Яра (СИ) - Захарова Татьяна Александровна

  - Яра - не одна из моих подружек. Она - та единственная, она погибла. Я уже несколько раз рассказывал тебе о ней. - она задумалась, не зная, что ей делать.

  - И почему ты назвал меня Ярой? - настороженно спросила Лика. Слава и сам не мог этого понять. Как у него вырвалось это. Он давно заметил, как похожи их характеры, голоса, даже привычки. Может, именно поэтому его так влечет к Анжелике? Хотя Яра никогда не была такой уверенной в себе и такой независимой, как Анжелика. Лика всегда держит его на небольшом расстоянии, никогда не открывается полностью, в то время как Аня была для него как открытая книга. Он знал о ней все, о Лике он не знает практически ничего. Но все равно она кажется ему такой же близкой и родной, как и Аня. Слава посмотрел на Лику, возвращаясь к действительности. Она все ещё вопросительно смотрела на него, ожидая ответа.

  - Не знаю... - честно сказал он. - Само по себе вырвалось. - повисла неловкая пауза. Слава решил быть с ней до конца откровенным и рассказать ей о своих ощущениях. Вновь взглянув в её глаза, он признался. - Вы похожи!

  Яра удивленно посмотрела на него, не понимая, о чем он говорит. Она знала, что совершенно не похожа на себя прежнюю. Пластическая операция сделала её неузнаваемой, а линзы и перекраска в блондинку, вообще, полностью удалили какие-то общие черты.

  - Внешне? - скептически спросила она.

  - Нет! Ни в коем случае! - возразил он. Пытаясь подобрать слова, он неожиданно осознал, что они все ещё стоят, и предложил: - Может, присядем? - Лика, кивнув, села и вновь вопросительно посмотрела на него. Слава присел и медленно начал. - Вы похожи внутренне. Она тоже была жизнерадостна, добра, нежна. - он грустно улыбнулся, вспоминая. - Она также как ты невольно улыбалась, глядя на детей. И так же как ты закидывала голову назад, когда смеялась. - Лика занервничала. Она никак не думала, что он так много помнит о ней. Поэтому как-то не пыталась изменить свое поведение. Она нервно заправила пряду за ухо, пытаясь скрыть свое замешательство. Слава уловил этот жест и улыбнулся ещё шире. - И тоже заправляла прядку волос за ухо, когда нервничала.

  - Я не нервничаю, - возразила Яра, ругая себя за этот жест. - Я просто задумалась о твоих словах. - Слава уловил фальшь в её голосе, но не стал возражать.

  - А когда сердилась, всегда переходила на Вы и называла меня по имени-отчеству.

  - Я тебя так называла? - удивленно спросила она.

  - Да, ты тоже так делаешь, - Слава задумчиво посмотрел на неё. Она явно чувствовала себя неловко от его сравнений. Лика изо всех сил пыталась скрыть свое смятение. Как он может так много помнить обо мне?! Ведь прошло уже почти четыре года? И судя по тому, что он и не попытался меня спасти, он вряд ли испытывал ко мне что-то серьезное. Слава же продолжил. - Она называла меня ежиком. - тут Яра себя мысленно отругала за то, что назвала это прозвище. - И голоса у вас очень похожи.

  - Ты любил её? - спросила она задумчиво. Хотя Слава уже несколько раз говорил, что погибшая девушка была для него той единственной, она не воспринимала его слова всерьез.

  - Да, я тебе уже несколько раз говорил, что любил Аню, - немного нахмурившись, повторил он. Нахмурилась и Анжелика. Он только, что подряд назвал два совершенно разных её имени. И Лика бы или другой посторонний человек обязательно обратили на это внимание.

  - Ты только, что говорил, что её звали Ярой! - обвинительным тоном возразила она. Слава удивленно посмотрел на неё, но потом понял, о чем она говорит.

  - Прости. Я не объяснил. Яра - это... - он задумался, пытаясь подобрать слова. - это имя, которым её называли близкие и друзья, для всех остальных, да и по паспорту она была Аней. - Анжелика продолжала непонимающе смотреть на него. Она понимала, что должна сыграть убедительно, и так у него возникли подозрения. Слава пояснил. - Яра - это весна по-древнеславянски. У неё день рождение было первого марта. Поэтому она и придумала для себя это имя. - Лика задумчиво кивнула, как-будто принимая это объяснение. Слава же задумчиво продолжил. - Она была моей весной. Знаешь, когда все рождается заново, после зимы. Все цветет и пахнет. Такой была моя жизнь, когда она была рядом. А потом... потом настала долгая зима. Я думал, что замерз в этой стуже, без любви, без тепла. Но появилась ты и вернула мне ту весну. Когда мир становиться ярче, только от одного твоего присутствия. - он посмотрел на неё и с улыбкой сказал. - Так что тебя тоже можно назвать Ярой. Ведь ты вернула меня к жизни, после зимней спячки. - Лика неловко поежилась. От его признаний ей стало не по себе. Она видела, что он говорит абсолютно искренне и от этого становилось ещё хуже. Чтобы хоть как-то разрядить атмосферу, она попыталась пошутить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

  - В тебе умер поэт. Первый раз вижу, чтобы мужчина так открыто и... четко мог выражать свои чувства. Обычно, что-то буркнут типа: ну ты... это ... может, мы поженимся. - она вспомнила, как Дима делал ей предложение. - Хотя нет, один раз я слышала вполне внятное признание в любви. - это было, когда они признавались друг другу в своих чувствах на новый год. Но тогда не было никаких слов о весне в его жизни и что мир становиться ярче от одного её присутствия. Отогнав от себя все эти воспоминания, Яра продолжила с горькой усмешкой. - Правда, после я долгое время не верила в искренность этих слов. - про себя она подумала, что сейчас начинает верить. Слава вопросительно посмотрел на неё.

  - Почему? Так трудно поверить в любовь? Но в тебя так просто влюбиться.

  - Нет! Тогда я поверила ему, но потом... он предал меня. - она замолчала, не имея возможности пояснить что-то ещё. Яра задумчиво продолжила. - И я думала, что он притворялся, что любил. Но сейчас...

  - Что сейчас? - переспросил Слава, надеясь на продолжение. Он так мало знал о Лике, что любая информация о ней была для него бесценной.

  - Сейчас я подумала, что, может, он просто испугался...- осознав, что сказала слишком много, Лика резко замолчала. Слава же продолжал расспрос.

  - Испугался чего? - Яра усиленно соображала, как ей теперь выкрутиться из этой ситуации. Если она скажет правдиво: за свою жизнь, Слава может обо всем догадаться. Итак, чего может испугаться нормальный парень в нормальной ситуации?

  - Ответственности, - неуверенно ответила она и замолчала.

  - Ответственности? Он что бросил тебя, узнав, что ты беременна? - спросил Слава. Яра в отчаянии прикрыла глаза ладонью. Ну вот! Завралась называется! И что он сейчас думает о ней? Что она сделала аборт?

  - Нет! - ответила она. - Все гораздо сложнее... я не могу тебе объяснить...

  - Почему? - непонимающе спросил Слава.

  - Не могу и всё! - резко ответила Яра. Она видела, что он обиделся на неё, но даже не попыталась смягчить резкость ответа. Просто перевела разговор на другую тему. - Может, все-таки поедим, а то все и так уже остыло. - Обед они продолжили в молчании. Слава злился из-за скрытности Анжелики. Ведь так было всегда, когда речь заходила о ней и её жизни, она либо меняла тему, либо просто отказывалась отвечать. Она ускользала от него, не давая узнать больше о себе, не подпуская слишком близко к себе. Вячеслав напоминал себе, что он пережила предательство любимого. Поэтому теперь ей так сложно открыться другому человеку... Но все равно обида где-то глубоко внутри оставалась. Ведь он открыл ей все, свое сердце и свою душу. Вздохнув, Вячеслав заставил себя улыбнуться Лики, отбрасывая гнев и обиду прочь.

  А в четверг в коттедже состоялся семейный ужин. В этот вечер Александр даже позвал Кристину. Слава, уже свыкшийся к частому присутствию отца в коттедже, в этот раз уже вслух выразил недовольство его поступком. Кристина ещё не приехала, так что Вячеслав не стеснялся особо в выражениях.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

  - Не вмешивайся в мою жизнь! - возмущенно сказал Слава. Он просто взбесился, решив, что отец таким образом указывает ему, чтобы он больше времени уделял своей невесте. Но Александр даже не думал этого делать. Ему просто надо было увидеть всех вместе: и Кристину, и Анжелику, и Славу, чтобы понять, как его сын относится к девушкам. Дима, попивая мартини, молча наблюдал за Маркиными.