Рассвет в ночи - Анна Крол

─ А ты чего не спишь? - Настороженно и робко поинтересовалась Светлана, поднимаясь на цыпочках, чтобы поставить ополоснутый стакан на полку в шкафу.

─ Мысли есть... - Небрежно пожал Он плечом и сам напугался своего предательски дрогнувшего голоса. Перевел разговор на другое, ─ А ты ночью совсем другая, Мышка... И Мышкой-то не назовешь.

Ну, это Он перегнул, конечно, Светлана хоть и удивила Его в этот вечер настойчивостью и словоохотливостью, но все же своих основных качеств не растеряла. Вот сейчас, например, она старательно отводила глаза от Его обнаженной груди, да и самой себя, облаченной в одну лишь футболку, явно стеснялась. Обняв себя руками за плечи, как бы стараясь защититься от постороннего взгляда, она прошептала осторожно:

─ Ты тоже какой-то... другой. Глаза вот только прежние.

─ Да... - Протянул Он тихо, с тяжелым вздохом. - Глаза - зеркало души... Однажды мне сказали, что мои зеркала покрыты траурным шелком.

─ Красиво... - Не сдержала задумчивой улыбки Светлана. - Но жутковато... А кто сказал?

─ Садись. - Он хлопнул ладонью по кафелю возле себя. - Расскажу.

Она села, и Он рассказал. Он сам себя слушал с большим любопытством. Он и предположить не мог, что когда-нибудь хоть словом заикнется о той истории. Он и вспоминать-то её боялся, а тут... рассказывает. В подробностях. Да еще каким голосом! Так Светлане впору догадаться, что вовсе Он не бездушная тварь... Но предательски развязавшийся язык было уже не остановить, слова лились из Него потоком, выплескивались, точно кровь из ментальной раны... А, может, то она и была? Всё, что копилось в Нем пять долгих лет, всё, что ныло и болело... Всё это сейчас кровавой лужей растекалось по кафельному полу кухни... Всё это сейчас, точно губка, впитывала пораженная и притихшая Светлана... Его трудолюбивая помощница... Его маленькая Мышка.

─ ...А через три дня после того, как он заявился ко мне, до меня дошел слух, что его нашли мертвым в собственном кабинете. Повесился на брючном ремне... У него осталась семья... Вот так всё банально и просто. Я разрушил бизнес, а умер почему-то человек. То был первый раз... Меня это страшно покоробило... И я пошел на похороны. Двадцатитрехлетний мальчишка, сам не знающий, что натворил... Я нес его жене какую-то слащавую чушь... Какие-то неуместные извинения... Полный бред. А она смотрела на меня... Этот взгляд не описать, Света... Словно меня нет... Вообще не существует, и никогда не существовало... Не ненависть и не злость в этом взгляде были... Я его вижу как сейчас...

Он говорил и говорил, а она слушала не перебивая. Наверное, прошел целый час, Он даже охрип немного, хотя старался больше шептать, чем говорить в полную силу голоса. А потом Ему вдруг открылось, что Он выпотрошен, как свиная туша на крюке в мясной лавке... Что Он сейчас - одна сплошная рана... Стоит опустить взгляд, как Он тут же увидит свое окровавленное сердце, затравленно трепещущее в выломанных ребрах. И от этого Ему стало противно и горько. Он закруглил разговор:

─ Я тогда попрыгунчик себе купил. Теперь если тот взгляд всплывает в памяти...

─ Ты заключаешь в мячик все дурные мысли, и что есть мочи колошматишь их о стены и пол. - Ровно закончила за Него Светлана.

─ Верно... - Выдохнул Он без изумления, но все же спросил. - Как догадалась?

─ Мысли твои подслушала...

Уложив её спать, поправив одеяло и смахнув с бледной щеки черный тугой локон, Он попросил у Светланы разрешения поиграть на пианино. Она с мягкой улыбкой согласилась, заверив, что прекрасно засыпает под музыку. И Он играл, то и дело поглядывая через плечо на приоткрытые двери спальни, где, прижавшись друг к дружке, спали самые дорогие Ему существа. Черная кошка и черноволосая девочка. Два светлых пятнышка в Его беспросветной жизни... И те темненькие! Ему хотелось смеяться. Счастливо и громко! Во весь голос! Но Он сдержался... Он не хотел тревожить их сладкий сон.

Глава 28.

Счастлива?

Она проснулась оттого, что чей-то влажный нос настырно тыкался Ей в щеку. Неуклюже отстранившись, Она по привычке потянулась и, не обнаружив позади себя привычной стенки, с испуганным писком упала с кровати, ударившись спиной и затравленно оглядываясь. С высокой кровати на Нее удивленно глянула черная кошка, сложив миниатюрные лапки на скомканных простынях и терпеливо ожидая, когда рассеянная девушка поднимется и потянется с внезапно просветлевшим лицом. Она тут же все вспомнила, стоило Ей окинуть взглядом большую комнату, в которой каждая вещь пахла... им.

Босыми ногами пробежавшись по теплому полу, Она неуверенно выглянула в гостиную, стараясь натянуть подол футболки как можно ниже. Впрочем, зря. На большом диване никого не было, да и... спал ли Константин вообще? Она озабоченно нахмурилась, не обращая внимания на кружащуюся под ногами темную мяукающую тень. Когда же тяжелая лапа обиженно проехалась по голым ногам, Она изумленно охнула, поглядев прямо в рассерженные хищные глазищи и, мигом поняв, чего хочет Усатая, бросилась на кухню, чудом не выбежав в другую дверь, кажется, ведущую в ванную. Что поделаешь - Она ведь не обладала совершенной памятью, да и вчера все Ее внимание было приковано к обладателю этой квартиры, а не к ней самой.

А вот как раз кухня была Ей знакома. Мало того, Ей казалось что она, эта кухня, Ей уже как родная! Вот здесь Константин сидел, и в этот момент его глаза становились еще чернее, а губы кривились в гримасе боли, а вот на этом стуле скрутилась ночью Она, ловя каждое слово, глотая его рвущуюся наружу боль, как только он выпускал ее из себя. И пусть у Нее затекла нога, глаза Её по-прежнему ловили каждое движение Константина, а уши чутко слушали его порой сбивчивую и тихую речь. То, что он сказал Ей этой ночью, Она не забудет никогда.

В холодильнике быстро обнаружилась открытая банка кошачьего корму, который Она, не долго думая, высыпала в алую миску, стоящую на полу. Усатая, благодарно толкнув Ее руку, приступила к заслуженному завтраку. "Кстати, на счет завтрака...", - самозабвенно подумала Она, оглядывая полупустые полки, и размышляя, можно ли Ей ковыряться в продуктах хозяина квартиры, когда его нет дома? Колеблясь, Она кинула мимолетный взгляд на часы, и тонкие бровки Ее сошлись на переносице. Правда, ненадолго. Лицо Ее тут же разгладилось, и на Нем появилась едва заметная, но такая светлая улыбка! Ну конечно... Еще очень рано - всего шесть утра. В это время Она обычно поднимается в университет, а он... А он бегает по парку. Вроде бы... По крайней мере, именно этим он занимался, когда поймал Ее там на этой неделе. Успокоив себя такими мыслями, Она таки нашла в холодильнике стоящие рядком яйца, и в течение десяти минут была занята сосредоточенным сотворением завтрака.