавшего в дыму на дальнем конце стола.

- Что скажете, Бувье? Вас мы еще не слышали.

Детектив вынул трубку изо рта, ловко пустил напоследок смачную струю дыма под нос обернувшемуся Сен-Клеру и размеренно заговорил, как бы перечисляя очевидные для него простые факты.

- Я так полагаю, господин министр, что СДЕКЕ не может отыскать этого человека через своих агентов в ОАС - в ОАС ведь его тоже не знают; Аксьон сервис не может обезвредить его - неизвестно, кого надо обезвредить. ДСТ не перехватит его на границе - кого им хватать? - а архивисты не подберут о нем сведения - откуда им знать, что за сведения требуются? Полиция его не арестует - неизвестно, кого арестовывать, а КРС не изловит - было бы кого ловить. Нет имени - и парализована вся служба безопасности Франции. Вот я и полагаю, что на первый случай нам нужно выяснить имя - без него ни в каких мерах смысла нет. Есть имя - будет человек, где человек - там и паспорт, где паспорт - там и арест. А чтобы втайне выяснить имя, это уж задача для детектива.

Он замолк и снова прикусил трубку. Все обдумывали его слова. Возражений не находилось. Справа от министра утвердительно склонил голову Сангинетти.

- А кто, по-вашему, комиссар, лучший детектив у нас во Франции? - поинтересовался министр.

Бувье поразмыслил и потом опять извлек трубку изо рта.

- Лучший детектив во Франции, господа, мой заместитель, комиссар Клод Лебель.

- Вызовите его, - сказал министр внутренних дел.

Часть вторая. ТЕХНОЛОГИЯ ОБЛАВЫ

10

Через час Клод Лебель вышел из конференц-зала смятенный и расстроенный. Минут пятьдесят он слушал, как министр внутренних дел вводил его в курс дела.

У него будет собственное бюро: неограниченный доступ ко всей нужной информации - все ведомства, возглавляемые участниками совещания, целиком к его услугам. Никаких ограничений в расходах.

Несколько раз было подчеркнуто, что необходима полная секретность: так распорядился сам глава государства. Лебель слушал и отчаивался. Они просили - нет, требовали - невозможного. Ему не с чего было начинать. Преступления пока что нет. Следов тоже. Нет и свидетелей - кроме троих, с которыми не побеседуешь. Известно только имя, вернее, кличка, и на тебе - обыскивай целый свет.

Клод Лебель и сам знал, что он толковый полицейский. Он всегда был толковым полицейским, неторопливым, тщательным, дотошным. Иной раз его осеняло, и толковый полицейский превращался в незаурядного сыщика. Но он никогда не упускал из виду, что успех в полицейском деле на 99 процентов складывается из черновой работы, кропотливого паучьего связывания деталей, пока детали не образуют целого, целое не станет паутиной, а паутина не облепит, наконец, преступника: и тогда если даже дело и не попадет на первые страницы газет, зато в суде не смогут придраться ни к одной улике.

После совещания размноженную докладную Роллана собрали и заперли в личном сейфе министра. Одному Ле-белю разрешили оставить себе копию. С его стороны была одна просьба: чтоб ему было позволено конфиденциально сотрудничать с руководителями уголовного розыска крупнейших стран, где профессиональные убийцы вроде Шакала могут быть взяты на заметку. Он указал, что без такого сотрудничества нечего и начинать поиски.